Скрытый сектор

К вопросу о «сознании», под которым авторы парадигмы подразумевают психику в целом, мы ещё будем не раз возвращаться в ходе рассмотрения сопряжённых вопросов. В предыдущей главе мы рассмотрели лишь некоторые аспекты квантового подхода к вопросам организации психики, сделав упор на принцип её «измерения» и принцип якобы самоорганизации «сознания» в процессе возникновения «вселенского сознания», «единого поля». Вообще же книга «Что мы вообще знаем?» составлена очень “хаотически” и запутанно: темы повторяются, гипотезы и авторы интервью противоречат друг другу, высказываются сомнения, и утверждения даются в стиле неразрешённых вопросов.

Читателю, не обладающему культурой целостного подхода к подобным материалам, невозможно сделать сколько-нибудь осознанные выводы по принципиальным вопросам книги. В то же время подача материалов с неразрешёнными умолчаниями и в эмоционально взвинченном, восторженном тоне — настраивает психику читателя на веру в то, что ему стало хоть как-то более-менее понятно.

Глава книги «Что мы вообще знаем?», которую мы сейчас будем рассматривать, называется «Разум первичен, материя — вторична». Это — утверждение авторов и оно “доказывается” в рассматриваемой главе. Но в следующих главах, также как и в предыдущих, есть несколько иное утверждение о тождественности материи и информации (мы его уже рассматривали). Таков уж Запад с его научным методом¹: если эксперимент “доказывает” что-то и это что-то наглядно и понятно, то значит так оно и есть. Теперь вот западным учёным стало понятно, что информация первична по отношению к материи, потому что она влияет на результат эксперимента (на ведическом Востоке в этом и не сомневались). Можно подумать, что материя на результат не влияет.

«Нефизическое» (то есть — не признанное официальной наукой и не зарегистрированное в её опытной базе) воздействие «наблюдателя» на наблюдаемый материальный субъект (субъект управления) авторы парадигмы назвали «скрытым сектором», что в нашем понимании является признанием того, что информация может распространяться не только с помощью известных физике взаимодействий:

«Физике известно особое царство, называемое «скрытым сектором»², и оно описывается в теории суперструн. Это целый отдельный мир. Он пронизывает всё пространство, мы через него движемся, мы даже в принципе можем смутно видеть его.

Вероятно именно его мы называем разумом. Вероятно там обитают «тела мыслей» — и они во многом подобны физическим существам, обитающем здесь» — Джон Хагелин, доктор философии».

Глава начинается традиционной постановкой «основного вопроса философии»: «Что первично: разум или материя?» и помимо этого “основного вопроса” читателям опять внушается, что материя тождественна твёрдому веществу (то есть наука доказывает, что это не так, а “философские” рассуждения идут в другой мировоззренческой системе).

Как мы увидим далее, вся книга направлена на сокрытие правильной постановки основного вопроса философии — «предсказуемости последствий выбора». Книга учит выбору, учит как его сделать и как добиться желаемого результата, но не учит методологии безопасного управления по предсказуемости. Но, как показывает опыт распространения новой парадигмы, читателям и зрителям вполне и надолго хватает того, чему книга учит, и они не задумываются над вопросами предсказуемости последствий их выбора: им главное, чтобы получалось что-то новенькое.

И это не случайно. Даже несмотря на употребляемую в текстах терминологию (намерение наблюдателя), авторы в упор не хотят видеть мhры, как неотъемлемой составляющей всеобщего. В одном из примеров авторы рассматривают опытные результаты воздействия намерения единичного наблюдателя на генератор случайных событий (ГСС). Опыт показывает, что мысли наблюдателя влияют на выборку чисел генератора. Если наблюдатель намерен больше «выбрать» нулей, то прибор выбирает больше нулей. Если единиц, то — единиц. Математическая вероятность такого результата — пятьдесят тысяч против одного. По отношению к генератору не было применено ни одно из известных «физических» взаимодействий, а результат полевого влияния налицо. Иными словами, мысль является полевой сущностью, и авторы делают вывод, что мысли влияют на материальный объект.

Генерация выдачи случайных нулей и единиц материализуется в фиксируемых показаниях прибора («0» или «1»). Кодом управляет неопределённость последовательности «0» и «1» при условии, что их должно быть примерно поровну, как будто кто-то бросает монетку:

«Как отмечает доктор Радин, есть много фактов, свидетельствующих о том, что разум первичен по отношению к материи. Примером могут служить эксперименты по изучению воздействия намерения на генератор случайных событий (ГСС). Эти при­боры (иногда также называемые генераторами слу­чайных чисел) по существу являются электронным аналогом монеты или игральной кости. Их действие основано либо на единичных квантовых событиях, таких, как радиоактивный распад, либо на сумме це­лой последовательности квантовых событий (при­мер — «фоновый шум», генерируемый электрон­ными цепями).

Один эксперимент со случайными числами прово­дился за последние четыре десятилетия сотни раз. В нём используется генератор, создающий случайный поток битов (нулей и единиц), как если бы мы бросали монетку. Есть кнопка, при нажатии которой ГСС про­дуцирует две сотни бит. Вы сажаете какого-нибудь че­ловека нажимать эту кнопку и просите его попытаться сделать так, чтобы машина выдавала больше единиц, чем нулей.

Существуют отчёты о сотне экспериментов такого рода, и у нас может возникнуть вопрос: дают ли какой-то результат попытки участников экспериментов под­толкнуть машину к производству нулей или единиц? И ответ: да, эти попытки дают результат. Каким-то об­разом намерение экспериментатора влияет на работу генератора случайных чисел. Если ты хочешь, чтобы было больше единиц, генератор почему-то выдаёт больше единиц».

Иными словами, сам генератор для фиксации намерений сконструирован людьми так, что в него самими людьми заложена неопределённость, какое число из двух выпадет в текущий момент измерения, а также и неопределённость последовательности чисел в пакете двух сотен бит: в этом главная характеристика программы (алгоритмики) работы генератора. Именно поэтому намерение почти любого испытуемого «наблюдателя» легко влияет на неопределённость в “намерениях” прибора. Это — самый простой пример, когда неопределённость сталкивается с определённым намерением. Определённое намерение «наблюдателя» изменяет неопределённый алгоритм выдачи «0» и «1», но лишь настолько, насколько позволяет материальная часть прибора (радиоактивный элемент или электронные цепи) с её внутренней мерой, отвечающей за генерацию чисел — нарушить баланс единиц и нулей, который должен быть примерно равным. Вот это «примерно» и даёт возможность наблюдателю изменять результат выдачи прибора в сторону его намерения. В общем, грубо говоря, наблюдатель легче преодолевает неопределённость последовательности чисел и “несколько труднее” преодолевает условие баланса «0» и «1» на протяжении заданного отрезка времени.

Но картина гораздо усложнилась бы, если за генератор посадить двух человек, у которых были бы противоположные намерения. А кнопка нажималась бы сама по общей команде «старт». Кто из них победил бы? Проводились ли такие эксперименты?

Авторы помалкивают в отношении этого. А всё потому, что они намерения отождествляют с информацией, а информацию с материей:

«Может быть материя тождественна информации или разум тождественен информации?

Подобные размышления почти неизбежно воз­вращают нас к квантовой физике. Если материя в конечном счёте неотличима от информации, дока­зывает ли этот факт то, что разум тождествен ма­терии? Что ж, как минимум, данный факт этого не опровергает. По меньшей мере, он предполагает, что такой взгляд имеет под собой основания».

Мы уже говорили ранее, что это уже неплохо, и если мысленно разделить на предельно обобщённые категории намерения (мhру), информацию и материю, то авторы к этому подошли, как говорится «в лоб». Но библейское мировоззрение, основанное на четырёхъединстве, не позволяет сделать правильный теоретический (научный) вывод. Вот и пример того, как опытный результат может подтверждать разные теории по-разному.

В нашем же случае с генератором «0» и «1» — если рассматривать эксперимент с позиции триединства — побеждает не намерение кого-то из двух наблюдателей (если рассматривать эксперимент не с одним, а двумя участниками). Ясно, что намерения у них противоположные (первый хочет больше «1», второй — больше «0»), и эти намерения равнозначны в нашем случае, поскольку они влияют лишь на результат научного эксперимента. Но наблюдатели могут отличаться друг от друга энергетикой их биополей (то есть материальным носителем намерения), которые доносят намерения до адресата и воображением (информацией), то есть, способностью точно моделировать (представлять ближе к реальности¹) у себя в психике, что они хотят от наблюдаемого объекта (от генератора).

Можно уверенно сказать, что если опыт проводить не с одним, а с двумя наблюдателями, то один из них всё время будет выигрывать у другого. Это — чисто западный опыт, простота которого позволяет судить о теории поля с позиции триединства, чисто «технологически». В этом опыте нет нравственных ориентиров вообще: они в него не заложены, и поэтому он предельно простой и позволяет рассматривать намерения обоих участников как равнозначные². Но гипотетическая (в нашем вúдении: а как может быть иначе?) победа одного из наблюдателей свидетельствует о том, что материальная основа поля — это энергетика³ (материя), которая несёт информацию⁴. Учёные приблизились к триединству и тут же от него отвернулись. К сожалению авторы новой парадигмы по большому счёту так и остались рассуждать на уровне чисто «технологического» опыта, не только не учитывающего нравственность «наблюдателя», но всячески принижая её роль в процессе достижения результата. А этот опыт — наглядный пример западно-научного «схоластического» подхода к вопросам выбора.

Правда некоторые другие опыты по воздействию намерений «наблюдателя» на объекты наблюдения, описываемые в книге «Что мы вообще знаем?», подводят исследователей к проблемам нравственности выбора — как главному критерию, влияющему на результат «наблюдения» — опять как говорится «в упор». Это широко известные опыты влияния намерений людей на структуру воды. Причём эти намерения в описываемых опытах прямо излагаются в точных лексических выражениях. А, как известно, слова это — мера, информационный код, который может быть записан на самых разных материальных носителях (в нашем случае это — биополе человека). Вот наглядный пример действия механизма триединства: структура воды изменяется под воздействием на воду намерений «наблюдателя», алгоритмически упорядочиваясь в одно из её возможных состояний, заданных в общей матрице возможных состояний молекул воды:

«В последние годы немало шума наделала книга доктора Масару Эмото «Послания воды». В ней представлены удивительные фотографии кристал­ликов льда, сформировавшихся из воды, подвергнутой различного рода нефизическим воздействиям. Вначале доктор Эмото подвергал кристаллизующу­юся воду действию музыки — от Бетховена до «тя­жёлого металла» — и фотографировал результаты. Убедившись в том, что музыка несомненно влияет на размер и форму кристаллов, он перешёл к воз­действию сознанием. Музыка, в конце концов, пред­ставляет собой вполне материальное физическое явление¹ (набор звуковых волн), способное влиять на материю. Но эмоции?

Доктор Эмото прикрепил к сосудам с водой эти­кетки, на которых были сформулированы различ­ные человеческие эмоции и идеи. Некоторые эти­кетки содержали позитивные надписи, например «Спасибо» или «Любовь». На других были написаны негативные высказывания, например «Меня от тебя тошнит, я тебя убью!». Вопреки бытующим в науке представлениям, вода отреагировала на надписи, несмотря на то, что эти слова не оказывали на воду поддающегося измерению физического воздействия. Вода с позитивными надписями при замерзании оформилась в красивые кристаллы; вода с негатив­ными надписями образовала кристаллы уродливые и бесформенные.

Вода объединяет всё человечество, а также всё живое на планете. Она составляет от 70 до 90 про­центов человеческого тела (разные исследователи дают разные цифры). Большая часть поверхности планеты покрыта водой. Доктор Эмото попал в са­мую точку, обратившись к стихии, объединяющей все живое, — и это была блестящая мысль. Если жизнь может (мы можем) влиять на физический мир, то вполне естественно, что это влияние должно непременно затрагивать воду».