Глава 3. Инновационное предпринимательство и произвольное действие

в более древнем и глубоком пласте - в биологической витальности, в жизненной силе, подобной силам космическим; это не сама кос­мическая сила, не природная, но родственная той, что колышет мо­ре, оплодотворяет зверя, покрывает дерево цветами, зажигает и гасит звезды»¹.

Развитие тенденции на эмансипацию экзистенциального нача­ла индивидов четко улавливается в динамике современной жизни. Как отмечается в литературе, «во всех современных развитых об­ществах христианство сменяется мироощущением освобожденной личности и экзистенциально-ориентированного самосознания. Это предполагает диалектическую трансформацию образа Бога в этиче­ские принципы справедливости, правды и любви. Другими слова­ми, религиозно-сакральные ценности перерастают в личностно-секулярные, предполагающие самореализацию и самоактуализа­цию личности на основе «ценностей бытия»².

Тенденция на эмансипацию экзистенциального начала харак­терна и для современного производства. Здесь она выступает как «потребность современного производства в наделении рабочего и знаниями, и автономностью», которая «пробивает себе путь через сегментацию рабочей силы по категориям, с социальной дистанци­ей и даже противостоянием между операторами машин и их кон­тролерами и диагностами, ремонтниками, наладчиками, между ра­бочими и техниками, мастерами, но особенно - программистами»³. Она скрывается и за тем падением профессиональной и трудовой этики, ростом потребительства, культуры досуга в ущерб заинтере­сованности в труде как формы самореализации, особенно харак­терными для молодежи, озабоченность проблемами которой стала проявляться в западной общественной литературе в конце 60-х -70-е годы⁴. Эти процессы рассматриваются как «симптомы конца "трудового общества" и "экономического человека", ориентиро­ванного на удовлетворение в первую очередь материальных по­требностей и рассматривающего труд и предпринимательскую дея­тельность как основные формы существования, способы самоут­верждения и самореализации»⁵.

' Ортега-и-Гассет Х- Восстание масс // Вопр. философии. - 1989. -№3.-С. 129.

² Джрназян Л.К Культ и раболепие // Социс. - 1988. - № 5. - С. 68.

³ Вильховченко Э.Д. Технократические тупики развития наемного труда // Социс. - 1993. - № 5. - С. 127.

⁴ См.: Зарубина Н.Н. Социально-культурные основы хозяйственной и предпринимательской деятельности. - С. 228.

⁵ Там же.

176

3.4. Экзистенциальная аскеза и произвольное действие

Внедрение новых технологий, переструктурирование эконо­мики, сокращение занятости привели к росту свободного времени и ориентации значительных слоев населения на досуг как единствен­ную форму неотчужденного бытия. Последняя в большей степени характерна для молодежной среды, где происходит формирование новых форм духовности, и на место ценностей протестантской эти­ки и «религии труда» приходят восточные мистические учения, ориентированные на освобождение импульсов подсознания, бес­предельное расширение возможностей человека, превращение его в центр мироздания.

Тем самым происходит своеобразный возврат к архетипам «мистического участия» и «психологической идентичности». В общесоциальном плане предпосылки для такого возврата связаны с переходом от культуры «модернити», понимаемой как рациона­лизм, индустриализм и сциентизм Нового времени, к постиндуст­риальному обществу, культуре постмодерна. Специфика культуры и менталитета постмодерна, в отличие от модерна, - отход от тех­нократической рациональности, которая перестает быть главным, конституирующим основанием культуры. Постмодерн ищет реше­ния, в отличие от модерна, не только в рациональном научном зна­нии, но и в иррациональных тайнах человеческой психики, он тре­бует соединения точных универсальных знаний с относительными и локальными идеологическими, религиозными, этическими, эсте­тическими ценностями¹.

Решающим объективным условием отмеченных изменений являются процессы, происходящие в производстве. Практика под­тверждает высокую эффективность принципа «гуманизации» в сфере «высоких технологий». Прежде всего накапливаемые эмпи­рические данные о функционировании «малолюдных» компьюте­ризированных производств во всех странах свидетельствуют об их «субоптимальной эффективности» по сравнению с традиционными, их дисфункциях, сбоях, снижении качества и недоиспользовании мощного технического потенциала в результате недооценки роли живого труда². Следовательно, труд должен быть организован так, чтобы каждый работник мог реализовать свою субъективность. Под натиском этих отрезвляющих фактов начался пересмотр места че­ловека в современном производстве с гибкой автоматикой. Меняет­ся баланс его функций, когда он все меньше непосредственно про-

¹ См.: Зарубина Н.Н. Социально-культурные основы хозяйственной и предпринимательской деятельности. - С. 264.

² См.: Вильховченко Э.Д. Технократические тупики... - С. 129.

177