1.5. От произвольного действия к воспроизводству традиций

Механизм развития традиции связан с развитием объективи­рованных средств кооперации (средств труда, а также и «другого» со сформировавшимся в нем потенциалом кооперации), в результа­те человеческие существа оказываются в определенном отношении друг к другу и к специфической части их окружения (природного или культурно-искусственного). Но это отношение выстраивается как целое, организуемое традицией. Именно поэтому дальнейшая дифференциация деятельности вследствие специализации нужд и цгкноетей свя?ана со становлением «естествен!?; "_•: единил ?эят?тп ности» , которые перерастают в институты - скрепляемые традици­ей единицы человеческой организованности. Эти межчелоаеческие

¹ Маркс К., Энгельс Ф. Соч. - 2-е изд. - Т. 16. - С. 287. Малиновский Б Функционал!-.нт-'tf ячялч? // *.*то^,?'^,г"*!Я --.--;•■■■■■ ..,.,■ культуры. 1.1. Интерпретация культуры. - СПб, 1997. - С. 701.

51

Глава 1. Произвольное действие как филогенетическое основание предпринимательского поведения

связи, обособляясь от человека, образовывали механизмы функ­ционирования общества, делая его содержательным, обеспечивая появление социального из первичной коллективности. Для тради­ционного общества характерны как бы две интенции развития ин­дивидов: одна связана с восстановлением и развитием существую­щих норм, другая - с их догматизацией. Первая интенция обеспе­чивала исходную нерасчлененность мировосприятия, дарующую человеку переживание единства с миром и разрешенность главных онтологических вопросов. Вторая интенция, связанная с догмати­зацией традиций, несет в себе механизм снятия с индивида субъ­ектных атрибутов, прежде всего реальной онтологической ответст­венности, и перекладывание их на сверхчеловеческое авторитарное целое.

Этот механизм заложен уже в характере предметной дея­тельности, в ее самозамкнутости посредством воспроизводи­тельных форм и закованности в них. Реально такая самозамкну­тость практически ежедневно и ежечасно придает всем имеющимся возможностям свободного созидания омертвленный, «уподоблен­ный силе вещного порядка косный формообраз»': индивиды непре­рывно вкладывают эти свои возможности в «фонд» инерции, обра­щая бытие проблемное в беспроблемное, заранее данное. В резуль­тате в самой деятельности происходит фатализация объективной логики бытия. В чувственном резонансе индивид был частью цело­го, но он был открыт всему миру. По мере же развития средств труда, появления хозяйства он обособлялся. Теперь в своей дея­тельности в силу ее самозамкнутости посредством воспроизводст­венных форм человек отделен от мира.

Со временем меняется и механизм культурно-исторической опосредованности человеческой деятельности. Теперь с помрщью границ внешнего и внутреннего индивиды противопоставлены друг другу, однако возникающее между ними напряжение снимается общиной. Но и в общине появляются корыстные люди, заинтересо­ванные в получении контроля (причем в максимально авторитар­ной, непререкаемой, властной и сакральной форме) над этими вос­производственными процессами, в развитии фатализации и суб-станционализации людьми неких «конечных» атрибутов бытия. Это влечет за собой переориентацию индивида не на конкретность личностного авторитета «другого», который, как пишет Г.С.Батищев, заразительным примером своей непривычно высокой

¹ См.: Батищев Г. С. Социальные связи человека в культуре // Куль­тура человека и картина мира. - С. 101.

52