Общий очерк культурного развития в IV в. До н. Э.

Имущественная дифференциация не могла остаться без послед­ствий и в сфере образования, приобщения к культуре. Обучение риторике у виднейшего наряду с Демосфеном греческого оратора той эпохи, Исократа, стоило едва ли не дороже, чем обучение у софистов, и было доступно только состоятельной верхушке горо­жан. Все более многочисленные философские школы (за исклю­чением киников) ориентировались также лишь на социальную элиту. Интенсивная интеллектуальная, творческая жизнь все боль­ше сосредоточивалась на одном из полюсов общества. Характерно, что обращенное к широким массам искусство театра, получившее столь яркое развитие в Афинах V в. до н. э., уже не играло в следующем столетии прежней социально-воспитательной роли. Трагедия переживала упадок, комедия претерпела значительные изменения. Но если поэзия спустилась с высот, достигнутых ею в Греции эпохи Перикла, то проза, напротив, поднялась на небывало высокий уровень. Ораторское искусство IV в. до н. э. вплоть до последних веков античности оставалось непревзойденным образ­цом литературного мастерства, правильности, чистоты и красоты стиля. Еще большее влияние оказала на последующие поколе­ния, и не только в древности, философия IV в. до н. э., пред­ставленная именами Платона и Аристотеля. Изобразительное искусство, особенно скульптуру, прославили в то время шедевры Праксителя и Скопаса, не уступавшие великим творениям Фидия, Поликлета и Мирона.

Ораторское искусство

Усердие софистов, их стремление привить молодежи навыки искусного спора, аргументированных прений на любые темы поро­дили устойчивый интерес греков и прежде всего обитателей демо­кратических Афин к судебным речам. Большую популярность при­обрели образцовые речи в защиту и похвалу кого-либо из героев древних мифов. Так, софист Горгий, составивший похвальное слово Елене Прекрасной, имел последователей в лице ораторов Поликрата и Исократа. Появились и выдержанные в лучших традициях риторики похвальные речи жестокому циклопу Поли­фему, которого ослепил Одиссей, .кровожадному царю Бусирису, побежденному Гераклом, гетере Лай це. Софист Алкидам не остановился даже перед тем, чтобы написать «Похвалу смерти».

На рубеже V--IV вв. до н, э. заявил о себе выдающийся афинский судебный оратор Лисий. В его речах - яркое, житейски, психологически достоверное бытовое повествование; замечательные социально-нравственные характеристики истцов и ответчиков,создающие обобщенные контрастные типы современников; простота и ясность стиля, сделавшие речи Лисия классическим Образцом аттической прозы.

Великолепным стилистом был и продолжатель традиций софистов оратор Исократ. Речи, которые должны не только убеж­дать но и услаждать слух, составляются из расчлененных, гармо­низированных, тщательно рассчитанных даже по количеству сло­гов периодов, обладающих строго определенным ритмом. Этими новыми приемами ораторского искусства Исократ охотно делился со своими учениками в созданной им платной школе наподобие тех что были основаны софистами. Открытая в 391 г. до н. э., она стала первой риторической школой с регулярным обучением. Готовила она не просто людей, владеющих словом, умеющих вести диспуты, но прежде всего хороших знатоков политической жиз­ни и психологии, способных повести за собой сограждан в тот судьбоносный период в истории Афин, который наступил в первые десятилетия IV в. до н. э. Из школы Исократа вышли как знаме­нитые впоследствии ораторы Демосфен, Гиперид, Эсхин, Ликург, так и историки Феопомп, Эфор, Филист. «Риторизация» истори­ографии была, несомненно, результатом деятельности в Афинах исократовой школы. Предпочтительное изучение людей, государ­ственных законов, правил красноречия, отказ от натурфилософ­ских традиций исследования приподы. Космоса, материи — те особенности этой школы, которые глубоко повлияли на всю систе­му обучения и воспитания греческой молодежи в IV в. до н. э.

Сам Исократ, не обладавший сильным голосом, редко выступал публично, но роль его в политической жизни тогдашней Эл­лады весьма велика. Подобно тому как некогда Пиндар и Симонид обращались с советами к греческим правителям своего времени, Исократ также вел политическую пропаганду, распространяя публицистические сочинения, восхвалявшие аристократическое ус­тройство доперикловых Афин и порядки при законодателе Со­лоне. Основываясь на этих идеалах «доброго старого времени», Исократ призывал греков сплотиться под эгидой Филиппа Ма­кедонского и обратить доблестное оружие на Восток, против давнего врага — Персии. Быть может, он не ведал, чем грозит его родине усиление Македонии. По преданию, после неудачи греков под Херонеей он по собственной воле уморил себя голо­дом.

Лучший из учеников Исократа, величайший греческий оратор Демосфен вырос в обстановке острой политической борьбы. Нельзя и представить себе большего различия, чем то, которое противопоставило учителю, десятилетиями терпеливо подсчитывав­шему слоги в искусных периодах речей, составлявшихся в аристо­кратическом уединении, в тиши дома, вдали от шумной рыноч­ной площади, — ученика, воспламененного гражданственным него­дованием, страстного и неуступчивого вождя антимакедонской демократической группировки в Афинах. Такие различия в харак­терах, жизненных, политических позициях не могли не проявиться и в различиях стилей обоих ораторов: стройность, гладкость гармоническое совершенство речей Исократа и пафос, динамизм огромная сила экспрессии, «мощный» стиль выступлений Демо­сфена. Недаром один из античных авторов, Клеохар Мирлеи-ский, сравнивал речи Исократа с ухоженными и прекрасными телами юных атлетов на состязаниях, а речи Демосфена с воинами в полном вооружении, грозно сверкающими оружием и доспехами.

Исократ рассчитывал, что объединение под гегемонией царя Филиппа поможет грекам решить свои проблемы путем заво­евательных походов на Восток. «Нуждающееся в земле кресть­янство, — писал он, — получит обширные пространства земли; бродяги, вместо того чтобы терзать Элладу, найдут применение для своей деятельности в Азии... Победа даст процветание тем, кто останется дома, и богатую добычу воинам». В противо­положность этому Демосфен с самого начала был убежден в роковых последствиях победы македонского царя для независи­мости и демократического строя в Афинах. Своих противников — самого Филиппа II и сочувствующие ему силы в Афинах — оратор атакует беспощадно, и его речи против Филиппа («Филип­пики») и «О венке» не имеют себе равных по выразительности во всей греческой литературе. Страстное слово Демосфена достиг­ло цели: афиняне, наконец, вступили в союз с фиванцами для отражения македонской экспансии. Но, как уже говорилось, эта мера оказалась запоздалой.

Антимакедонская демократическая партия в Афинах имела и других видных политических ораторов, хотя и уступавших Демо­сфену. Так, Гиперида ценили не столько за силу и пафос, сколько за изящество и благозвучие его речей. Сохранилась также одна речь известного политика той же ориентации, Ликурга. К груп­пировке филомакедонской принадлежал Эсхин, заклятый враг Де­мосфена, вероятно, прямо подкупленный Филиппом. Эсхин был некогда драматическим актером, поэтому стиль его речей отли­чался особой мелодичностью и звучностью. «Вы видите, афиня­не, — начинает он одну из своих речей против политических врагов, — как иные здесь ведут происки, как смыкают ряды, как затевают уговоры по всей площади, чтобы все у нас в городе пошло не по заведенному порядку и обычаю...»

Установление в Греции македонского господства создало, ес­тественно, неблагоприятные условия для развития традиций по­литического красноречия. Не удивительно, что ближайшие спод­вижники Демосфена, Дейнарх и Демохар, действовавшие на рубе­же IV—III вв. до н. э., — последние известные политические ораторы в Афинах.