Нота Советского правительства правительствам сша, Великобритании и Франции. Москва. («Ультиматум Хрущева»)

27 Ноября 1958 г.

[Содержащиеся в ноте условия по настоянию Н.С.Хрущева западные державы должны были выполнить до конца мая 1959 г. В противном случае СССР угрожал передать контроль над си­туацией вокруг города властям ГДР и снять с себя ответст­венность за сохранение статус-кво в Западном Берлине. Вот почему эта нота в литературе часто называется «ультимату­мом». Фактически ультимативный характер заявления Н.С.Хру­щева был вскоре дезавуирован советской стороной, поскольку советские руководители заявили о том, что они больше не на­стаивают на решении берлинского вопроса в первоначально ого­варивавшийся шестимесячный срок.]

(В извлечении)

...Самым правильным и естественным решением вопроса было бы такое, при котором западная часть Берлина, ныне фактически оторванная от ГДР, воссоединилась бы с восточной частью, и Бер­лин стал бы единым городом в составе того государства, на земле которого он находится. [...]

Нельзя, конечно, не учитывать, что политическое и экономи­ческое развитие Западного Берлина в период его оккупации тремя западными державами шло в ином направлении, нежели развитие Восточного Берлина и ГДР, в результате чего уклады жизни в обе­их частях Берлина в настоящее время совершенно различны. Совет­ское Правительство считает, что при окончании иностранной окку­пации населению Западного Берлина должно быть предоставлено право иметь у себя такие порядки, каких оно само пожелает. Если жители Западного Берлина захотят сохранить нынешние формы жизни, основанные на частнокапиталистической собственности, то это их дело. СССР, со своей стороны, будет уважать любой выбор западноберлинцев в этом отношении.

В силу всех этих соображений Советское Правительство со сво­ей стороны считало бы возможным, чтобы вопрос о Западном Бер­лине был в настоящее время решен путем превращения Западного Берлина в самостоятельную политическую единицу — вольный го­род, в жизнь которого не вмешивалось бы ни одно государство, в том числе и ни одно из существующих двух германских государств. Можно было бы, в частности, договориться о том, чтобы террито­рия вольного города была демилитаризована и на ней не было ника­ких вооруженных сил. Вольный город Западный Берлин мог бы иметь свое собственное правительство и сам управлял бы своей эко­номикой, административными и иными делами.

Четыре державы, участвовавшие после войны в совместном управлении Берлином, равно как и оба германских государства, могли бы взять на себя обязательство уважать статус Западного Берлина как вольного города, подобно тому, например, как это бы­ло сделано четырьмя державами в отношении нейтрального статуса, принятого на себя Австрийской Республикой.

Советское Правительство, со своей стороны, не имело бы воз­ражений против того, чтобы в соблюдении статуса вольного города Западного Берлина приняла в какой-то форме участие и Организа­ция Объединенных Наций.

Очевидно, что, учитывая специфическое положение Западного Берлина, находящегося на территории ГДР и отрезанного от внеш­него мира, возник бы вопрос о той или иной форме договоренности с Германской Демократической Республикой относительно гарантий беспрепятственного сообщения вольного города с внешним миром — как в восточном, так и в западном направлениях — в целях свобод­ного передвижения людей и перевозки товаров. В свою очередь За­падный Берлин взял бы на себя обязательство не допускать на сво­ей территории враждебной, подрывной деятельности, направленной против ГДР или любого другого государства.

Изложенное выше решение вопроса о статусе Западного Берли­на было бы важным шагом вперед в деле нормализации обстановки в Берлине, так как вместо очага беспокойства и напряженности он мог бы стать центром контактов и сотрудничества между обеими частями Германии в интересах ее мирного будущего и единства гер­манской нации...

«Я — берлинец». Речь президента США Дж.Кеннеди.