Раткая история русского театра
КРАТКАЯ ИСТОРИЯ РУССКОГО ТЕАТРА (продолжение) Однако задолго до того, как Елизавета Петровна учредила первый Российский театр, в России уже существовали театры далеко не первые. Если была когда-нибудь поговорка: «Не женское это дело – учреждать театры», то она должна была родиться в XIX веке. Потому что весь XVIII век организацией театра занимались женщины. После увлекавшегося театром царя Алексея Михайловича и не очень увлекавшегося им Петра I, этим делом увлеклась сестра Петра, царевна Наталья Петровна. Она устроила пышный театр под Москвой, в селе Преображенском, и увлекалась им там в течение семи лет. Но царевну ждал удар в виде построенного Петром Петербурга. Театра в новой столице не было, и царь в 1714 году велел перенести театр Натальи Петровны туда. Делать было нечего – Наталья Петровна перенесла и удар, и театр, и следом переехала сама. Театр был поставлен на берегу Невы, в том месте, где теперь проходит набережная Робеспьера, страшного царененавистника и якобинца, и если бы Наталья Петровна про это знала, она бы вообще не стала устраивать театр не то что в Петербурге, но даже в селе Преображенском под Москвой. Но она про это не знала, и театр простоял в Петербурге целый десяток лет. При Наталье Петровне театр был бесплатным, в него «дозволялось приходить каждому», так что в Петербурге театр знала каждая собака. К сожалению, все те собаки давно передохли, и память о театре стерлась. Известно только, что театр простоял до 1723 года, когда выяснилось, что Петр I был, оказывается, человек хитрый и с двойным дном. Будто бы не увлекаясь театром, он велел построить на берегу Мойки, у Невской першпективы, «анбар на комедию», который назвал «Комедиантский двор», что было ни в какие ворота. Там ставились даже комедии Мольера, хотя вообще под комедией тогда понимали все, что ставилось на сцене, и потому больше всего ставились любовные пьесы. Любовные пьесы нравились всегда, еще задолго до Петра и образования Российской империи, и потому, когда царский двор с Екатериной I и Петром II переехал в Москву, Комедиантский двор не переехал, а продолжал исторгать слезы у публики любовными пьесами и веселить комедиями Мольера в немецкой переделке. Но в 1730 году на престол вступила Анна Иоанновна, а она пожелала вступать на него только в Петербурге. Двор снова переехал в северную столицу и стал строить для себя дворец на нынешней Дворцовой набережной у тогдашнего Царицына луга. Во дворце устроили «комедиантский зал», в котором ставились пышные оперы-сериа. По-итальянски «опера-сериа» значит – серьезная опера, но совершенно очевидно, что современные сериалы, а также «мыльные» оперы пошли именно оттуда, из времен Анны Иоанновны. Комедиантский зал Анны Иоанновны знали уже не только собаки, но вся придворная знать, потому что театр был придворным и к тому же деревянным. Тогда все театры в столице делались деревянными. Первый каменный театр в Петербурге построила в конце XVIII века Екатерина II, которая камни любила не меньше театра. Как известно, она не только собрала большую коллекцию гемм и камей, но одела камнем бастионы Петропавловской крепости, набережные Невы, наконец, построила каменный театр, который назвала Каменным. Но это потом. А пока в деревянном Комедиантском зале шли итальянские оперы, да и весь репертуар состоял из иностранных пьес, иностранных до такой степени, что передовая общественность подняла вопрос о создании национального русского театра. Общественность в то время была слабая и малочисленная и вся умещалась в газете «Санкт-Петербургские ведомости», и потому поднять-то вопрос она подняла, а что делать с ним дальше, не знала. Так он и стоял до воцарения императрицы Елизаветы Петровны, тоже, между прочим, женщины. Но и Елизавета Петровна долго не знала, что делать с поднятым перед ней вопросом и стала строить Оперные дома. И там тоже шли оперы-сериа, то есть серьезные оперы, но к ним присоединились еще оперы-буффа, то есть «веселые оперы», и началась конкуренция. Пока оперы спорили, кто главней, императрица вся изошлась, глядя то на вопрос о русском национальном театре, то на спорящих о судьбе итальянской оперы итальянцев. Но однажды Елизавете Петровне доложили, что из Ярославля приехала труппа купца Федора Волкова, и императрица очень обрадовалась, потому что царствование подходило к концу, давно пора было учреждать первый российский театр, а Волков все не ехал. Теперь ему надлежало стать основоположником первого Российского театра, а Сумарокову – директором. До этого в России не было ни первого Российского театра, ни своего основоположника, ни, разумеется, Сумарокова-директора, и все это было очень кстати. В труппу Волкова входил не только Волков, но и актеры Дмитревский, Шушерин и другие. Елизавете Петровне особенно понравились другие, поэтому Волкову, Дмитревскому и Шушерину она посоветовала подучиться актерскому мастерству и направила их в упомянутый Сухопутный шляхетский корпус, поскольку в кадетском корпусе по-прежнему учили не только сухопутному кадетству, но там по-прежнему работала актерская труппа из сухопутных кадетов – по сути, первый в России драмкружок, который, однако, давал сто очков вперед всем появившимся в последующие 250 лет в России драмкружкам и самодеятельным коллективам. К сожалению, все, кто кончал Кадетский корпус, кончали плохо. Волков умер от воспаления легких, Сумароков от нищеты, а Озеров сошел с ума. Однако когда Волков поступал в Кадетский корпус, он был еще жив. Да и Сумароков еще не был нищим. А Озеров и вовсе не родился. У них, как и у русского театра, все было впереди. В смерти же Волкова следует винить дворцовые перевороты первой половины XVIII века. В 1762 году граф Орлов и компания возвели Екатерину Великую на престол, и на празднествах в ее честь велели Волкову выступить в качестве режиссера. Он выступил и сильно простудился. Иначе говоря, если бы не переворот, Волков, возможно, жил бы до сих пор и радовал нас своим искусством. А мы прожили 250 лет без радости. Юрий Кружнов (Продолжение следует).
