2. Что Фромм называет «большими надеждами» и почему они потерпели крах?

Эгоизм и альтруизм-две основные ориентации характера. Великие Обещания Безграничного Прогресса – предчувствия господства над природой, материального изобилия, наибольшего счастья для наибольшего числа людей и неограниченной личной свободы – питали надежды и веру поколений с самого начала индустриального века. До наступления инд.века управление природой было ограниченным. Инд.век наступил-мечты о безграничном производстве и безграничном потреблении. Стремление стать богами, сверхчеловеками, используя первую природу лишь как материал для второй. Люди стали свободными от оков феодализма и стали делать, что хотят. Богатство и комфорт должны были принести всем безграничное счастье. Триединство неограниченного производства, абсолютной свободы и безбрежного счастья составило ядро новой религии – Прогресса, и новый Земной Град Прогресса должен был заменить Град Божий. Но все это потерпело крах, т.к:

1. Неограниченное удовлетворение всех желаний не способствует благоденствию, оно не может быть путем к счастью или даже получению максимума удовольствия.

2. Мечты о свободе рухнули, когда человек стал винтиком бюрократической машины, а его мысли стали контролируемыми правительством, индустрией и их СМИ.

3. Прогресс коснулся лишь нескольких наций, разрыв между бедными гос-вами и богатыми растет.

4. Тех.прогресс ведет к экокатастрофе и угрозе ядерной войны, т.е уничтожению цивилизации и жизни на Земле.

Человек приобрел силу сверхчеловека, но разум не достиг сверхчеловеческого. Чем ближе к сверхчеловеку, тем бесчеловечнее становится человек. Крах больших надежд уже был предопределен самой системой с ее псих.установками: 1) целью жизни является счастье,т.е максимальное наслаждение, определяемое как удовлетворение любого желания или субъективной потребности личности (радикальный гедонизм), и 2) что эгоизм, себялюбие и алчность – которые с необходимостью порождает данная система, чтобы нормально функционировать, – ведут к гармонии и миру.

До 17 в. радикальный гедонизм не выдвигался в качестве теории благоденствия, кроме Аристиппа, который учил, что целью жизни являются телесные наслаждения и что счастье – это общая сумма испытанных удовольствий. Аристипп единственный истинный гедонист, для которого само существование желания служит основанием для права на его удовлетворение и тем самым осуществление цели жизни: Наслаждения. Для Эпикура же высшей целью является "чистое" наслаждение, оно означает "отсутствие страдания" и состояние безмятежности духа (ataraxia). Согласно Эпикуру, наслаждение как удовлетворение желания не может быть целью жизни, ибо за таким наслаждением неизбежно следует его противоположность, мешая, таким образом, человечеству достичь его истинной цели – отсутствия страданий. (Теория Эпикура во многом напоминает теорию Фрейда.)

После Аристиппа концепция радикального гедонизма возникла в период окончательной победы буржуазии (17-18 вв.), во времена, когда слово "польза" перестало обозначать "польза для души" (как в Библии и позднее у Спинозы), а приобрело значение "материальной, денежной выгоды», когда буржуазия сбросила все цепи любви и солидарности и прониклась верой, что существование только для самого себя означает не что иное, как быть самим собой. Для Гоббса счастье – это непрерывное движение от одного страстного желания к другому. Желание стало создавать этическую норму. После Первой мир.войны-возврат рад.гедонизма. Идея неограниченных наслаждений вступает в противоречие с идеалом дисциплинированного труда, аналогично противоречию между принятием этики одержимости работой и идеалом полного безделья в свободное от работы время и во время отпуска. Но гедонизм ущербен, т.к делает человека зависимым от удовольствий, идя вразрез с понятием свободы + люди ищут, как убить время, которое они при этом стараются сэкономить. Вторая псих.предпосылка о том, что эгоизм ведет к миру, гармонии и процветанию всех-ложна, т.к если я эгоист, то это проявляется не только в моем поведении, но и в моем характере. Быть эгоистом – значит, что я хочу всего для себя; что мне доставляет удовольствие владеть самому, а не делиться с другими; что я должен стать жадным, потому что если моей целью является обладание, то я тем больше значу, чем больше имею; что я должен испытывать антагонизм по отношению ко всем другим людям. Я никогда не могу быть удовлетворенным, так как моим желаниям нет конца; я должен завидовать тем, кто имеет больше, и бояться тех, кто имеет меньше. Жажда обладания неизбежно ведет к нескончаемой классовой войне. Утверждение коммунистов, что, уничтожив классы, их система положит конец классовой борьбе, является фикцией, ибо их система зиждется на принципе неограниченного потребления как цели жизни. Экономическое поведение должно определяться этическими принципами. Экономическое поведение в Средневековье оставалось человеческим поведением и подчинялось нормам гуманистической этики. В экономическое поведение отделилось от этики и человеческих ценностей. В самом деле, считалось, что экономическая машина представляет собой автономный организм, независимый от потребностей и воли человека. Предполагалось, что это некая система, которая функционирует сама по себе, в соответствии со своими собственными законами. Страдания рабочих и разорение все большего числа мелких предприятий в интересах роста все более крупных корпораций представлялись экономической необходимостью, о которой можно было сожалеть, но с которой приходилось мириться, как если бы она была неизбежным следствием какого-то закона природы. Развитие этой экономической системы определялось теперь не вопросом: Что есть благо для человека?, а вопросом: Что есть благо для развития системы? Остроту этого конфликта пытались сгладить с помощью допущения, согласно которому то, что является благом для развития системы (или даже какой-то одной крупной корпорации), есть благо также и для людей.  Эгоизм, себялюбие и алчность – являлись якобы врожденными; следовательно, они порождены не только системой, но и самой человеческой природой.

Вместо этих патогенных воззрений нужно изменить ценности и установки человека, что приведет к возникновению новой этики и нового отношения к природе. Лидеры государств лишь создают видимость, что решают общественные проблемы, участвуя в саммитах. На деле же они руководствуются тем же эгоизмом и ставят личный успех выше общественного долга.

Изменения всей экономической системы должны быть радикальными, потому что современный гедонистический человек пассивен и инертен. Главной темой данной книги является анализ двух основных способов существования: обладания и бытия