2. Основные положения гегелевской философии истории. Деление и общая логика истории.

Гегелевская концепция исторического развития. Идея всемирной истории. Гегелевская философия истории.

Сначала идет созерцание, потом восхождение к собственному внутреннему миру, потом различение вещей, затем-деятельность по строительству здания внутреннего мира, который оказывается лучше внешнего, потому что теперь человек находится в связи со своим духом, а следовательно в свободной связи.

Всемирная история-это великая работа духа.

Всемирная история направляется с Востока на Запад, так как Европа есть безусловно конец всемирной истории, а Азия – ее начало. В Азии восходит внешнее физическое солнце, а на Западе оно заходит: но зато на Западе восходит внутренне солнце самосознания, которое распространяет более возвышенное сияние. Всемирная история есть дисциплинирование необузданное естественной воли и возвышение ее до всеобщности и до субъективной свободы. Восток знал и знает только, что один свободен, греческий и римский мир знает, что некоторые свободны, германский мир знает, что все свободны. И так, первая форма, которую мы видим во всемирной истории, есть деспотизм, вторая – демократия и аристократия, третья – монархия.

Государство есть общая духовная жизнь, к которой индивидуумы относятся с доверием и привыкают от рождения и в которой выражаются их сущность и их деятельность.

Субстанциальная свобода есть в себе сущий разум воли, который затем развивается в государстве. Но при этом определении разума еще не существует собственного разумения и собственного хотения, то есть субъективной свободы, которая определяет себя лишь в индивидууме и означает рефлексию индивидуума в его совести (прим-т.е при СубСв не существует рефлексии, но есть подчиненность внешним законам). При лишь субстанциальной свободе предписания и законы являются чем-то таким, что в себе и для себя незыблемо, чему субъекты вполне подчиняютя. Нет нужды в том, чтобы эти законы соответствовали собственной воле индивидуумов. При таком положении субъекты оказываются сходными с детьми, которые без собственной воли и без собственного разумения повинуются родителям. Но как только появляется субъективная свобода и человек восходит от внешней действительности к своему духу, возникает противоположность, вырадающаяся в рефексии, которая содержит в себе отрицание действительности. (прим- при ССвоб. индивидуумы являются мыслящими личностями и для себя существующими субъектами.). В непосредственном сознании Востока то и другое нераздельно. Субстанциальное отличается и от единичного, но эта противоположность еще не выражена в духе.

В основе мира Востока лежит непосредственное сознание, субстанциальная духовность, к которой субъективная воля относится прежде всего как вера, доверие, повиновение. В государственной жизни мы находим там осуществленную разумную свободу, которая развивается, не переходя в себе в субъективную свободу. (прим-коллективизм). Государи на Востоке-не деспоты, а патриархи. Он должен поддерживать уже имеющиеся налицо существенные предписания, и то, что у нас вполне представляется субъективной свободе, в восточных государствах исходит из целого и всеобщего. Блеск восточного воззрения заключается в том, что один субъект признается субстанцией, которой все принадлежит, ак что никакой другой субъект не обособляется и не отражается в его субъективной свободе. Вне единой власти государства ничто не может самостоятельно формироваться, кроме произвола и беззакония, нет человеческих внутренних моральных норм. Восточные формы правления не изменяются в себе во времени-> между гос-вами происходят беспрерывные столкновения, вызывающие их скорую гибель.

Без связи с Востоком (детством), история вообще переходит в Среднюю Азию (юность). Это Греческий мир, в нем формируются индивидуальности. Это есть второй главный принцип всемирной истории. Как и в Азии, принципом является нравственное начало; но в Греции это начало есть та нравственность, которая запечатлена в индивидуальности и следовательно означает свободное хотение индивидуума. Итак, здесь происходит сочетание нравственной и субъективной воли или существует царство прекрасной свободы, так как идея сочетается с пластичной формой: она еще не существует абстрактно для себя, с одной стороны, но непосредственно сочетается с действительным. (прим-т.е идеи здесь имеют прикладное значение, пример-труды про гос.устройство Платона).

Индивидуальная воля субъекта, придерживается непосредственного обычая и привычки к соблюдению справедливости и законов. Итак, индивидуум находится в наивном согласии с общею целью. То, что на Востоке разделено на две крайности, на субстанциальное начало как таковое и на обращающуюся в прах по сравнению с ними индивидуальность, здесь соединено. Однако разделенные моменты объединены лишь непосредственно, и потому в то же время в них самих оказывается величайшее противоречие. Ведь прекрасная нравственность еще не выработалась путем борьбы субъективной свободы, которая возродилась бы, она еще не достигла такой чистоты, чтобы стать свободной субъективностью нравственности.

Третий момент есть царство абстрактной всеобщности: – это римское государство, тяжелая работа возраста возмужалости истории (зрелость)

Есть общая цель, причем индивидуум исчезает и достигает своей личной цели лишь в общей цели. Государство начинает абстрактно обособляться и обращаться в цель, в достижении которой и индивидуумы принимают участие, но не всеобщее и конкретное. А именно свободные индивидуумы приносятся в жертву суровым требованиям цели, достижению которой они должны посвящать себя в этом служении тому, что само является абстрактно всеобщим. Индивидуальность стирается, но появляется личность: они становятся юридическими личностями как частные лица. Но деспотическся индивидуальность, совершенно случайная и вполне светская власть одного повелителя преодолевает абстрактную всеобщность (прим-фюрер-личность, штурмовики-быдло). Когда личность становится преобладающей и ее распадение на атомы может быть предотвращено лишь путем веншнего принуждения, тогда субъективная сила господства выступает как призванная к разрешению этой задачи->фрустрация человека деспотом и всеобщностью->зарождение индивидуальности, но в то же время субстанциальной.

Совершается внутреннее духовное примирение, а именно благодаря тому, что индивидуальная личность очищается и преображается, возвышаясь до всеобщности в себе и для себя всеобщей субъективности, до божественной личности.

Позже наступает четвертый момент всемирной истории: германское государство (старость). Старческий возраст духа оказывается его полной зрелостью, в которой он возвращается к единству, но как дух. Это государство начинается с примирения, совершившегося в христианстве; но теперь оно совершилось в себе, а поэтому оно, собственно говоря, начинается с чудовищной противоположности духовного, религиозного принципа и самой варварской действительности. Ведь сначала сам дух как сознание внутреннего мира еще абстрактен, вследствие этого в светской жизни господствуют грубость и произвол. Против этой грубости и этого произвола сперва восстает магометанский принцип, преображение восточного мира. Обнаруживается противоположность духовного принципа в духовном царстве и грубого и дикого варварства в светской жизни. Светская жизнь должна соответствовать духовному принципу, но только должна: бездушная светская власть должна прежде всего исчезнуть пред духовной властью; но так как последняя погружается в первую, она, отказываясь от своего назначения, теряет вместе с тем и свою силу. Эта испорченность духовной стороны, то есть церкви, вызывает развитие более высокой формы разумной мысли: вновь углубившийся в себя дух делает свое дело в форме мышления, и он стал способным осуществлять разумное, исходя лишь из мирского принципа. (прим-т.е кризис церкви и недоверие ей порождает доверие разуму).

Таким образом благодаря действующей силе общих определений, в основе которых лежит принцип духа, царство мысли воплощается в действительности. Противоположность между государством и церковью исчезает, дух находит себя в светской жизни и организует ее органическое в себе наличное бытие. Государство уже не стоит ниже церкви и уже не подчинено ей; церковь лишается своих привилегий, и духовное начало уже не чуждо государству. Свобода нашла себе опору, свое понятие о том, как осуществить свою истину. В этом состоит цель всемирной истории, и нам предстоит пройти тот долгий путь, который указан в вышеизложенном обзоре. Но продолжительность времени есть нечто совершенно относительное, и дух вечен. Продолжительности в собственном смысле для него не существует.