Московский государственный университет им. М.В. Ломоносова

Исторический факультет

Идеи и носители идей католичества

в русском обществе 30-х годов

XIX века.

Доклад

Студента группы 2081

Годуновой Софьи

рук. семинара к.и.н. Цыганков Д.А.

Москва, 2013

Содержание

Введение …………………………………………………………………………….3

Источники …………………………………………………………………………5

Историография ……………………………………………………………………8

Часть I. Зарождение прокатолистических идей.

Глава 1. Отношения с католиками в России на начало XIX века……..10

Глава 2. Формирование идей у Чаадаева и Печерина …………………12

Часть II. Русские католики

Глава 1. Особенности мировоззрения у Чаадаева ……………………….15

Глава 2. Душевные муки и нахождение своей судьбы у Печерина ……18

Глава 3. Другие католики и причины их перехода……………………….. 20

Глава 4. Отношение государства и реакция общества на происходящее .. 22

Заключение …………………………………………………………………………….25

Список используемой литературы………………………………………………..26

Введение

Нашему вниманию представлен интересный период в истории католичества в России: с одной стороны еще не отгремели и не забылись декабристы, ратовавшие в целом за западные стереотипы и модели, в которых католичество не акцентировалось, но для человека думающего оно подразумевалось. С другой стороны еще не родились споры по поводу пути России в самой стране, славянофилы и западники еще не были разделены на отдельные кружки. Это годы зарождения «русского католицизма» как либерального общественно- религиозного течения. Это не значит, что русских-приверженцев католицизма не было до этого или что Россия вдруг неожиданно открыла для себя новую религию. Просто в данный период времени и далее католицизм теперь воспринимался как противопоставление всей российской государственности, а сознательный переход в него как измена. Однако течение не только сохранилось в рамках страны, но и развивалось дальше, провоцируя новые миграции заграницу и надлом официального православия.

Расцвет русского католицизма приходится на 1850-1870-е годы и представлен такими деятелями как И.С. Гагарин, И.М. Мартынов, С.П. Свечина, собиравшая вокруг себя салоны. Их деятельность существует в основном только заграницей, они даже основывают в Париже Славянскую библиотеку. Наше же исследование базируется на двух ключевых фигурах, чьи минуты славы пришлись десятилетиями раньше- Петр Яковлевич Чаадаев и Владимир Сергеевич Печерин.

Основная цель при написании работы- изучить автобиографии и труды Чаадаева и Печерина, приняв во внимание условия их написания и политическую обстановку, реакцию государства на действия этих ученых умов. Более сложная задача заключается в анализе их мыслей, так как необходимо понять причины, которые двигали людей на такие отчаянные поступки. Важно выяснить, имели ли их идеи сочувствие в обществе.

Изучение русского католицизма XIX века привлекает больше с точки зрения истории ментальности, как проявление европейской традиции в дворянской православной среде. Оригинальность также состояла в том, что это явление не поразило все высшее общество, а зародилось лишь в умах немногих, которые так и не смогли доказать свою точку зрения и были изгнаны. Однако без сомнения они были заметными фигурами и оставили память о себе как теоретики и практики католицизма в николаевской России.

Источники

В исследование были привлечены Философические письма, а также несколько статей и писем за авторством П.Я. Чаадаева. Также использовалась автобиография В.С. Печерина Apologia pro vita mea (Замогильные записки).

Пожалуй, самое известное из произведений Чаадаева это Философические письма. Они были написаны изначально на французском языке, что объяснялось желанием автора быть читанным многими людьми по всему миру на языке, который они знают и понимают. Примерное время написания 1830-1831 годы, после успешной русско-турецкой войны, на волне патриотического подъема и в ауре европейского престижа России.

Автор хотел напечатать их сразу в 1832 году. Московский издатель А.Семен решается на публикацию, но они были запрещены церковной цензурой («все сии мысли противны истинным понятиям о православии, чистоте и превосходстве церкви Восточной»¹).

Распространение же «Письма» получили после публикации первого письма в 15 номере журнала «Телескоп» в 1836 году, который ориентировался на отражении идей современного просвещения. В печать сочинение допустили главный редактор журнала Н.И.Надеждин и цензор- ректор Московского университета А.В. Болдырев. Оба деятеля в последствии поплатились за сей необдуманный рискованный поступок- Болдырев был отправлен в отставку с чином статского советника, а Надеждин был сослан в Усть- Сысольск. Важно отметить, что под письмом не стояло подписи, оно появилось анонимно, однако авторство не долго оставалось тайной. После запрещения «Телескопа» печать трудов опального философа сделалась невозможной на следующие годы.

В последствии М.И.Жихарев- наследник трудов Петра Яковлевича- пытался вести переговоры о публикации «Писем» в «Современнике» за 1859 год, но находит ответ у И.С. Гагарина, который печатает первое письмо на оригинальном языке в «Le Correspondant», а 1862 году выпускает «Избранные сочинения»². В более позднее время письмо перепечатывали А.И.Герцен в «Полярной звезде», В.Я. Богучарский и М.О. Гершензон.

Говоря о литературной составляющей «Писем», то рамки жанра были выдержаны: они адресованы некоей Е.Д. Пановой, с которой сам Чаадаев был знаком лишь поверхностно, а о существовании «Писем» и своей роли в них она узнала вместе с общей шумихой: «Когда правительство вмешалось в это дело, госпожу Панову даже не беспокоили»³. Однако есть сведения, что переписка с Пановой на тему религии действительно была⁴, Чаадаев лишь оформил свой ответ в целое сочинение. Про первое письмо автор говорил, что оно были написаны «не для публики… и это видно из каждой строки оного», а кто примет их не за приватную переписку, а за изложение цельной доктрины, тот много не поймет либо поймет превратно⁵.

Другие произведения Чаадаева, например «Апология сумасшедшего» последовала ответом-оправданием Чаадаева на нападки общества и приговор правительства. Несмотря на настроение народа, Чаадаев отвечает спокойно и рассудительно, не опускаясь до оскорблений. Хотя с литературной точки зрения это сочинение гораздо слабее, чем «Письма», он сам не верит в то, что пишет. Возможно, в этом проявляется подавленность и смиренность автора с решениями большинства.

Второй источник, написанный Владимиром Сергеевичем Печериным представляет собой краткие записки о собственной жизни, не имеющие единого повествования. Автор иногда вставляет более поздние события, письма, затем снова возвращается к идее изложения своего пути. Apologia pro vita mea объясняет многие коренные повороты в жизни иммигранта. О написании автобиографии его попросил племянник Савва Федосеевич Поярков и в 1860-е годы Печерин приступил к работе. Видное место в создании и популяризации записок сыграл и университетский товарищ Ф.В. Чижов, которому удалось опубликовать их часть в «Русском архиве» в 1870 году.

В самом начале работы над докладом было обнаружено советское издание «Замогильных записок» 1932 года. Более современное переиздание отсутствует за непопулярностью его содержания, что печально, ведь источник замечателен и как литературное произведение и как историческое пособие. Однако удалось найти и использовать публикацию в сборнике «Русское общество 30-х годох XIX века. Люди и идеи: воспоминания современников». На эту же публикацию опирается и современный автор Первухина- Камышникова при написании «Печерин: иммигрант на все времена».

Историография

Историография по данной теме невелика. Проблема подбора литературы в основном заключается в слишком узкой постановке вопроса. Мы пользовались как обширными трудами, например «Историей религий в России» под редакцией Васильевой, в которой представлены все возможные религии. Католичеству посвящены отдельные главы, структурированные хронологически. Однако данная работа кратко отображает только важные события во взаимоотношениях католичества и Россией, что помогает в формировании общего представления о теме, но недостаточно для полноценного исследования.

Другим общим трудом была работа современного Санкт-Петербургского ученого Раисы Тимофеевны Рашковой «Католицизм». Согласно заявленному названию, в монографии подробно описана история католической церкви в Средние века, Новое и Новейшее время. Всего один из разделов посвящен католикам в России, который более всего помог изучению нашей темы.

Нами также была замечена крайне интересная брошюра священника и протопресвитера Виктора Данилова «История распространения католичества в русских землях до 1917 года». Свои краткие заметки служитель церкви размещает в открытом доступе в Интернете. В его наблюдениях много статистических данных о католических монахах и действующих орденах, подробных имен местных служителей.

Научные монографии более узкого, но научного профиля посвящены либо всему течению «русского католицизма», прослеживая его историю на протяжении веков, либо посвящены более позднему периоду 50-70-х годов, деятельности Владимира Соловьева. Теперь перейдем к более конкретизированным трудам.

Историк начала XX века М.О. Гершензон посвятил одно из своих исследований Чаадеву, его жизни и мышлению с целью восстановить подлинный образ философа. Михаил Осипович основывался на первые четыре известные тогда «Философические письма», опирается на подробную биографию Чаадаева, в основном на его дневники, и замечает, что он был человеком миститичного склада ума и часто обращался к Библии.

Из плеяды современных ученых данной темой занималась Екатерина Николаевна Цимбаева, которая посвятила изучению католиков XIX столетия несколько статей и дважды переизданную монографию «Русский католицизм». Во всех трудах сильнее всего прослеживается идея Вселенской единой церкви, и автор чаще всего акцентирует свое внимание на многоликость этого явления. Она подмечает наличие этих мыслей как у заурядных представителей русского католицизма, так и у самых видных его идеологов, например Чаадаева. Однако в нашем исследовании сия мысль прослежена не будет, так как мы не заметили ее масштабного распространения.

Существование прекрасного сборника статей «Русское общество в 30-х годах XIX века» значительно посодействовало исследованию. В нем содержатся редкие работы, например «Докладная записка потомству о Петре Яковлевиче Чаадаеве», написанная родственником и почитателем философа Жихаревым, которая подробно описывает жизнь и смерть Чаадаева. В ней присутствуют литературные преувеличения и субъективные пристрастия автора, но в целом «взгляд изнутри» близкого человека очень подробен.

В сборнике также представлены произведения К.Д. Кавелина, К.С. Аксакова, Я.М. Неверова, и что самое главное- «Замогильные записки» В.С. Печерина. Последнее сочинение послужило одним из источников к нашему докладу. Ко всему прочему блистательно составлены комментарии, без которых понимание всех статей осложнено. В составлении сборника принимали участие сотрудники кафедры Н.И. Цимбаев и С.Л. Чернов.

Часть I. Зарождение прокатолистических идей.

Глава 1. Отношения с католиками в России на начало XIX века.

Не надо идеализировать общество позапрошлого столетия, представляя, что другие религии были скрыты и все отношения с другими государствами были ограничены экономикой. С самого момента церковной Схизмы сношения с Западом не прекращались, а лишь приобрели другой оттенок. Всем известны матримониальные связи дочерей Ярослава Мудрого с католическими королями, сложности Руси с монашеско- рыцарскими орденами, события Смутного времени и роль католиков-поляков в истории нашей страны. Ну и конечно же эпоха Петра I, после которой иностранцы расселяются по всей территории страны и даже имеют свои церкви. Католики немцы заселяют Поволжье, занимают высокие должности и находятся под патронатом государственных указов о веротерпимости.

Отношения были взаимными: многие русские путешествовали по Европе и даже принимали католичество. В основном эта практика существовала среди женщин: не считалось изменой выйти замуж за поляка либо француза, уехать заграницу, принять веру мужа и воспитывать отчасти русских детей в уже католических традициях. Сей факт смены вер мог утаиваться, но только по причине нежелания отрываться от семьи⁶. По схожей схеме, существовали и в России целые семьи католиков, и при этом они были составной частью высшего дворянства.

Царское правительство, конечно, заботилось о том, чтобы католицизм идентифицировался только как национальная религия поляков и немцев и пресекал попытки перехода русских. Но эта политика начала восприниматься как препятствие для усвоения европейской культуры, частью которой себя считало дворянство⁷.

В связи с существованием католиков как общины, неудивительно, что существовали и органы государственного управления, например при Павле I в Юстиц-Коллегию вводится Департамент римско-католических дел, а Александр создает Главное управление духовных дел иностранных исповеданий⁸.

Под ведомство ордена иезуитов в 1803 году передается церковь Св. Екатерины в Петербурге, создается Благородный пансион аббата Николя, в котором получили образование дети из дворянских семей Нарышкиных, Меньшиковых. В Иезуитском колледже учились аристократы Голицыны, Гагарины, Шуваловы⁹. Многие из этих фамилий мы можем увидеть позже в связи с расцветом движения в 50-е годы. Более того, во время пребывания в Петербурге сардинского посланника Жозефа де Местра, известного консерватора, две ветви христианства были за одну идею поддержания в народе верноподданнических чувств¹⁰. Более того он не видел угрозы в католическом образовании русского человека, был за идею братства с православной церковью. Его идеи разделял и император¹¹.

Мы можем заметить, что накаленной обстановки между религиями не было, а в вопросах культуры они даже были схожи, обмениваясь образовательными элементами. Неужели декабристы внесли подозрения в правительство, и официальное отношение к католичеству резко поменялось?

Можно с уверенностью говорить, что новым общественным явлением было другое- отречение от православия лиц, живших в России в православных семьях. Именно об этом и пойдет речь в нашей работе.