Вопрос 22. Рассказать наизусть выученный отрывок из романа и прокомментировать.

«...Но вот какой вопрос меня беспокоит: ежели бога нет, то, спрашивается, кто же управляет жизнью человеческой и всем вообще распорядком на земле?

– Сам человек и управляет, – поспешил сердито ответить Бездомный на этот, признаться, не очень ясный вопрос.

– Виноват, – мягко отозвался неизвестный, – для того, чтобы управлять, нужно, как-никак, иметь точный план на некоторый, хоть сколько-нибудь приличный срок. Позвольте же вас спросить, как же может управлять человек, если он не только лишен возможности составить какой-нибудь план хотя бы на смехотворно короткий срок, ну, лет, скажем, в тысячу, но не может ручаться даже за свой собственный завтрашний день?»    

Для М. Булгакова основным источником истины была религия. Он был убежден, что только через приобщение к Богу человек обретает духовное пристанище, веру, без которой невозможно жить. Духовно-религиозные искания для людей творческих — это знак, которым отмечены их произведения. У писателя носителями такого знака являются герои его книг. 
    Герои Булгакова реалистичны и современны. Именно они помогают читателю осознать позицию автора, его отношение к добру и злу, его глубокое убеждение в том, что человек должен сам принимать решения и отвечать за свои поступки. Проблема нравственного выбора, ответственности и наказания становятся главными проблемами романа. 
    Роман “Мастер и Маргарита” начинается со спора двух литераторов, Берлиоза и Бездомного, с встретившимся им незнакомцем на Патриарших прудах. Они спорят о том, есть Бог или Его нет. На утверждение Берлиоза о невозможности существования Бога Воланд возражает: “Кто же управляет жизнью человеческой и всем вообще распорядком на земле?” Ответ Ивана Бездомного: “Сам человек и управляет”. 
    Но развитие сюжета романа опровергает этот тезис, раскрывает зависимость человека от тысячи случайностей. Например, нелепая смерть Берлиоза. А если жизнь человека действительно зависит от случайностей, то можно ли ручаться за будущее? Что же является истиной в этом хаотическом мире? 
    Этот вопрос и становится главным в романе. Ответ на него читатель находит в “евангельских” главах, где автор размышляет об ответственности человека за все добро и зло, происходящее на земле, за собственный выбор пути, ведущего или к истине и свободе, или к рабству и бесчеловечности. 


Вопрос 23. Своеобразие художественного мира м.А. Цветаевой, рассказать наизусть стихотворение (по выбору)

Цветаеву-поэта не спутаешь ни с кем другим. Стихи ее узнаешь безошибочно по особому распеву, неповторимым ритмам, необщей интонации. Если существуют поэты, воспринимающие мир посредством зрения, умеющие смотреть, закреплять увиденное в зрительных образах, то Марина была не из их числа.

Мир открывался ей не в красках, а в звучаниях. Музыкальное начало было очень сильным в творчестве Цветаевой. В ее поэзии нет и следа покоя, умиротворенности, созерцательности. Она вся в буре, в вихревом движении, в действии и поступке.

Более того, ей было свойственно романтическое о творчестве как о бурном порыве, захватывающем художника, ураганном ветре, уносящем его. Откроешь любую книгу сразу погружаешься в ее стихию, в атмосферу душевного горения,безмерности чувств, постоянного ухода от нормы, драматического конфликта и противоборства с окружающим миром. Вечная и самая дорогая Цветаевой тема свобода и своеволие не знающей меры души. Она дорожит и любуется этой прекрасной, окрыляющей свободой.

Свободна сама поэзия Цветаевой. Ее слово всегда свежее, не затертое, прямое, конкретное, не содержащее посторонних смыслов. Такое слово передает жест не только душевный, но и физический, оно всегда ударное, выделенное, интонационно подчеркнутое, сильно повышает эмоциональный накал и драматическое напряжение.

Но главным средством организации стиха был для Цветаевой ритм. Это сама суть, сама душа ее поэзии. В этой области она явилась и осталась смелым новатором, щедро обогатившим поэзию XX века множеством великолепных находок. Она беспощадно ломала течение привычных для слуха ритмов, разрушала гладкую, плавную мелодию поэтической речи.

Моим стихам, написанным так рано,

Что и не знала я, что я - поэт,

Сорвавшимся, как брызги из фонтана,

Как искры из ракет,

Ворвавшимся, как маленькие черти,

В святилище, где сон и фимиам,

Моим стихам о юности и смерти,

- Нечитанным стихам! -

Разбросанным в пыли по магазинам

(Где их никто не брал и не берет!),

Моим стихам, как драгоценным винам,

Настанет свой черед.