Пигуанская субсидия – это финансовая или иная помощь, оказываемая государством загрязнителям в прямой зависимости от расчетного объема предотвращенного ими загрязнения окружающей среды.

Считается, что субсидии создают у загрязнителей стимулы к снижению антропогенного воздействия на окружающую среду, аналогичные стимулам при налогообложении загрязнений. Экономисты утверждают, что субсидия в расчете на единицу предотвращенного загрязнения относительно существующего уровня выбросов стимулирует загрязнителей снижать их уровень и внедрять природоохранные технологии точно так же, как если бы при существующем уровне выбросов облагалась налогом каждая единица объема загрязнения. Субсидии ориентированы на компенсацию положительных экстерналий, под которыми в данном случае понимается уменьшение объема загрязнения по сравнению с существующим уровнем. При аналогичном стимулирующем воздействии субсидии оказывают прямо противоположные воздействия на цену продукции и объем ее производства (рис. 7.7).

Пигуанские субсидии, призванные компенсировать эффект положительных экстерналий, повышают предельные частные выгоды производства товаров до уровня предельных общественных выгод. На рис. 7.7 мы исходили из того, что величина предотвращенного загрязнения пропорциональна объему выпуска товара, а предельные выгоды на каждую единицу предотвращенного загрязнения фиксированы. Следовательно, предоставив предприятию-загрязнителю в виде субсидии фиксированный платеж на единицу выпуска, равный предельным общественным выгодам от снижения загрязнения, государство тем самым устраняет неэффективности рыночного равновесия при появлении положительных экстерналий, позволяя понизить цену на этот товар (с уровня А до уровня С) и повысить объем его выпуска до эффективного – с уровня до . Объем выпуска повышается потому, что более низкая цена стимулирует рост потребления. На рис. 7.7 отрезок ВС представляет собой величину пигуанской субсидии на снижение загрязнения на каждую единицу товара, а площадь прямоугольника ВСDE – суммарный объем субсидий на уменьшение загрязнения с эффективного объема выпуска товара. Субсидия, предоставляемая изначально предприятию-загрязнителю, в конечном итоге будет распределена в определенной пропорции между производителем и потребителем: цены для потребителя уменьшатся (с уровня А до уровня С), но на величину меньшую размера субсидии ВС.

Следует отметить, что масштабное использование пигуанских субсидий не свободно от существенных недостатков. Сложности вызывает определение базисного уровня загрязнения, относительно которого следует определять объем уменьшения выбросов. В период, предшествующий установлению субсидий, предприятия могут специально завышать объем выбросов, чтобы затем, легко уменьшив их, получить значительные субсидии. Кроме того, базисный уровень загрязнения нуждается в постоянной корректировке в связи с научно-техническим прогрессом и неизбежным совершенствованием применяемой техники и технологий. Другой проблемой является возможность превращения субсидий в механизм скрытой протекции для отраслей, создающих наиболее значимые экстерналии (металлургии, нефтехимии и др.), что со временем может негативным образом сказаться на искажении отраслевой структуры промышленного производства.

Безусловно, для предприятий-загрязнителей предпочтительнее, когда государство будет осуществлять интернализацию экстерналий через механизм субсидирования, поскольку в этом случае прибыли их будут выше по сравнению с налогообложением. Однако для общества такой подход мало привлекателен, поскольку неизбежно приводит к увеличению государственных расходов. Его доминирование будет означать, что снижение отрицательных экстерналий финансируется за счет средств всего общества, обеспечиваемых поступлениями от других налогов. В то время как налогообложение загрязнений позволяет сформировать собственный источник доходов государства, из которого можно финансировать природоохранные мероприятия, в т.ч. реализуемые предприятиями-загрязнителями. Именно поэтому на практике субсидии как отдельный механизм интернализации используется крайне редко. Как правило, субсидии интегрируются в механизм прямого экологического налогообложения. В этом случае предприятие-загрязнитель получает право уменьшить сумму экологических налоговых платежей на величину средств, потраченных им в целях охраны окружающей среды, т.е. предприятие и государство выступают тогда как соинвесторы данного процесса. Заметим, что модель совмещенного функционирования механизмов экологического налогообложения и субсидирования используется в большинстве развитых стран, она в наибольшей мере обеспечивает баланс интересов всех сторон.

Одним из актуальнейших аспектов применения экологических налогов является проблема их маркировки (о маркировке налогов см. § 2.5).

• С одной стороны, процесс охраны окружающей среды должен иметь собственные источники финансирования, которые с увеличением антропогенной нагрузки и с уменьшением ассимиляционного потенциала природы должны обязательно возрастать. Поэтому маркировка экологических налогов более чем логична. Она обеспечивает целевой характер и резервирование соответствующих поступлений, блокируя желание чиновников истратить их на иные цели. Кроме того, маркировка любых налогов, в т.ч. экологических, всегда повышает заинтересованность общества и налогоплательщиков в их уплате.

• С другой стороны, маркировка экологических налогов может приводить к углублению противоречия между стимулирующей и фискальной их функциями. Эти две функции здесь наиболее значимы, но определить какая из них должна иметь приоритетное (доминирующее) значение достаточно сложно. Если отдать приоритет их фискальной функции, тогда маркировка будет означать, что бюджет природоохранных мероприятий определяется не потребностью в соответствующих расходах, а поступлениями от экологических налогов, т.е. основным становится принцип «сколько нужно потратить – столько нужно и собрать». У государства возникает прямая заинтересованность собрать больше соответствующих средств: ставки этих налогов начнут зависеть от потребностей целевых статей бюджета, стимулирующая функция будет неизбежно отодвинута на задний план, т.е. подчинена фискальной. Если же признать первенство стимулирующей функции, тогда эффективно действующий экологический налог должен приводить в перспективе к снижению целевых налоговых поступлений, т.е. объем этих поступлений будет обратно пропорционален экологической эффективности применения стимулирующего пигуанского налога. В этом случае маркировка таких налогов будет в перспективе приводить к разбалансировке потребностей бюджета природоохранных мероприятий и возможностей его финансового обеспечения, т.е. основным станет не самый лучший принцип «сколько собрали – столько и потратили».

Практически данная проблема решается крайне сложно. Большинство стран все-таки использует маркировку экологических налогов, при этом однако, не делая ее жестко детерминированной, как, например, в социальных платежах страхового характера, т.е. предусматривают возможность пополнения экологически ориентированных расходных статей бюджета за счет поступлений от других налогов. Тем самым, они пытаются найти некий баланс между фискальной и стимулирующей функциями экологических налогов. Следует заметить, что пока реализовать этот баланс не удалось еще ни в одной налоговой системе. Более того, ни в одной стране размер экологических налоговых платежей не соответствует величине экстернальных издержек от загрязнения, налоги в десятки (а может и более) раз меньше этих издержек. Все страны опасаются первыми придать экологическому налогообложению роль механизма, компенсирующего реальный экологический ущерб. Поскольку в этом случае в разы будет увеличена стоимость большинства товаров данной страны, что сделает их неконкурентоспособными на мировом рынке.

В нашей стране экологическому обложению также присущи все указанные выше особенности построения и те же самые проблемы, с той лишь существенной разницей, что платежи за загрязнение окружающей природной среды у нас являются неналоговыми обязательными платежами. Тезисно охарактеризуем их. Нормативы платы (ставки) установлены Правительством РФ по четырем видам загрязнения и по видам загрязняющих веществ (в рублях за 1 тонну выбросов и сбросов, в рублях за 1 тонну или 1 кубический метр отходов):

1. за выбросы в атмосферный воздух загрязняющих веществ стационарными источниками;

2. за выбросы в атмосферный воздух загрязняющих веществ передвижными источниками (для различных видов топлива);

3. за сбросы загрязняющих веществ в поверхностные и подземные водные объекты;

4. за размещение отходов производства и потребления.

В соответствии с Бюджетным кодексом эти платежи расщепляются в федеральный бюджет – 20 %, бюджеты субъектов – 40 % и муниципалитеты – 40 %. Территориальный аспект учитывается посредством коэффициентов, устанавливаемых по экономическим районам в зависимости от загрязненности в них атмосферного воздуха, и коэффициентов, устанавливаемых по бассейнам рек и морей в зависимости от состояния соответствующих водных объектов. Временной аспект учитывается посредством повышающих коэффициентов к ставкам 2003 г. (в 2005 г. – 1,08, 2006 г. – 1,3). Нормативы выбросов, сбросов и отходов устанавливаются каждому загрязнителю. Платежи в пределах этих нормативов, т.е. платежи за предельно допустимые выбросы (сбросы) относятся к материальным расходом и учитываются в составе себестоимости производимой продукции. Платежи за сверхнормативные выбросы (сбросы) в пятикратном размере от базовых ставок уплачиваются загрязнителем из прибыли. Платежи за загрязнение окружающей природной среды ране администрировались налоговыми органами, сейчас у них новый администратор – Ростехнадзор.