III. Теория налога как «жертвы»

В основу данной теории легли практические идеи средневековья, ассоциирующие уплату налога с жертвоприношением. Первое теоретическое представление налога как жертвы принадлежит физиократам, которые еще в середине XVIII века использовали его жертвенную сущность для обоснования доминирующего значения ренты и единого налога на землю. При этом логика их была следующей. «Если государство всем народным богатством, всем своим достоянием обязано земле, природным силам, то и все жертвы, которые государство может требовать от народа, следует получать из этого же источника»¹².

Следует отметить достаточную популярность в XIX и даже в начале XX века идеи восприятия налога как жертвы, которую должен приносить каждый гражданин своему государству. Эта идея активно разрабатывалась учеными различных школ и направлений. В оформление данной теории существенный вклад внесли в первой половине XIX века французские ученые Н. Канар и Ж.С. де Сисмонди, англичанин Д.С. Милль, немец К.Т. Эеберг, а также целая плеяда русских экономистов конца XIX - начала XX веков (С.Ю. Витте, И.И. Янжул, Б.Г. Мильгаузен, Я. Таргулов и др.).

Н. Канар (1755-1833) первым в своем трактате «Принципы политической экономии« (1801) развил идею жертвенного характера налога, которая неизбежно проявляется при его уплате как жертвы, приносимой индивидом в интересах государства. Аналогичных позиций придерживался и русский экономист Н.И. Тургенев (1789-1871), который в известной своей работе «Опыт теории налогов» (1818) охарактеризовал налоги «пожертвованиями на общую пользу». Через полвека данная идея находит свое дальнейшее развитие в книге Б.Г. Мильгаузена «Лекции по финансовому праву» (1866), где он первым обосновывает принудительный характер налогов, характеризуя подати и налоги как пожертвования, которые объективны, поскольку они «вытекают из самого понятия о государстве, из идеи об отношении верховной власти к членам его». Обоснование принудительной сущности налогов становится доминирующим в русской экономической школе. Так, С.Ю. Витте (1849-1915) в своих лекциях 1902 г. делает соответствующий акцент, характеризуя налоги как «принудительные сборы (пожертвования) с дохода и имущества подданных, взимаемые в силу верховных прав государства ради осуществления высших целей государственного общежития»¹³.

В дальнейшем, принудительный характер налогов дополняется И.И. Янжулом (1846-1910) плодотворной идеей принудительно-правовой основы жертвенной их сущности. По его мнению, «под именем налогов должно разуметь такие односторонние экономические пожертвования граждан или подданных, которые государство или иные общественные группы, в силу того, что они являются представителями общества, взимают легальным путем и законным способом из их частных имуществ для удовлетворения необходимых общественных потребностей и вызываемых ими издержек»¹⁴.

Наиболее полное раскрытие сущности налога с позиций жертвенной теории встречается в работах русского экономиста Я. Таргулова. Принудительность и законодательно-правовая основа налога дополняется им неприятием какой-либо эквивалентности в налоговых отношениях между гражданами и государством. Он пишет: «При взносе налога имеет место односторонняя жертва со стороны населения. Тут нет получения населением в определенной форме какой-либо реальной пользы. Нет соответственного эквивалента, который население получает от государства. Эти жертвы идут в пользу государства или какой-либо другой общественно-принудительной единицы (города, земства и т.п.). При этом жертвы, которые несет население, устанавливаются законом, определяются государственной властью. Закон устанавливает тот или иной налог, население должно его внести, и это происходит в силу того, что государство является принудительным органом, имеет право, в силу своего верховенства, взимать с населения ту или иную сумму для покрытия тех или иных общественных потребностей».

Разработка Я. Таргуловым налога как жертвы венчает методологию данной теории, поэтому логично дать определение налога именно с его позиций.

«Налог есть такая форма доходов государства или каких-либо других общественно-принудительных единиц, когда эти доходы, получаемые с имущества граждан, являются односторонней их жертвой, без получения ими какого-либо эквивалента, вытекают из природы государства как органа власти и служат для удовлетворения общественных потребностей»¹⁵.

Обоснование принудительной, правовой и безэквивалентной сущности уплаты налога – важный вклад разработчиков данной теории в его современное понимание. Несмотря на изначально добровольную природу жертвоприношений, данная теория смогла отказаться от этого посыла и обосновать новую для того времени методологическую платформу, обосновывающую признаки налога как принудительного, легитимного и безэквивалентного пожертвования. Данные положения и составили основу ее теоретического наследия.

Кроме того, жертвенная сущность в отличие от обменного характера налога позволяла в дальнейшем ученым, во-первых, отойти от поиска какой-либо договорной основы в налоговых отношениях между гражданами и государством, во-вторых, отказаться от необходимости обоснования индивидуальных выгод, получаемых каждым подданным от своего государства в обмен на уплату налога. К сожалению, архаичный фундамент восприятия налогообложения как жертвоприношения не соответствовал уже реалиям возрастающей роли государства в жизни общества и экономики, не позволял аргументировать необходимость постоянного увеличения приносимых государству жертв. Поэтому многие рациональные положения данной теории были преданы забвению. Большей популярности в первой четверти XX века добились представители неоклассической школы, разработавшие налоговую теорию коллективных потребностей.