2.4. Рассмотрение экономической сущности налогов как неизбежного «зла»

Представив генезис теоретического видения роли налогов как инструмента государственного регулирования экономики, невольно возникают вопросы: какова экономическая сущность налогов, в какой мере они могут служить орудием экономической политики? В принципе это два различных вопроса, требующих самостоятельных ответов. Но поскольку они имеют общий полемический признак (меру «зла» и «добра» в налогах), поэтому попытаемся свести ответы на них в едином изложении.

Безусловно, вопросы эти не новы. На протяжении последних веков дать ответ на них стремились лучшие представители экономической и финансовой мысли, формулируя, подчас, полярные аргументации. Как итог, в финансовой науке оформились два магистральных направления, по разному рассматривающих меру «зла» и «добра» в налогах. Следует отметить, что подобное расхождение мнений имеет под собой объективную основу, связанную с различием во взглядах на целесообразность государственного вмешательства в экономику.

Традиционно считается, что фундамент первого направления, абсолютизирующего меру «зла» в экономическом содержании налогов, был заложен классиками политической экономии.

Справедливости ради следует отметить, что данный подход был озвучен еще до классиков. Известный английский философ Дэвид Юм (1711-1776) в своем трактате «Очерки на моральные и политические темы» (1741) внушал, что налоги оказывают исключительно негативное воздействие на экономику. По его мнению, ошибочно считать, что каждый новый налог дает подданным и новую способность его нести, как будто с каждым новым отягчением должна увеличиваться народная производительность. Глубокое заблуждение, что всякий налог вызывает и новые производительные усилия народа для его покрытия. Трудовая энергия народа имеет свой предел, дальше которого она идти не может.

А. Смит и Д. Рикардо, отстаивая свою идею экономического либерализма и государственного нейтралитета по отношению к экономике, рассматривали налоги исключительно как орудие фиска, как финансовый ресурс обеспечения доходной части бюджета и содержания правительства. Наиболее полно их позицию отражает известное высказывание Д. Рикардо в палате общин в 1819 г.: «Я враг всякого податного обложения…Лучший финансовый план – тратить как можно меньше и лучший налог – наименьший налог».

Продолжатели идей классиков придерживались аналогичной позиции. Так, Ж.Б. Сэй отвергал в налогах какую-либо созидательность, рассматривая их фискальную необходимость, которая нужна для существования всякого государства. Он видел в государственных услугах только непроизводительное потребление финансовых ресурсов, не признавая в налогах какой-либо возмездности. По этому поводу Ж.Б. Сэй пишет: «…с того момента, как налог уплачен плательщиком, последний теряет ценность переданной государству суммы. Когда же эта ценность потреблена правительством или его агентами, она потеряна для всех и ни в каком виде не сохраняется для общества…Взимать налог – это причинять ущерб обществу, не возмещая его чем-либо»⁴¹. По его мнению, налоги, хотя и необходимы, но чем меньше они, тем лучше, поскольку неизбежным образом налоги разрушают производство, порождают лень, ложь, суеверия.

Уместным будет замечание, что далеко не все последователи А. Смита и Д. Рикардо следовали их убеждениям об исключительно негативном влиянии налогов на производство. Так, наиболее усердный их ученик Дж. Мак-Куллох демонстрирует совершенно противоположный классикам подход, а именно говорит о стимулирующем воздействии налогов на хозяйственную жизнь. «Смит забыл, – пишет Мак-Куллох, – что рост налогов имеет такое же сильное влияние на нацию, как на частного человека увеличение его семьи или его необходимых издержек. Постоянно возрастающее давление налогов во время войны, начиная с 1793 г., ощущавшееся всеми классами, дало стимул прилежанию, предприимчивости и изобретательности и возбудило дух экономики, который мы напрасно пытались бы развить менее сильными средствами. Если бы налоги были менее тягостны, они не имели бы такого эффекта»⁴². Но такой подход был скорее редким исключением, робким возражением авторитетным воззрениям классиков, который в то время не был услышан.

Столь упрощенное и одностороннее видение налогов, посредством которых отнимается определенная доля частных финансов (у домохозяйств, хозяйствующих субъектов) в пользу государственных (бюджета), оказывая исключительно негативное воздействие на экономику, было характерно не только для классиков политэкономии, оно находило своих сторонников и в XIX веке.

В частности, солидарность с подобным видением налогов демонстрировал основоположник финансовой мысли в России Н.И. Тургенев. По его мнению: «…каждый налог есть зло, ибо он лишает платящего части собственности, надлежит только с искусством избрать сие зло, т.е. надлежит избирать легчайшее…Налоги имеют непосредственное влияние на уменьшение богатства народного; ибо часть дохода общественного, получаемая через налоги правительством, издерживается, не умножая сего дохода. Налоги причиняют препятствия промышленности, отъемля часть капиталов, употребляемых поданными, от ее назначения, и предоставляя оную правительству. Кроме сего, налоги имеют вредное влияние на народонаселение, образованность и нравственность народную»⁴³.

Характер «неизбежного зла» приписывали налогам и сторонники жертвенной их сущности (Н. Каннар, П. Леруа-Болье, Р. Стурм, И.И. Янжул и др.). Рассмотрение налога как односторонней и обязательной жертвы гражданина в пользу государства без какого-либо встречного удовлетворения приводило их к выводу, что налоги неизбежно причиняют ущерб народному хозяйству. По Янжулу, «налог есть та доля, определенная законом, которую государство требует из имущества подданных для достижения высших целей своего существования»⁴⁴.

Развивалось это направление и XX веке, в первую очередь, в рамках неолиберальной концепции государственного регулирования экономики. В частности, теории спонтанного порядка и экономики предложения, выступающие против активной роли государства в экономике, также обосновывают в большинстве случаев преимущественно фискальную роль налогов.

Таким образом, сторонниками первого направления сущность налогов рассматривалась, с одной стороны, как фискальный инструмент принудительного изъятия определенной доли частных финансов и, с другой стороны, как централизованный финансовый ресурс обеспечения доходной части бюджета страны. Двойственность их содержания в данном случае не случайна. На одном полюсе здесь финансы частных хозяйств, доходы которых служат источником уплаты налогов, на другом – финансы государственного хозяйства, доходы которого как раз и формируются в основном за счет налоговых изъятий частных финансов. Следовательно, в налогах воплощена финансовая сущность легитимного (законодательно-правового) способа отчуждения частной собственности и аккумуляции ее в виде обобществленной собственности. Следует отметить, что такое восприятие в дальнейшем не оспаривалось.

Вместе с тем, ни о каком перераспределении собственности посредством образования доходной части бюджета и осуществления им соответствующих расходов в рамках данного направления не говорилось. Его сторонники вообще не включали в рассмотрение сущности налоговых изъятий направление расходования обобществленных финансов. Поскольку в их понимании государственные услуги априори являются непроизводительными, а непроизводительное потребление правительством ресурсов бюджета раз и навсегда – потерянным для общества. Такому видению экономической сущности налогов соответствовало зауженное понимание их функциональной роли, ограниченной исключительно фискальной функцией налогов.