Эпоха Возрождения в Испании

Особенности испанского абсолютизма. Роль церкви как орудия в руках власти. Колониальная экспансия, прочность феодальных тради­ций, политиче­ский и эконо­мический кризис в Испании XVI – XVII вв. феодально-католическая реакция. Кре­сть­янские восстания. Широкое развитие испанского рыцарского романа в XVI в. ("Ама­дис Гальский"). Плутовской роман и его демократическая на­правленность ("Ласа­рильо с Тормеса"). Народное творчество.

Мигель де Сервантес Сааведра (1547 - 1616)– величайший реалист испан­ской литературы, его творчество и жизненный путь. Роман "Дон Кихот". Замы­сел и его воплощение. Роман как реалистическое обобщение испанской соци­альной жизни на рубеже XVI – XVII вв. Белинский о Сервантесе, который "на­нес решительный удар идеаль­ному направлению романа и обратил его к дейст­вительности". Осмея­ние ры­царской литературы и отживших феодальных идеа­лов. Черты пародии на рыцарские романы. Гуманистический идеал "универ­сального человека" и его несовместимость с жизнью. Образ Дон Кихота и его двойственность. Дон Кихот как "истинный муд­рец" и жалкий безумец, лишен­ный "всякого такта действительности" (Бе­линский). Поэтический характер его безумия. Речи его о военном поприще, о золотом веке, о свободе и истинном благородстве. Наставления Санчо перед его губернаторством. Оборотная сто­рона "подвигов" Дон Кихота как отражение иллюзорности идеалов гуманизма, особенно резко проявившейся в национальных особенностях испанского харак­тера. Реально-историческое содержание романа Сервантеса "Дон Кихот". Изо­бражение людей из народа. Образ Санчо Пансы, его сходство с Дон Кихотом и от­личие от него. Губернаторство Санчо Пансы, его народная мудрость. Развитие гума­нистических мотивов романа в его вставных новеллах. Рассказы о судьбе крестьянки Китерии и мавританской девушки Ане Фелис. Защита истинного благородства, нравственной красоты и свободы человека. Расширение художе­ственного диапазона романа. Оценка "Дон Кихота" В. Г. Белинским и И. С. Тургеневым. Роман Серван­теса как книга для детей. Драматургия Сервантеса. "Нумансия"; пат­риотический па­фос этой траге­дии; ее роль во время борьбы против ис­панского фашизма. Критиче­ское изо­браже­ние современных нравов в интермедиях и новеллах. "Назидательные но­веллы". Сер­вантес как но­веллист.

Заключение.

Значение литературы средних веков и эпохи Возрождения для дальней­шего раз­вития мировой культуры. Наследие гуманизма в борьбе с реакцион­ными тенден­циями в культуре и литературе XVII – XX вв. "Вечные" книги и "вечные" образы в философско-эстетическом диалоге эпох. Место литературы этого периода в про­граммах общеоб­разовательной школы.

Задания к практическим занятим

1. Герой – богатырь в народном героическом эпосе

1. Основные особенности народного эпоса и его героя. Отражение в них черт ро­дового строя, мифологического мышления и устного на­родного творчества.

2. Сказочные черты в физическом облике героев (их происхожде­ние и чудес­ное рождение, необыкновенная красота или физическая сила, чудесные способ­ности, не­победимость).

3. Высокие моральные качества героя (благородство, великодушие, щедрость, са­моотверженность, патриотизм, жажда подвига).

4. Сочетание идеальных и реальных черт в образе героя (цивили­зо­ванность и ди­кость, доброта и жестокость, честность и веролом­ство).

5. В чем сходство и различие эпических героев разных народов?

Литература: 1 (72-91, 115-123, 128-143); 3 (574-575, 583- 585); 25 (17-20, 34-42); 30 (88 –134);; 54, 55, 69, 82, 87, 91.

Тексты для анализа.

Плач Дейрдре (Из саги "Изгнание сыновей Уснеха")

(Перевод А. А. Смирнова)

- Прекрасной вам кажется рать стальная,

Что возвращается в Эмайн с похода,

Но более гордой вступали поступью

В свой дом три геройских сына Уснеха.

Приносил мой Найси мне мед лесной,

Умывала я милого у очага,

Тащил нам Ардан оленя иль вепря,

На гордой спине нес Андле хворост.

Сладким нам кажется мед отменный,

Что в доме воителя, сына Несс, вкушаем мы, -

У меня же часто – прошло то время! –

Бывали яства более вкусные.

Когда гордый Найси костер готовил,

На котором в лесу я жарила дичь,

Слаще меда была мне пища,

Что на охоте добывал сын Уснеха.

Сладостной вам кажется музыка,

Что играют на свирелях и трубах здесь, -

Много сладостней были песни мне

Упоительные сынов Уснеха.

Плеск волны слышался в голосе Найси.

Этот голос хотелось слушать вечно;

Был прекрасен средний голос Ардана,

Подпевал высоким голосом Андле.

Ушел в могилу мой Найси милый.

Горьких нашел он поручителей!

Увы мне! Не я ль была злым ядом

Напитка, от которого погиб он?

Мил мне был Бертан, страна скалистая,

Милы те люди, хоть и бездомные.

Горе мне, горе! Больше не встану я,

Чтоб встретить на пороге сына Уснеха!

Мил мне был дух его, прямой и твердый,

Мил мне был юноша, прекрасный, скромный.

После блужданья в лесной чаще

Cладок был отдых с ним под утро!

Мил мне был взор его голубой,

Для женщин желанный, для недругов грозный.

Когда возвращался домой он из леса,

Мил мне был голос его, слышный сквозь чащу.

Нынче не сплю я долгие ночи,

Не крашу больше ногтей в пурпур,

Дни мои радости больше не знают,

Ибо нет больше сыновей Уснеха.

Нет мне больше никакой радости

В людских собраньях в высокой Эмайн,

Не мило мне убранство прекрасного дома,

Нет мне отдыха, нет покоя!

Когда Конхобар пытался ее утешить, она отвечала ему:

О Конхобар, чего ты хочешь?

Ты уготовил мне тоску и стоны.

Пока жива я на этом свете,

Не будет великой моя любовь к тебе.

То, что под небом самым милым мне было,

Что я больше всего любила в мире,

Ты у меня отнял – жестокое дело!

Больше не увижу его на свете.

О, горе мне, горе! Краса погибла,

Что являл мне лик сына Уснеха!

Черный камень лежит над белым телом,

Которого никто одолеть не мог!

Красны были губы, пурпурны щеки,

Черны его брови цвета жучка,

Были зубы его – как жемчужины,

Цветом подобные снегу белому.

Памятен мне дивный наряд его,

Выделявший его средь бойцов шотландских!

Прекрасный кафтан, окрашенный в пурпур,

Кайма на нем – красного золота.

Рубашка на нем – дорогого шелка,

В ней было вшито сто ценных камней

Пятьдесят унций самой светлой бронзы

Блестящей пошло на ее украшенье.

Меч в руке его – с золотой рукоятью,

Два копья у него, острых и грозных,

Борты щита – из желтого золота,

Шишка на нем – серебряная.

На гибель обрек нас Фергус прекрасный,

Убедив вернуться в родную землю.

Свою честь он продал за пиво хмельное,

Потускнела слава былых дел его.

Если б вместе собрать в открытом поле

Всех бойцов Конхобара, воинов Улада, -

Я бы всех отдала их, без изъятья,

За лицо Найси, сына Уснеха.

Не разрывай же вновь мне сердце,

Уже близка к могиле я.

Тоска сильней, чем волны моря,

Знай это, о Конхобар!

Речи Высокого (Из "Старшей Эдды")

( Пер. А. Корсуна

Прежде, чем в дом

войдешь, все входы

ты осмотри,

ты огляди, -

ибо как знать,

в этом жилище

недругов нет ли.

Меньше от пива

пользы бывает,

чем думают многие;

чем больше ты пьешь,

тем меньше покорен

Твой разум тебе.

Пей на пиру,

но меру блюди

и дельно беседуй;

не прослывешь

меж людьми неучтивым,

коль спать рано ляжешь.

Муж неразумный

на сборище людном

молчал бы уж лучше;

не распознать

в человеке невежду,

коль он не болт­лив,

но невежда всегда

не видит того,

что болтлив он безмерно.

Гость не должен

назойливым быть

и сидеть бесконечно;

даже приятель

станет противен,

коль долго гостит он.

Надобно в дружбе

верным быть другу,

одарять за подарки;

смехом на смех

пристойно ответить

и обманом – на ложь.

Ездить может хромой,

безрукий – пасти,

сражаться – глухой;

даже слепец

до сожженья полезен –

что толку от трупа!

Гибнут стада,

родня умирает,

и смертен ты сам;

но знаю одно,

что вечно бессмертно:

умершего слава.

День хвали вечером,

жен – на костре,

меч – после битвы,

дев – после свадьбы,

лед – если выдержит,

пиво – коль выпито.

Красно говори

и подарки готовь,

чтобы жен соблазнять;

дев красоту

неустанно хваля,

будь уверен в успехе.

Никто за любовь

никогда осуждать

другого не должен;

часто мудрец

опутан любовью,

глупцу непонятной.