Тема 2. Репрезентативные современные методики: дискурсивные практики, нарратология, неопоэтика и неориторика

2.1. Дискурсивные практики в литературоведении

Оппозиция произведение-текст; дискуссионность понятия произведения; «развеществление» понятия. Внутренняя диалогичность произведения как «коммуникативность» его природы. Автор как организатор коммуникативного события и читатель как реализующая это событие инстанция.

Понятие о рецептивной компетенции этетического дискурса.

Динамика социокультурных взаимодействий текстов как участников коммуникации. Метод диахронного сравнения на уровне этапов национальной литературы. Категория имплицитного читателя у В. Изера. Креативная рецепция незаконченных произведений: открытость диалогу автора-читателя. Рецептивные стратегии незаконченного текста.

Р. Барт положил начало применению дискурсивного подхода в литературоведении и критике. Понимание дискурса как речи, противопоставляемой языку, при переходе в литературоведческие координаты (хотя это не менее важно и в лингвистике) вызывает необходимость введения категории текста. Это косвенно подтверждает и перевод французского discours: "на русский язык переводилось как дискурс (В.А. Звегинцев), речь, тип речи, текст, тип текста" [Ильин 1975, 453].

"Речь" литературного артефакта практически всегда фиксированный письменно текст (за исключением, быть может, ситуаций, подобных чтению поэтом собственных стихов etc.). Текст же - понятие, достаточно изученное теоретиками литературы. Поэтому из двух возможных путей: отождествить или дифференцировать эти термины, мы выбираем второй, ибо выбор первого делает бессмысленной попытку данного исследования определить специфику дискурса.

Достаточно убедительно разграничивает дискурс и текст Теун Ван Дейк: "Д[искурс] - актуально произнесенный текст, а "текст" - это абстрактная грамматическая структура произнесенного (напомню: речь | язык, langue | parole, компетентность | произносимость). Д[искурс] - это понятие, касающееся речи, актуального речевого действия, тогда как "текст" - это понятие касающееся системы языка или формальных лингвистических знаний, лингвистической компетентности." [Ван Дейк]

Но в данном фрагменте мы видим, что дискурс уже не есть собственно речь (parole), но скорее абстрактное понятие речи. Усложнение и запутывание уже существующих представлений не входит в нашу задачу. Поэтому обратимся к словарю: дискурс - "связный текст в совокупности с экстралингвистическими, социокультурными, психологическими и другими факторами; текст, взятый в событийном аспекте" [Арутюнова 1990, 136].

Приведённый комплекс смыслов несколько проясняет ситуацию: дискурс не есть текст, но есть в тексте, если рассматривать последний как цепь/комплекс высказываний, т.е. речевой (или коммуникативный) акт и его же результат.

Дискурс как термин активно функционирует в научном обиходе таких дисциплин, как лингвистика и социология. В рамках социологии он связан, в первую очередь, с понятием идеологии. Идеология в последние годы становится и объектом мультидисциплинарных (междисциплинарных) исследований (например: [Ван Дейк]). Поэтому понимание дискурса в теории литературы целесообразно корректировать относительно основных наработок смежных дисциплин.

на основании выборочного анализа различных пониманий дискурса смежными с литературоведением дисциплинами (в первую очередь, лингвистикой), мы можем дать такую предварительную дефиницию дискурсу:

В этой отсылке по сути содержится парадигматическая часть нашего системного понимания дискурса.

И наконец, завершая рассмотрения проблемы дискурса, мы вынуждены констатировать, что поставленная цель не достигнута в полной мере. Создав оригинальную концепцию дискурса, мы, тем не менее, не можем дать чёткую дефиницию дискурса. Причина этого в том, что единое понятие "дискурс" распалось у нас на три главные части, которые ещё раз перечислим:

9.1. S-дискурс - текст как процесс и результат речевого акта;

9.2. Р-дискурс - система правил и ограничений, критерием выделения которой могут служить как объективные (например, жанр), так и субъективные (тут даже допустима некоторая степень исследовательского произвола) факторы, при помощи которых устраняются системные противоречия внутри s-дискурса на уровне интердискурса;

9.3. Интердискурс - (эквивалент стиля) - поле взаимодействия р-дискурсов внутри s-дискурса¹⁴

ДИСКУРСИВНЫЕ ПРАКТИКИ - Франц. pratiques discoursives, англ. discoursive practics. Термин, активно употребляемый постструктуралистами и деконструктивистами. Теоретическое обоснование получил в работах Ж. Дерриды и Ю. Кристевой, но, как правило, применяется социологически ориентированными критиками в том смысле, который ему придал М. Фуко. Своей целью Фуко поставил выявление "исторического бессознательного" различных эпох, начиная с Возрождения и по XX в. включительно. Исходя из концепции языкового характера мышления, он сводит деятельность людей к их "речевым", т. е. дискурсивным практикам. Ученый считает, что каждая научная дисциплина обладает своим дискурсом, выступающим в виде специфической для данной дисциплины "форме знания" - понятийного аппарата с тезаурусными взаимосвязями. Совокупность этих форм познания для каждой конкретной исторической эпохи образует свой уровень "культурного знания", иначе называемый Фуко эпистемой. В речевой практике современников она реализуется как строго определенный код - свод предписаний и запретов. Эта языковая норма бессознательно предопределяет языковое поведение, а следовательно, и мышление индивидов. В результате "воля-к-знанию", демонстрируемая любой научной дисциплиной, обращается "волей-к-власти". Фуко уже в статье 1968 г. "Ответ на вопрос" (Foucault: 1968) намечает три класса трансформаций дискурсивных практик:

1) Деривации (или внутридискурсивные зависимости), представляющие собой изменения, получаемые путем дедукции или импликации, обобщения, ограничения, пермутации элементов, исключения или включения понятий.

2) Мутации (междискурсивные зависимости): смещение границ поля исследуемых объектов, изменение роли и позиции говорящего субъекта, функции языка, установление новых форм информативной социальной циркуляции.

3) Редистрибуции (перераспределение, или внедискурсивные зависимости): опрокидывание иерархического порядка, смена руководящих ролей, смещение функции дискурса. Левые деконструктивисты исследуют дискурсивные практики как ритмические конструкты, якобы обеспечивающие власть "господствующей идеологии" посредством идеологической "корректировки" и "редактуры" общекультурного знания 'той или иной конкретной исторической эпохи.

Дискурсный анализ это междисциплинарная область знания, связанная с лингвистикой текста, стилистикой, психолингвистикой, семиотикой, риторикой и философией. Дискурсный анализ, по мнению В.И. Тюпы — это подход к тексту с позиций риторики. Художественное произведение рассматривается в качестве единого высказывания. Это коммуникативное событие между креативным (производящим) и рецептивным (воспринимающим) сознаниями. Если поэтический анализ сосредоточен на эстетической функциональности художественных текстов, то дискурсный анализ выявляет общекоммуникативные функции этих текстов.

Известна французская школа дискурсного анализа, обращающая особое внимание на идеологический, исторический и психоаналитической аспекты дискурса. В работах виднейшего представителя этой школы М. Фуко «дискурсия» понимается как сложная совокупность языковых практик, участвующих в формировании представлений о том объекте, который они подразумевают. М. Фуко стремится извлечь из дискурса те значения, которые подразумеваются, но остаются невысказанными, невыраженными, притаившимися за тем. что уже сказано. Суть дискурсного анализа - «отыскать безгласные, шепчущие, неиссякаемые слова, которые оживляются доносящимся до наших ушей внутренним голосом. Необходимо восстановить текст, тонкий и невидимый, который проскальзывает в зазоры между строчками и порой раздвигает их. <...> Его главный вопрос неминуемо сводится к одному: что говорится в том, что сказано?» [Фуко 1996: 29]. В ходе дискурсного анализа учитывают не только лексико- синтаксическую структуру текста, но и то, когда, где, кем текст был написан, к кому обращен, но какому поводу, с какой целью, в чьих интересах, каковы оценочные, идеологические установки автора [Алисова 1996: 7].

Особый интерес для этого анализа представляет параязыковое сопровождение речи (об этом специально в главе «Текст и параязык»), а также внеязыковые семиотические процессы.

Дискурсный анализ обнаруживает свою эвристичность. Так, американский математик и историк науки Джей Кеннеди, работающий в Манчестерском университете (Великобритания), опубликовал статью, в которой сообщил, что его анализ платоновского диалога «Государство» даёт основание полагать, что Платон, который разделял пифагорейские представления о «музыке сфер» — неслышной музыкальной гармонии мироздания, — свои произведения строил по законам музыкальной гармонии. Исследованный диалог разделён на двенадцать частей, но числу звуков в хроматической музыкальной гамме (гамме по полутонам), представления о которой были у древних греков. Причем на каждый «стык» приходятся фразы, так или иначе относящиеся к музыке или звукам. Ноты, соответствующие этим стыкам, иногда звучат гармонично, а иногда — диссонансом, причем в первом случае в соответству ющей части диалога речь идет о чем-то радостном, а во втором — о войне, смерти и других неприятностях. Д. Кеннеди отмечает, что настроение читателя меняется в соответствии со скрытыми музыкальными переходами в тексте, так что читатель как бы оказывается музыкальным инструментом, на котором играет автор // http:nauka.ru/ncws/articlcl 024047subhtml от 1.07.2010.

Филологический но природе анализ оказывается перспективным диагностическим средством. Например, анализируя тексты, психологи- лингвисты могут очень многое сказать о состоянии человека говорящего. Профессор психологии университета штата Техас Джеймс Пеннебейкер исследовал группы людей, в чьей жизни были трагические моменты или серьезные болезни, с целью установить, какой эффект на их физиологическое здоровье окажет рассказ или описание ими в письменной форме пережитых психологических потрясений. Четыре дня подряд, в течение 15 минут, одна группа описывала свои несчастья, другая — какие-нибудь незначительные события в их жизни.

С помощью специальной компьютерной программы было установлено, с какой частотой обе группы использовали различные части речи. Причем не значимые, а служебные предлоги, союзы, местоимения, вводные слова - «кроме», «но», «исключая», «нет», «никогда». Оказалось, что частота использования некоторых из этих слов предсказывала успех выздоровления. Психологи-лингвисты сопоставили две группы слов: слова, передающие содержание (существительные, глаголы), и слова, создающие стиль речи (местоимения, предлоги, артикли, союзы, модальные глаголы). Слова второй ipyniibi ответственны за стиль текста, точнее других передают психологическое состояние автора текста. Установлено также, что мужчины пользуются артиклями чаще, чем женщины, поскольку чаще говорят о вещах и предметах, женщины - о других людях и об отношениях. Женщины пользуются чаше местоимениями. Отношения между людьми описываются более абстрактно.