Проблема интерпретации художественного текста

«Интерпретация» (лат. interpretatio – толкование, объяснение) художественного текста строится на восприятии его читателем и выражает сложившееся в результате восприятия понимание.

Для интерпретации существенны личностные и меж­личностные аспекты, а именно взаимодействие между ав­тором и интерпретатором, различными интерпретаторами одного текста, между намерениями и гипотезами о наме­рениях автора и интерпретатора.

Триада, в пределах которой формируется смысл, из­влекаемый из текста интерпретатором, включает три неотъемлемых компонента: автора и его внутренний мир (по оценке интерпретатора), текст, читателя-интерпрета­тора и его представление о своем внутреннем мире.

Проблема интерпретации в современной филологической науке обусловлена множественностью подходов к пониманию текста. В книге Щировой и Гончаровой констатируется эта множественность³. По­мимо герменевтического (понимание как пробуждение ре­флексии) и когнитивного (понимание как построение мен­тальной модели) подходов к пониманию⁴ существует логико-лингвистический (понимание как аргументативный анализ) и системно- семиотический (понимание как перевод) подходы. Большое внимание уделяется психолингвисти­ческому подходу (понимание как построение проекции тек­ста), который восходит к классическим трудам В.С. Выгот­ского, Н.И. Жинкина, А.Н. Леонтьева, А.Р. Лурии и ак­тивно разрабатывается современными исследователями. Достаточно подробно, в силу близости научных по­зиций, А.А. Залевская описывает концепцию понимания как выявления личностного смысла. Основополагающий тезис теории интерпретации в ее книге «Текст и его понимание» формулирует следующим обра­зом: «естественные процессы понимания текста обеспечи­ваются работой ансамбля соответствующих психических механизмов и протекают на разных уровнях осознаваемости при взаимодействии комплекса внутренних и вне­шних факторов»⁵.

Интерпретация художественного текста осуществляется не только вследствие легко учитываемых языковых компетенций интерпретатора, но таких рационально не объяснимых свойства личности, как разви­тый художественный вкус, этический и эстетический опыт, чувство стиля. Она носит творческий характер.

Если создание текста есть синтезирующая работа, то по­нимание текста обязательно предполагает его анализ. Речь в этом случае идет об операциях доминирующих, но взаимообусловленных и взаимосвязанных.

Понимание сложного феномена текста предполагает разложение его на составляющие – уровни, планы, аспекты, текстовые и нетекстовые структуры, повествовательные/интерпретативные стратегии и тактики, повествова­тельные инстанции – отчетливо выражено в деятель­ности интерпретатора-профессионала. Доказательством этому служат множественные методики лингвистическо­го, литературоведческого и филологического анализа, ко­торый объединяет результаты лингвистических и литера­туроведческих исследований.

Подлежащий пониманию и интерпретации текст есть сложная система, многомерное образование, обяза­тельным условием осмысления которого является вычле­нение более простых элементов (анализ). Этот анализ не является самоцелью. Выявить иерархию смыслов на от­дельных уровнях текста, будь то уровень событий, системы образов или тропов, уяснить иерархию смыслов текстового целого, поняв его концептуальную суть, можно лишь синтезируя многообразные текстовые элементы в их различных кон­фигурациях. Лишь при наличии в сознании интерпретатора синтезированного видения текста можно говорить о воз­можности адекватного понимания его отдельных эле­ментов.

Согласно традиционным требованиям, анализ художе­ственного текста предполагает:

анализ того, что использует автор (описание изоли­рованных единиц синтаксического, лексического, морфо­логического, фонетического уровней, их частностей и рас­пределения в тексте, изображенного мира произведения);

анализ функционирования привлеченных автором языковых средств (во множественных контекстах)⁶.

Новые веяния в науке приводят к появлению новых те­оретических и методологических принципов анализа ху­дожественного текста, которые часто носят интеграцион­ный характер. Унифицированная жест­кая схема анализа художественного текста в этом случае a priori отсутствует, а специфика научного подхода к тек­сту во многом детерминируется принадлежностью иссле­дователя к той или иной научной школе⁷.

В интерпретативной компоненте современной на­учной парадигмы видят результат кардинального пере­осмысления основ гуманитарного знания, которое имело место в ХХ века. Именно в это время категории «комму­никация» и «диалог», подразумевающие текучесть и бес­конечность мира, обретают статус базовых категорий фи­лософии.

Сегодня обычно подчеркивается зависимость семанти­ческого содержания языкового выражения не столько от онтологических свойств объекта, сколько от того, как их представляет субъект⁸. С учетом познающего субъекта – интерпретатора исследуется и текст – объект знания. Смысл текста выстраивается как обус­ловленный общественно-историческим контекстом, ситуа­цией интерпретации и личностью интерпретатора.

В книге Щировой и Гончаровой суть проблемы интерпретации в современной науке выражена со ссылкой на мнения западных мыслителей⁹. Авторами отмечено, что извест­ный тезис о множественности интерпретаций текста усту­пает место мнениям об их «конфликте» (Рикер), есте­ственности изменения – дополнения и даже искажения – читателем «костяка» произведения (Ингарден); «полном потенциале» текста, который читатель не в состоянии ис­черпать, и внутренне присущей интерпретации незавер­шенности (inconclusiveness inherent in interpretation)¹⁰; «интерпретативной лестнице», которая не имеет конца (Хортон); неспособности творца и сотворца создать закон­ченный образ произведения искусства¹¹, потенциальной смысловой бесконечности художественного текста и по­тенциальной бесконечности множества его интерпретаций¹².

Еще в 1974 г. И. В. Арнольд в числе причин, определяю­щих пределы интерпретации, назвала:

инвариантные смыслы структуры и ее элементов в их взаимодействии;

национальный язык;

отраженную в языке действительность;

коллективный эстетический вкус социума в конкрет­ную историческую эпоху¹³.

См.: Гийому Ж. Мальдидье Д. О новых приёмах интерпретации, или проблема смысла с точки зрения анализа дискурса // Квадратура смысла. – М., 1999. - С. 124-136.

Выводы по содержанию первого модуля:

Преодоление кризисного сознания постмодерна в отечественной науке наметилось уже в 1990-х годах. В частности методологические проблемы науки о литературе стали центром внимания в работах А.В. Михайлова. Ученый приводил отечественный научный опыт в продуктивное взаимодействие с западноевропейским. Он был одним из первых интерпретаторов немецкой философии понимания и актуализировал ее значимость в русской мысли. С другой стороны, его исследования по истории науки в России, прежде всего в области исторической поэтики как национальной научной школы, не имеющей аналогов на Западе, делают его теоретические идеи по-новому востребованными и продуктивными.

В современной науке о литературе выявлены три основные проблемы: научного статуса литературоведения, методологически-терминологической ее составляющей, литературоведческой интерпретации.

Литературоведение как наука обладает собственным объектом изучения и развернутой методологической системой, которая на данный момент находится в состоянии обновления. Призванное анализировать художественные произведения и творческую личность, литературоведение в качестве своей цели определяет интерпретацию художественного текста, создаваемую, как показал М.М.Бахтин, на границе двух сознаний – интерпретатора и интерпретируемого – и образует диалогические отношения. Методологическая проблема современного литературоведения в процессе выработки единой теории, которая формируется в тех условиях, когда литература воспринимается как автономная сфера деятельности человека. Без теории, только благодаря эмпирическим исследованиям, ни одна дисциплина развиваться не может.

Интерпретативная парадигма знания справедливо настаивает на необходимости изучения меха­низмов образования множественных текстовых смыслов – явных и скрытых, буквальных и метафорических. Вмес­те с тем выявление причин, которые лежат в основе этих механизмов, включая особенности мировосприятия ин­терпретатора и его зависимость от историко-культурного контекста, не должно исключать поиска расставленных автором смысловых акцентов. Учет заданности струк­турных параметров текста закономерен. Он отдает долж­ное авторскому началу, но не предполагает сдерживания читательской инициативы, поскольку не отрицает главно­го: текст получает свое окончательное смысловое наполне­ние лишь в результате работы воспринимающей, понима­ющей и интерпретирующей его мысли.