4. Основные литературные объединения 20-х годов.

Несмотря на гражданскую войну, голод, бушующие эпидемии, безграмотность, литература была продуктивной. Так как государство решало глобальные проблемы, жестких норм и запретов в культуре не было. Творческие люди могли творить, как хотят. Поэтому было очень много кружков, групп – от 30 до 100 – самых значимых.

Группа «РАПП» - российская ассоциация пролетарских писателей. Аналогично пролиткульту. Они заявляли о том, что новое искусство обязано быть массовым, т.е. пролетарским.

Это сторонники философии максизма – каждый человек, его мировоззрение очень сильно связаны с той средой, в которой он родился и живет. Раповцы чситают, что искусство может творить только народ – пролетарий.

Тема труда, коллектива, нового человека, который идет к революции, к своей идее – гл. тема раповцев.

Они хотели быть реальной политической группой, силой, которая должна вести политику культуры.

В 1929 году было дано распоряжение о распуске этой группы.

Группа «Перевал» - противники раповцев. Представители дворянской культуры. Там были так же и «внутренние» эмигранты. Они не могли уехать из России.

Они за сохранение старой классической литературы – гуманистические темы, учительские идеалы, провидцы. У них был свой журнал. Но он редко выходит. К 1928-1929 годам эта группа перестает существовать.

Группа «ВОКП» - Всероссийская организация крестьянских поэтов – возникла из-за неизбежности. Они хотели существовать под раповцами, но те их не приняли.

В 1923 они создают свою группу. Их творчество било индивидуализировано. ВОКП изображает новую деревню. Существовало поэтическое «я».

Они использовали традиционные худ.средства – сравнения, метафоры, чтобы передать свои ощущения. Их флагом был Есенин. Но он умер. И их существование сошло на нет.

Экспериментальные организации, к которым тягатеет молодежь, которая хочет провести революцию в литературе:

Группа «ЛЕФ» - левый фронт искусства. Она возникает на обломках футуризма. Хотят внести народную речь, простую игру слов, без знаков препинания, новые слова, игра со звуками. Они работают с Маяковским. Но вскоре он ее покинул. И лефовцы назвали его «могильщиком». Т.к. ЛЕФ разрушился.

Группа «ЛЦК» - литературный центр конструктивистов. Это молодые московские поэты (Луговский, Исаковский и др.) Она объединяла очень молодых авторов (16-21 лет). Поэзию они понимали своеобразно: жесткая структура. Главное – форма.

«Серапионовы братья» - питерская организация. В ДК живут творческие люди, которые жили в очень тесных комнатах. Их лозунг – «Мы ни с кем!». Литератруа была религиозной. Этот лозунг давал им право творить как хотят. Они собирались каждый день. Существовало с 1921-24 год. Они объединились возле философов Льва Луица, который прожил 25 лет и группа после его смерти распалась.

«ОПОЯ» - литературоведческая группа. Это общество по изучению творческого языка. Это были студенты, чьи труды считаличь классикой (Шкловский, Толмачевский, Экимбаум).

5. «Железный поток» Серафимовича как панорамно-событийный роман. Этот роман о походе Таманской армии летом 1918 года через объятую казаками Кубань. Сам роман вышел в 1924 году.

В «Железном потоке» не так уж многь батальных сцен. Если и возникает в романе картина боя, то мы видим мешанину страстей, трагедию слепоты.

Народ Серафимовича в романе имеет как бы внутреннюю «автобиографию», терпит глубокие изменения.

В романе «железо» не сверкает блеском парада. На нем запекшаяся кровь и победителей, и жертв.

Серафимович доносит нам мысль о том, что в гражданской войне побеждает часто не тот, кто посовестливей, мягче, отзывчивей, а тот, кто фанатичен, «узок» как лезвие сабли, кто бесчувственнее в состраданиям.

Серафимович не идеализировал стихию братоубийства.

Фантастическая картина шествия обреченных возникает и у Серафимовича:«Она схватила ребенка, единственное оставшееся дитя, и, зажав его у груди, кинулась навстречу нараставшей в топоте лавине.

- Сме-ерть!.. Сме-ерть!.. Сме-ерть идет!

Все, сколько их тут нн было, схватив, что попалось под руку, кто палку, кто охапку сена, кто дугу, кто кафтан, хворостину, раненые — свои костыли,— все в исступлении ужаса, мотая этим в воздухе, бросились навстречу своей смерти.

— Сме-ерть! Сме-ерть!

Ребятишки бежали, держась за подолы матерей, и тоже тоненько кричали:

— Сыелть… Смелть!

Делал ли Серафимович попытки продолжить «Железный поток»? Ведь роман как бы оборван на полуслове, остановлен на временном пристанище бойцов. Таманцы пришли к своим, ощутили свое моральное превосходство над людьми, не прошедшими страдный путь самоочищения. Несмотря на все ожидания автор, оставив своих героев на пороге 1919 года, так и не повел их в новые походы, сражения, не стал создавать эпопеи «Борьба» (а такой замысел был).

6. «Конармия» Бабеля как попытка психологического осмысления темы революции гражданской войны. «Конармия»— цикл рассказов, объединённых образом героя-повествователя Кирилла Васильевича Лютова (автор сохранил своё «корреспондентское» имя). Композиция цикла —повествование о Гражданской войне, в котором соединены романтическая патетика и натуралистическое описание военных будней. В рассказах не высказывается авторская позиция. «Конармия» — одна из самых беспощадных и откровенных книг. Перед читателем предстаёт жизнь на войне, в которой переплетены воедино смешное и трагическое, героизм и жестокость. Боец убивает женщину, которая ездила за солью (соль была тогда «разменной монетой», на которую можно было что-то купить, и ценилась очень высоко), потому что она «обманула» казаков: для того чтобы вернуться домой и довезти добычу, она выдала мешок с солью за ребёнка. Это страшное, рождённое войной соединение в людях переживаний за «Рассею» и поля «без колоса» и вместе с тем — совершенное равнодушие к своей и чужой жизни. Но главное — высшее оправдание убийства: «И, сняв со стенки верного винта, я смыл этот позор с лица трудовой земли и республики». Конармейцы в изображении Бабеля предстают людьми с противоречивыми характерами, непредсказуемыми, неординарными. Повествователь Лютов становится для бойцов своим лишь тогда, когда жестоко убивает гуся («Мой первый гусь»). Окружающие принимают Лютова после этого в своё сообщество, но ему это даётся нелегко. Для Лютова, так же как для автора, среда конармейцев — среда чужая, непривычная. В центре «Конармии» — проблема человека в революции, человека, вступившего в борьбу за новое, справедливое устройство общества. Стремлением понять гуманистическое содержание революции проникнуты многие страницы «Конармии». Герои Бабеля поступают жестоко, потому что этого требует логика времени. Повествователь, странный и смешной для бойцов очкарик Лютов, превращается в солдата. Но душа его всё равно не принимает войну, ради каких бы светлых идеалов она ни велась. В новелле «Эскадронный Трунов» герой не даёт убивать пленных поляков, но не может он убивать и в бою («После боя»). Лютов не может убить человека, хотя сам может погибнуть в любую минуту. В трусости его никто не упрекнёт, но и эго раздражает бойцов: раздражает именно непонимание, почему он так поступает. Первыми убийцами в книге оказываются враги — поляки. Но дальше всё смешивается, превращается в кровавую кашу. В «Конармии» нет ни одной естественной кончины (внезапно, но без чужой помощи умрёт лишь старик в позднем рассказе «Поцелуй»). Зато множество расстрелянных, зарезанных, замученных. В 34 новеллах крупным планом даны 12 смертей; о других, массовых, упоминается мимоходом. «Конармия» — одно из произведений, показывающих революцию как стихию, хаос, порыв. Этому соответствует «мозаичный» принцип изображения: последовательность эпизодов в рассказах чаще всего непредсказуема. Восприятие автором Гражданской войны было противоречиво, так как он видел и величие её, и невероятную жестокость. Во многом эта книга была попыткой интеллигента найти себя в революции. Литературная критика всех направлений встретила «Конармию» восторженно. Но Будённый выступил в печати с обвинениями в адрес писателя, заявив, что книга — «клевета» на его бойцов. Будённый упрекал Бабеля в дегероизации истории. На защиту «Конармии» встал М. Горький.

В 1939 году Бабель был арестован и расстрелян как «агент французской и австрийской разведок». При аресте у него были изъяты рукописи, которые не найдены до сих пор.