Степанов с. Неуловимый феномен Кажущаяся простота

Изучать историю вопроса о задержке психического развития (ЗПР), с одной стороны, довольно легко. Во-первых, по­добное изучение не требует углубления в архивные древности. Сам термин «ЗПР» существует менее полувека; соответству­ющие источники - сравнительно недав­ние и вполне доступные. Во-вторых, ко­личество их невелико: оно исчерпывает­ся несколькими монографиями, а также небольшим числом статей, опубликован­ных в единственном специальном журна­ле - «Дефектология».

Облегчает задачу и то, что в этих не­многочисленных источниках практически нет места тому полярному антагонизму мнений и концепций, который характерен для дискуссии почти по любой психоло­го-педагогической проблеме. Наконец, приступая к изучению этого вопроса, мож­но с облегчением махнуть рукой на своё полузнание иностранных языков. Ведь в данном случае не потребуется обраще­ния ни к каким зарубежным источникам. Понятие «ЗПР» - сугубо российское, ни­кем из зарубежных исследователей и практиков оно не употребляется.

Однако все это порождает и множество вопросов. Если феномен ЗПР объектив­но существует, то почему он, в отличие от иных психологических явлений, диску­тировавшихся на протяжении столетий, привлек внимание ученых лишь в недав­нее время? И почему только наших уче­ных? Не могут же зарубежные коллеги его игнорировать? Или они его иначе трактуют?

Олигофренический плюс

Задержка психического развития отно­сится к категории нарушений интеллек­туальной сферы, а эта проблема в целом изучается давно. Норма и патология в интеллектуальной сфере долгое время рассматривались как диаметральные крайности. Считалось, что человек может быть более или менее умен, а то и вовсе не умен, но все эти вариации укладывались в рамки нормы. Крайний «недостаток ума» (впоследствии определяемый как глубокая умственная отсталость) назывался слабоумием и вы­зывал общественное презрение.

При этом ум трактовался весьма широ­ко, и понятия «безумный» и «слабоумный» были почти синонимами. Под слабоуми­ем понимался широкий спектр рас­стройств, включая и психические заболе­вания. Так, Э.Крепелин ранним слабоу­мием называл шизофрению (этот термин впоследствии был введен Э.Блейлером). Крепелин исходил из того факта, что ши­зофрения начинается, по преимуществу, в детском и подростковом возрасте и прак­тически неминуемо ведет к распаду интеллекта. Заболевшие дети обращают на себя внимание нелепым поведением, раз­нообразными странностями, парадоксаль­ными реакциями на жизненные явления.

Но относительно слабоумия как неиз­бежного итога этого заболевания Крепелин, похоже, заблуждался. При своевре­менном и правильном лечении больной, как правило, поправляется, хотя некото­рые странности поведения в смягченной форме могут сохраняться долго, порой всю жизнь. Однако дело в том, что в период обо­стрения болезни мозг ребенка работает вполсилы. Ребенок не усваивает необхо­димую информацию. Когда обострение проходит, признаки отставания в интеллектуальном развитии выступают на пер­вый план. Это явление изучалось совет­ским психиатром Т.П.Симеон и названо ею «олигофренический плюс».