1990 И многие другие) Иногда складывается впечатление, что

диалог в работах исследователей встречается гораздо чаще, чем в

жизни. Не преувеличивая его роли, все же можно согласиться,

что "понятие диалога, хотим мы этого или нет, внедряется в «тело»

психологической науки" (Хараш, 1990, с.ИЗ). Видимо, и к нам

постепенно приближается "диалогическая революция" в психо-

логии, признаки которой на Западе угадывались уже давно (Brown,

Keller, 1972).

Движущие силы этой "революции" различны, но с уверен-

ностью можно утверждать, что "внедрение" диалога во многом

связано с более фундаментальным и радикальным, действительно

революционным преобразованием нашей психологии — ее гумани-

таризацией и гуманизацией. Диалог, диалогический принцип —

один из важнейших элементов гуманистической, гуманитарной

парадигмы в психологии.

202

ТЕОРЕ

ТИЧЕ

СКИЕ

ВОПР

ОСЫ

Однако диалог оказывается столь же популярен, сколь и неуло-

вим. Несмотря на рост числа исследований и публикаций, полно-

ценной теории диалога пока не создано ни на философском, ни

на психологическом уровне. Даже сам термин "диалог" не полу-

чил общепринятой трактовки и используется в различных, вплоть

до взаимоисключающих, значениях. Один из возможных путей

интеграции всего многообразия толкования диалога состоит, на

мой взгляд, в выделении основных уровней рассмотрения диало-

га: диалог реплик, смысловых позиций, культур, личностей и т.д.,

и постулирования общего диалогического принципа, суть кото-

рого —} в равноценном паритетном взаимодействии сторон/(Брат-

ченко, 1990). При таком подходе появляется возможность не

противопоставлять различные взгляды на диалог, не ввязываться

в непродуктивную борьбу за "истинное" понимание (т.е. не пы-

таться дать монологическое толкование) диалога, а рассмотреть

мир диалога с разных сторон.

Наиболее основательно проработаны на сегодня интеллекту-

ально-познавательные аспекты диалога, соответствующие уров-

ню смысловых позиций (см. работы Г.М.Кучинского, В.Л.Гайды,

Е.С.Беловой и другие). Эти аспекты, конечно, важны, но ими

проблема диалога никак не исчерпывается. В значительно мень-

шей степени освоен психологами такой принципиально важный

аспект диалога, как "диалог на высшем уровне ... диалог личнос-

тей" (Бахтин, 1979, с.364). Рассмотрению именно этого личност-

ного, точнее — межличностного — уровня диалога и посвящена

данная статья. Я не буду стремиться дать аналитически четкую,

законченную модель межличностного диалога, но попытаюсь пред-

ставить свое понимание его ключевых характеристик, показать их

психологический (и не только) смысл, влияние на развитие лич-

ности и межличностных отношений, то есть выявить основу полно-

ценного реального общения. Реального — не в смысле буквального

соответствия эмпирически фиксируемым фактам, а в том смыс-

ле, в каком К.Роджерс говорит о реальной доброй и конструк-

тивной природе личности невротика или "проблемного" ребенка.

В своих рассуждениях я буду опираться на работы разных авторов,

придерживающихся гуманистических взглядов, и прежде всего на

идеи М.М.Бахтина и положения личностно-центрированного под-

хода К.Роджерса. Мне представляется, что позиции этих двух ав-

торов, весьма различные во многих отношениях, очень близки

сущностно, в первую очередь — во взгляде на личность; поэтому

вряд ли обоснованно их противопоставление (см., например,

С.Л.БРАТЧЕНКО. МЕЖЛИЧНОСТНЫЙ ДИАЛОГ и ЕГО АТРИБУТЫ 203

Флоренская, 1991), — если, конечно, не сводить концепцию

М.М.Бахтина к его эстетическим взглядам, а исходить прежде всего

из его "философской антропологии" (о понимании личности

М.М.Бахтиным см., например, Братченко, 1991), и не относить-

ся к гуманистической психологии предвзято и поверхностно.

В самом общем виде основные атрибуты межличностного диа-

лога (МД) можно определить как

— свобода собеседников,

— равноправие собеседников (взаимное признание свободы),

— личностный контакт между собеседниками на основе сопе

реживания и взаимопонимания.

Рассмотрим каждый из них подробнее.

Согласно гуманистической традиции, важнейшим атрибутом

личности, одним из основных "экзистенциалов человеческого

существования" (В.Франкл) является свобода. Соответственно,

исходное определение на межличностном уровне: диалог есть сво-

бодное общение свободных людей, коммуникативная ("общен-

ческая") форма существования свободы. Диалог "на высшем

уровне" имеет место там и постольку, где и поскольку в общение

вступают люди как свободные суверенные личности.

В отечественной психологии не принято при рассмотрении

общения (в том числе диалога) касаться проблем свободы; обыч-

но ограничиваются традиционной триадой: когнитивный, аффек-

тивный, конативный аспекты. Это и понятно — позитивистская

модель человека не знает проблемы свободы. (Прав В.Франкл:

"Очевидность этого фундаментального факта нашей свободы мо-

жет затемнить психология в своем естественно-научном вариан-

те" (Франкл, 1990, с.105). Может, еще как может!) Зато такую

проблему очень хорошо знает жизнь, реальное общение. Анализи-

ровать общение, игнорируя проблему свободы, возможно, про-

ще, но столь же адекватно, как пытаться понять психологию

мужчины, исследуя евнуха. Не претендуя на решение неисчерпае-

мой проблемы свободы, попробую затронуть некоторые ее аспек-

ты, связанные с общением, диалогом.

Собеседники в диалоге свободны от внешних, внеличностных

целей, прагматических интересов, задач убеждения, переубежде-

ния, на которые ориентированы, например, руководство, воспи-

тание, риторика и другие способы воздействия. Строго говоря,

МД вообще не имеет никакой конечной цели, не заинтересован в

возможных результатах. Диалог — это общение, центрированное

на процессе, а не на результате. Это важный отличительный при-

204

ТЕОРЕ

ТИЧЕ

СКИЕ

ВОПР

ОСЫ

знак диалога на личностном уровне: собеседники в МД не ставят

целью повлиять друг на друга, оказать воздействие и т.д.; они

лишены, по остроумному выражению Э.Шострома, "комплекса

Дейла Карнеги" — веры в необходимость всегда завоевывать дру-

зей и влиять на людей (см. Shostrom, 1967). Между тем, многие

авторы видят специфику диалога в двустороннем, взаимном воз-

действии собеседников (например, Жуков, Петровская, Растян-

ников, 1990, с.23 и др.). Но ведь и два авторитарных субъекта (или

манипулятивных) тоже будут "взаимно воздействовать". Приоб-

ретет ли от этого их общение свойства диалога? Важно различать

два аспекта проблемы воздействия: а) как мотив, цель (осознава-

емая или нет) общения одного или обоих собеседников; б) как

изменение вследствие общения, его реальные последствия. Участ-

ники МД не имеют цели оказать воздействие друг на друга, но

тем не менее (а точнее — именно поэтому!) диалог создает опти-

мальные условия для реального влияния на развитие личности,

так как личностный рост обязательно предполагает свободу само-

реализации.

Именно эта свобода — свобода самоосуществления, свобода

стать и быть самим собой — играет в диалоге ведущую роль. В

терминах К.Роджерса, этот аспект свободы определяется как под-

линность самовыражения, конгруэнтность. Эта верность себе, в

свою очередь, предполагает веру в себя и доверие к себе, осво-

бождение от страха "несоответствия" каким-либо внешне задан-

ным нормам, от защит, стереотипов, "внутренней маски",

несогласие с "личной косностью". Принятие своей свободы озна-

чает и признание ответственности за себя и свою свободу, осозна-

ние, говоря словами М.М.Бахтина, своего "не-алиби в бытии".

Такая позиция собеседников в диалоге существенно меняет их

ориентировку в "мире точек зрения", развивает то, что К.Род-

жерс определил как "внутренний локус оценивания". Я очень за-

интересован в том, чтобы услышать точку зрения собеседника по

диалогу, его мнение, в том числе и обо мне. Собственно, в этом и

состоит один из главных смыслов вступления в диалог — услы-

шать точку зрения, отличную от моей. Но оценка смысла и цен-

ности различных мнений для меня — "...задача, решение которой

я не могу предоставить другому" (Роджерс, 1990, с.62). Я должен

быть собой, и это даже важнее, чем то, каким именно я должен

быть: "Не важно, насколько нелеп, глуп и смешон я могу быть;

это я — и я должен быть патриотом себя" (Shostrom, 1967, р.9). Но

точно так же я признаю и твой "патриотизм себя". В этом — еще

С.Л.БРАТЧЕНКО. МЕЖЛИЧНОСТНЫЙ ДИАЛОГ и ЕГО АТРИБУТЫ 205

один парадокс диалога: принятие на себя ответственности за соб-

ственную позицию делает человека более внимательным и терпи-

мым к позициям и точкам зрения других.

Другое следствие ответственной свободы — независимость от

"идеалов", догм и других заданных извне нормативов. Любой иде-

ал, "норма" в значительной степени репрессивны по способу свое-

го осуществления, практически всегда ведут к неприятию

реальности (которая , естественно, всегда не идеальна) и, в конеч-

ном счете, — к насилию. Участники диалога ориентированы на

индивидуальные, лично переживаемые ценности — каждый на свои.

Каждый отвечает (перед собой) за свои взгляды, но не отвечает

за взгляды другого, не берется за "распространение идеалов". И

опять парадокс: освобождение от "ответственности за другого"

ведет к сближению с ним, к более глубоким и истинным отноше-

ниям — ведь на пути принятия мною тебя часто встает именно

идеал; я воспринимаю не столько тебя, твою позицию, сколько

"разницу" между тем, что "должно быть" и что есть (и то, и дру-

гое, разумеется, в моей трактовке).

Таким образом, МД есть личностно-центрированное общение

и потому самоценное, самодетерминируемое и самодостаточное,

знающее прежде всего одну цель и одну ценность — личность и

личностный способ бытия. Чем ближе общение к уровню межлич-

ностного диалога, тем оно более произвольно, спонтанно, тем

менее его можно предопределить, запрограммировать — без того,

чтобы оно не перестало быть диалогом (что, кстати, имеетвесьма

важные последствия в отношении методов изучения МД). В то же

время, содержание диалога может быть любым, но всегда — лич-

ностно значимым для его участников, являться всегда результа-

том их свободного выбора.

Свобода является и предпосылкой МД, и отличительной чер-

той его осуществления, и, в определенной степени, его результа-

том. По М.М.Бахтину, для диалога "...необходимо свободное

самооткровение личности" и в то же время диалогическое отно-

шение: "Единственная форма отношения к человеку-личности,

сохраняющая его свободу и незавершимость" (Бахтин, 1979, с.403,

317). В диалог способен вступить человек, готовый к реализации

своей свободы во взаимодействии с другими. Однако это приня-

тие собственной свободы в реальном общении требует опреде-

ленных и весьма солидных усилий. "Бегство от свободы", "освоение

своей свободы" — это не просто метафоры, "красивые слова". В

этих формулах отражается самый что ни на есть реальный психо-

206

ТЕОРЕ

ТИЧЕ

СКИЕ

ВОПР

ОСЫ

логический процесс личностного роста или сопротивления ему.

Свобода человека — важнейшее условие, основной источник его

развития, само-развития. Понимание этого и опора на личност-

но-развивающий потенциал свободы лежит в основе личностно-

центрированного подхода к терапии, обучению и воспитанию.

Игнорирование свободы, неверие в нее вынуждает искать иные

источники и средства влияния на человека — внешнюю по отно-

шеию к "объекту воздействия" силу или, наоборот, его собствен-

ные слабости, используя которые можно успешно манипулировать

его поведением. Да и сам "объект", не доверяя себе, с готовнос-

тью принимает эту объектную позицию, ориентируется на внеш-

нее воздействие. Участвуя в личностно-центрированном тренинге,

я неоднократно наблюдал, как некоторые "клиенты" предостав-

ленную им свободу переживают как потерю опоры, привычных

рамок и активно ищут знакомую, понятную и надежную внешнюю

основу поведения, даже агрессивно требуют ее, предъявляют пре-

тензии, ищут виновных и т.д. Они не могут принять свою свободу

из-за страха или неверия — в отношении себя и(или) других. От-

каз от свободы, по сути, означает отказ от диалога и либо переход

к недиалогическим способам общения, либо вовсе выход из об-

щения. Решившись же на диалог, человек получает шанс реализо-

вать свой потенциал свободы и, соответственно, — перед ним

открывается пространство личностного роста.

В работах К.Роджерса и других представителей гуманистической

психологии показано, что одним из главных условий здорового

развития личности являются такие взаимоотношения с другими

людьми, в основе которых лежит безусловное принятие этой лич-

ности такой, какова она есть, что, по сути, означает признание

ее свободы. Центральное ядро личности — Я, самость — может

быть более свободным (т.е. быть истинным) прежде всего во взаи-

модействии с таким же Я, ищет встречи с ним и по-настоящему

раскрывается именно в условиях такой Я-встречи, утверждающей

и развивающей свободное личностное начало ее участников. А вот

перед агрессией, перед внешними оценками и утилитарными

интересами оно может оказаться беззащитным. Более того, в

"шуме" многочисленных оценок, требований, угроз и т.д. лич-

ность может и "не расслышать" голос своего Я и даже вовсе стать

"глухой" по отношению к собственному "доброму конструктив-

ному началу", к своему, по выражению Р. и Д.Байярдов, "внут-

реннему сигнальщику". В диалоге собеседники перестают быть

угрозой друг для друга, наоборот — способствуют обоюдному рас-

С.Л.БРАТЧЕНКО. МЕЖЛИЧНОСТНЫЙ ДИАЛОГ и ЕГО АТРИБУТЫ 207

крепощению и раскрытию. С.Джурард назвал эту особенность ди-

алога "двойной эффект", являющийся проявлением принципа:

"Раскрытие порождает раскрытие" (Jourard,l968, p.23).

Однако взаимосвязь между диалогом и свободой вступающих в

него собеседников сложнее, чем может показаться на первый взгляд.

Свобода традиционно трактуется как качество, присущее отдель-

но взятому человеку, как индивидуальная автономия, независи-

мость, суверенитет и т.п. Возможно ли, чтобы качеством свободы

обладал процесс взаимодействия нескольких людей? И можно ли

быть свободным в общении, если общение — это всегда некото-

рая взаимосвязь и, следовательно, несвобода? Свободный чело-

век, встретившись со свободой собеседника, имеет как минимум

два реальных пути: либо вступить в борьбу со свободой другого (и

подчинить ее, или, наоборот, отказаться от своей), либо вовсе

прервать общение, оберегая свою автономию. А возможно ли со-

существование свобод? Этот вопрос принципиально важен и от

ответа на него зависит как судьба диалога, так и самой личности,

которая онтологически неодинока и обречена на включение в со-

циальные отношения. З.Фрейд, как известно, в этом вопросе был

достаточно категоричен: "Столкновение интересов между людь-

ми разрешается путем применения насилия и это всеобщий прин-

цип" (Фрейд, 1991, с.37). Получается, что единственный

(всеобщий) способ взаимосвязи между людьми в ситуации разно-

гласий (а именно разно-гласия характерны для диалога) — наси-

лие, а социальность с необходимостью предполагает агрессивность.

Соблазн упрощенно-ясного насильственного решения проблемы

со-существования свобод, безусловно, велик. И такой вариант

вполне реален и очень распространен. Но является ли он един-

ственно возможным и есть ли конструктивный выход за пределы

альтернативы подавление—подчинение? По остроумному опре-

делению Б.Эдельмана: "Всякая свобода ... управляется следующим

парадоксальным принципом: организовать ее — значит ограни-

чить, дать ей полную свободу — значит ее убить" (Эдельман, 1989,

с.500). Естественно, что из альтернативы — ограничить свободу

или убить — предпочтительнее выбрать первое. Но здесь сразу воз-

никает два принципиальных вопроса: возможно ли в принципе

ограничение свободы, не являющееся ее убийством, и, если да,

то как именно может быть осуществлено ограничение свободы в

ситуации межличностного общения.

Отвечая на первый вопрос, следует прежде всего признать,

что абсолютной, никак не ограниченной свободы в принципе не

208

ТЕОРЕ

ТИЧЕ

СКИЕ

ВОПР

ОСЫ

может быть — более, чем для одного человека. Но так как и в этом

случае "свобода" этого одного с необходимостью будет держаться

на насилии над всеми остальными, то это будет свобода подав-

лять на фоне постоянных страхов потерять ее, подозрительности

и т.д. — то есть абсолютная свобода сама себя (и, соответственно,

своего "носителя") разрушает.

Иными словами, абсолютная свобода — это уже не свобода, а

власть. Если же мы хотим реализовать свободу в социальном прост-

ранстве и признаем свободу за другими "совладельцами" этого

пространства, то мы придем к выводу, что свобода в этом случае

будет одним из способов установления межличностной связи,

взаимоотношения. Именно взаимность этого отношения и есть ос-

нова и утверждение свободы друг друга и одновременно — ее огра-

ничения.

Но как же "ограничить" свободу? В этом, как мне представля-

ется, одна из фундаментальных проблем межличностного обще-

ния и всей социальной жизни человека, и именно диалог создает

условия для ее разрешения.

Прежде всего, необходимо учесть, что в пространстве меж-

личностного общения мы имеем дело со свободой, неоднородной

по своей, так сказать, персональной юрисдикции. Схематично

"распределение свобод" собеседников можно изобразить так:

"Моя свобода" (свобода в моем внутреннем мире) — абсо-

лютна и должна быть безусловно признана тобою, точно так же,

как "твоя свобода" — мною. "Наша свобода" (пространство встре-

чи внешних проявлений внутренней свободы каждого) — отно-

сительна и является результатом нашего согласования, договора.

Причем, моя свобода в контексте нашего общения — не то же

самое, что моя свобода вне его, так как определенная часть пос-

ледней в общении становится уже не только моей, но нашей.

Эта схема отражает своеобразный "закон убывания свободы":

чем дальше от "центра" моей личности, от моего Я, тем более

относительной становится моя свобода.

Схема позволяет также выделить три основные психологические

проблемы свободы в диалоге: 1) принятие и освоение своей свобо-

С.Л.БРАТЧЕНКО. МЕЖЛИЧНОСТНЫЙ ДИАЛОГ и ЕГО АТРИБУТЫ 209

ды, 2) признание твоей и 3) согласованная реализация нашей сво-

боды.

В зону моей (аналогично — и твоей) абсолютной свободы попа-

дает прежде всего моя внутренняя духовная жизнь, "я-для-меня",

все то, что никак не затрагивает бытие другого — "эта свобода не

может изменить бытие, так сказать, материально (да и не может

этого хотеть) — она может изменить смысл бытия..." (Бахтин,