2. Смерть — первопричина тревоги и, в этом качестве, является

важнейшим источником психопатологии" (Yalom, 1980, р.29). Как

видно из этого, в рамках экзистенциальной психологии роль смерти

рассматривается диалектично: с одной стороны, смерть высту-

пает как неотъемлемое условие жизни и важнейший стимул раз-

вития человека, с другой — как причина многих психических

расстройств. В рамках данной статьи нас в первую очередь будет

интересовать первая, как это ни парадоксально звучит, жизне-

утверждающая роль смерти.

Идея о взаимосвязи жизни и смерти далеко не нова — она

встречается во множестве философских и религиозных концеп-

ций от античности до наших дней, а еще раньше она, в несколь-

ко более символизированном виде, сложилась в различных этнических

верованиях и культовых обрядах. Дж.Кэмпбелл, крупнейший ис-

следователь мифов и религий, указывает на то, что еще в перво-

бытном обществе начинали складываться ритуалы, отражающие

понимание неразрывной связи жизни и смерти. Вначале это были

простейшие обряды, связанные с охотой (все живое должно уби-

вать, чтобы жить), затем стали появляться священные символы,

такие как символ мира у индейцев в виде змеи, поедающей свой

хвост. Символ инь-ян, равно как и круг (мандала) — важнейший

фундаментальный символ, встречающийся практически у всех пле-

мен и народов — также во многом отражают идею о неразрывном

А.П.ПОЛОГРЕБСКИЙ. Смысл жизни и ОТНОШЕНИЕ к СМЕРТИ 183

единстве жизни и смерти, их взаимопереходах. Обряды инициации

практически повсеместно включают в себя некоторое болезненное,

а иногда и смертельно опасное испытание, пройдя которое человек

символически входит в новый этап своего существования; пройдя

испытание, символизирующее смерть, человек возрождается к но-

вой жизни.

Еще более явно эта идея проявляется в философии. Смерть явля-

ется условием жизни; едва родившись, мы уже начинаем умирать.

Стоики говорили, что важнейшим событием в жизни является смерть.

Сенека провозглашал: "Тот не сможет наслаждаться истинным вку-

сом жизни, кто не готов ее завершить". ФАрьес описывает возник-

новение концепции "правильной смерти" в христианстве, гласящей,

что правильно жить значит правильно умереть, и наоборот. Жить

следует постоянно помня о смерти ("memento топ"). Цитаты эти можно

продолжать бесконечно, так как практически каждый крупный мыс-

литель в том или ином контексте размышлял о проблеме смерти в ее

взаимоотношении с жизнью.

Если обобщить все эти взгляды, то можно сказать, что, хотя

смерть физически прерывает, насильно завершает жизнь человека,

именно факт ее неизбежности заставляет человека жить по-на-

стоящему. Осознание конечности своего существования заставля-

ет человека максимально использовать отведенное ему время жизни,

ставит вопрос об осмыслении жизни, ответственности за ее содер-

жание. Но всегда ли человек достигает такого осознания? А даже

если он его достигает, то может ли он постоянно жить с сознанием

неминуемости своей кончины, постоянно "помнить о смерти"?

Смерть как неотъемлемое и осознаваемое условие жизни явля-

ется важнейшей причиной уникальности человеческой природы;

трудно представить себе страх более всеобщий и изначальный, чем

страх смерти. Чем больше в ходе истории человек индивидуали-

зируется, тем больше он осознает неизбежность своей собственной,

личной смерти; чем больше человек осознает индивидуальность своей

смерти, тем больший страх и тревогу она вызывает. В ходе развития

человеческого общества, а вместе с ним и человеческого сознания,

страх смерти становится все более значительной составляющей ду-

шевной жизни человека. Определенным буфером, смягчающим раз-

рушительное воздействие обнаженного ужаса небытия, является

религия. "Греки обращали все свое внимание на жизнь, — пишет

Э.Фромм, — а смерть представляли себе лишь как продолжение

этой жизни, хотя и унылое. Египтяне возлагали надежды на нетлен-

ность человеческого тела, по крайней мере нетленность тела того

184

ТЕОРЕ

ТИЧЕС

КИЕ

ВОПРО

СЫ

человека, власть которого была нерушимой при жизни. Евреи при-

нимали факт смерти реалистично и были способны примириться с

мыслью о прекращении индивидуальной жизни, утешая себя ожи-

данием того царства счастья и справедливости, к которому должно

в конце концов прийти человечество. Христианство сделало смерть

нереальной и пыталось утешить несчастного индивида обещанием

жизни после смерти" (Фромм, 1990, с.205). В наше время, когда

влияние формальных постулатов религии на сознание людей значи-

тельно уменьшилось, а индивидуальное самосознание достигло своего

максимума за всю историю человечества, проблема осознания смер-

ти встает наиболее остро.

С самого первого момента зарождения в онтогенезе представле-

ний о смерти (а многие исследования свидетельствуют о том, что

это происходит чрезвычайно рано, возможно даже раньше трех лет)

ребенок начинает, во многом не без помощи взрослых, вырабаты-

вать разнообразные защитные механизмы, помогающие оградить

свое сознание от всепоглощающего ужаса небытия. Это могут быть

представления о временности и обратимости смерти, сходстве ее со

сном, может возникать вера в собственную особость или избранность

("Другие умирают, других убивают, я же — бессмертен") и вера в

спасителя, будь то родитель или трансцендентальное существо. В

попытке обуздания страха смерти ребенку может также помочь пер-

сонификация смерти, придающая ей форму и волю. Персонифици-

руя смерть, ребенок тем самым выносит ее во внешний мир. Это

оберегает его от ужасной правды того, что каждый с самого рожде-

ния несет в себе споры смерти. Роль этих защит двояка: во-первых,

они необходимы ребенку для того, чтобы защитить свое Я от пер-

вичного ужаса, препятствующего нормальному развитию; с другой

стороны, многие из этих форм защиты в гипертрофированном виде

могут привести к образованию фобий (например, боязнь умереть во

сне, происходящая из отождествления смерти со сном), а также

сохраниться в изначальном, несовместимом с реальностью, виде в

зрелом возрасте, где они могут послужить источниками психичес-

ких расстройств.

В подростковом периоде смерть вновь предстает в своем ис-

тинном виде, что вполне объяснимо, так как в этом возрасте фор-

мируются уже высшие формы мышления, адекватные реальности

и устраняющие остающиеся логические противоречия и несоот-

ветствия между представлениями о мире и действительностью.

Детские защитные механизмы, основанные на магическом мышле-

нии и эгоцентризме, на этом этапе развития больше не могут оста-

А.П.ПОПОГРЕБСКИЙ. Смысл жизни и ОТНОШЕНИЕ к СМЕРТИ 185

ваться эффективными. Характерная для этого возраста интроспек-

тивность, глубокое осмысление себя и своего места в мире позволя-

ют подростку вновь осознать неотвратимость смерти. Многие отмечали

повышенный интерес подростков к теме смерти, их увлечение чер-

ной лирикой. На этом этапе индивиду снова приходится лицом к

лицу встретиться со страхом смерти, но на этот раз необходимо

искать иные, адекватные действительности методы взаимодействия

с ним. Осмысляя свое существование, подросток также пытается

осмыслить смерть и ассимилировать ее в свою картину мира. В этом

возрасте встает вопрос о выработке смысла жизни, для чего очень

важно включение смерти в систему представлений о мире. Подрост-

ки активно ищут смысл своей жизни, но при этом им необходимо

также осознать и осмыслить неизбежность своей смерти.

На протяжении последующего периода взрослой жизни, в случае,

если индивид достаточно эффективно решил задачи развития преды-

дущего возраста, смерть остается "за кадром", не слишком часто ока-

зываясь в фокусе сознания человека. Страх смерти остается по большей

части в области бессознательного, лишь изредка давая о себе знать в

виде вторичных страхов, тревоги, кошмарных сновидений. Острые бо-

лезни, несчастные случаи, смерть близких и другие виды кризисных

переживаний, приводят к резкому усилению тревоги, связанной со

смертью, и, по мере их нарастания, возникает необходимость нового

переосмысления смерти. Ряд исследователей указывает на роль смерти

в так называемом кризисе середины жизни. В статье, посвященной

развитию в среднем возрасте, книги "Старение в восьмидесятые годы"

(Cytrynbaum, Blum а. о., 1980), кризис середины жизни определяется

как "...субъективное состояние физического и психологического дист-

ресса, возникающее когда внутренние ресурсы и системы социальной

поддержки не справляются с задачами развития, требующими новых

ресурсов адаптации".

Психологическим контекстом этого периода жизни являются

первые проявления процесса старения и связанная с ними необхо-

димость в изменении жизненного стиля, рост вероятности смер-

тельных заболеваний, смерть родителей, родственников, друзей.

Задачами развития в середине жизни являются принятие неизбеж-

ности смерти, признание биологических ограничений и различных

угроз для здоровья, перестройка Я-концепции и ценностно-смыс-

ловой сферы. Вслед за подростковым периодом человек вновь всту-

пает в активное взаимодействие с неизбежностью своей смерти, в

результате которого происходит переосмысление своего места в мире,

вновь встает вопрос о смысле жизни.

186

ТЕОРЕ

ТИЧЕС

КИЕ

ВОПРО

СЫ \

В старости подводятся итоги прожитой жизни, человек активно

переосмысливает все то, к чему он стремился и то, чего он достиг.

Человек либо вырабатывает чувство удовлетворенности прожитой

жизнью, либо остается разочарован и неудовлетворен ее результа-

тами. Человек воспринимает свою жизнь либо как пронизанную

целостным смыслом, либо как бессмысленные беспорядочные мета-

ния, в зависимости не от степени ее успешности, а скорее от того,

в какой степени он сам обладает смыслом в данный момент. В старо-

сти человек готовится к смерти, так как она может наступить в

любой момент. Осмысление прожитой жизни и подготовка к смерти

тесно взаимосвязаны, так как только с чувством завершенности

человек может спокойно умереть.

В контексте данной статьи нас больше всего интересуют перио-

ды наиболее острой конфронтации с темой смерти, наиболее ак-

тивного осмысления собственной смертности, конечности своего

бытия. Можно выделить четыре таких периода: среднее детство

(5—8 лет), подростковый период, средний возраст и старость.

Именно в эти периоды тема смерти, по тем или иным причинам,

становится наиболее актуальной, происходит ее переосмысление

и реинтеграция в картину мира. Что интересно, эти процессы сов-

падают по времени с периодами наиболее активной перестройки

ценностно-смысловой сферы, поиска новых смыслов и пересмот-

ра ценностей. Именно в эти периоды человек наиболее активно

ищет или перестраивает смысл жизни.

Для обыденного сознания суждение о том, что смысл жизни

присущ уже детям, выглядит абсурдной; тем не менее, многие

исследователи считают, что стремление к смыслу присуще чело-

веку с самого раннего возраста. В.Франкл приводит следующую

цитату из неопубликованной работы Э.Бэссиса: "...Мотив стрем-

ления к смыслу присущ молодым так же, как и более старым.

Проблема в том, что мы лишь можем строить умозаключения о

его наличии до тех пор, пока ребенок не овладеет речью в доста-

точной степени для того, чтобы подтвердить наши догадки. Фено-

менологически же свидетельства в пользу "стремления к смыслу"

у малыша представляются мне убедительными. С момента рожде-

ния он включен в мир, который постоянно заставляет открывать

новые чудеса, исследовать, переживать новые отношения и изоб-

ретать новые действия. Младенец столь охотно ищет новые впечат-

ления, экспериментирует над собой и своим окружением, постоянно

творит и изобретает и развивает свои человеческие потенции на

основе своего «стремления к смыслу»" (Франкл, 1990, с.61—62). А.Ад-

А.П.ПОПОГРЕБСКИЙ. Смысл жизни и ОТНОШЕНИЕ к СМЕРТИ 187

лер также считал, что уже в возрасте пяти лет ребенок обладает

смыслом жизни. Так или иначе, этот вопрос остается открытым для

исследований.

В подростковом возрасте проблема смысла жизни впервые ста-

вится во всей своей полноте и важности; подросток осмысляет

свое место в мире и обществе, представляет себе свою будущую

жизнь и строит жизненные планы. В.Франкл пишет: "[Проблема

смысла жизни] становится особенно насущной в подростковом

возрасте, когда взрослеющие молодые люди в своих духовных ис-

каниях вдруг обнаруживают всю неоднозначность человеческого

существования" (Франкл, 1990, с. 158). В середине жизни человек

впрямую сталкивается со всеми симптомами неминуемости угаса-

ния; ему необходимо оценить прожитое и осмыслить будущее. В

этот период встает проблема переосмысления, коррекции смысла

жизни. В старости наиболее актуальной проблемой в этом контексте

становится выработка отношения к прожитой жизни, что напря-

мую связано с осмысленностью существования человека в дан-

ный момент. Здесь решается двойная задача: поиски смысла прожитой

жизни с одной стороны, и, что не менее важно, смысла своей

жизни в старости, своего места и своей значимости в мире и обще-

стве. Конечно же, эти этапы не стоит рассматривать как строгое и

абсолютное правило: поиски смысла — задача всей жизни человека,

но психологические кризисы (будь то возрастные или какие-либо иные)

являются их мощнейшим катализатором.

Способность осмысливать свою жизнь является родовой осо-

бенностью человека. Осознавая уникальность и неповторимость

своего жизненного пути и, в то же время, свою принадлежность

некоторой общности человечества, человек должен осмыслить свое

место в мире и среди других людей, прожитую жизнь и текущий

момент, свои цели и ценности. В своей деятельности человек по-

стоянно вынужден отвечать на вопрос "как?", но жизнь также

ставит и всеобщий вопрос "ради чего?", ответ на который челове-

ку найти гораздо сложнее.

Наличие смысла является необходимым условием человечес-

кой жизни. Отсутствие ответа на вопрос "Ради чего?" ставит под

сомнение необходимость поиска ответов на вопросы "Как?". Од-

ним из исходных постулатов концепции Б.С.Братуся (Братусь,

1988) об уровнях психического здоровья является идея о двух сфе-

рах психической активности человека: одной, состоящей в позна-

нии мира, производстве предметов и преобразовании окружающего,

и другой, связанной с нахождением смысла своего бытия в мире и

188

ТЕОРЕ

ТИЧЕС

КИЕ

ВОПРО

СЫ

многочисленных результатов этого бытия. Первая сфера не несет в

себе смысла своего существования и, тем самым, постоянно нужда-

ется в осмыслении, т.е. в продуктах деятельности сферы смыслооб-

разования.

Жизнь, лишенная смысла, начинает терять свою ценность. По-

теря смысла может привести к самому радикальному решению —

решению о бессмысленности дальнейшего существования. В этом

причина множества суицидов. С утратой смысла связан также фено-

мен так называемых "пассивных самоубийств", когда больной чело-

век, не видя смысла в продолжении борьбы за существование,

прекращает ее, теряет интерес к жизни. Медикам известно, что,

несмотря на все усилия, направленные на излечение или поддержа-

ние жизни такого больного, если он занимает подобную позицию,

исход в большинстве случаев практически предрешен.

Потеря смысла может и не привести к столь драматичным

последствиям, но она почти наверняка скажется на психологи-

ческом состоянии человека. Одной из основных заслуг основателя

логотерапии В.Франкла является то, что он первым ввел в психо-

терапевтическую практику понятие "ноогенного невроза" или

невроза смыслоутраты (в отличие от традиционно понимаемых

"психогенных" неврозов). Если постоянные поиски человеком

смысла по той или иной причине заходят в тупик, возникает то,

что Франкл называет "экзистенциальной фрустрацией", способ-

ной развиться в ноогенный невроз. Ноогенный невроз является

очень распространенным расстройством; Франкл пишет, что до