1. Этология детства

В 60-е годы прошлого века были проведены первые этологические исследования поведения детей. Описан ряд мимических выражений, агрессивные и защитные позы у детей и выделена игра как самостоятельная форма поведения. Тогда же проводились детальные наблюдения за поведением детей в возрасте от двух лет до четырех лет дома и в детском саду (в обществе родителей и без них). В результате было показано наличие полоролевых различий в социальном поведении.

Итогом всех этих работ было предположение о том, что индивидуальные личностные различия можно описывать на основании данных о внешних поведенческих проявлениях.

В.С. МакГрю в книге «Этологическое изучение поведения детей» (1972) привел детальную этограмму детского поведения. Он доказал применимость для описания детского поведения этологических концепции и понятий, таких как доминирование, территориальность, влияние плотности группы на социальное поведение, структура внимания. До этого указанные концепции считались применимыми только к животным и широко использовались в первую очередь приматологами.

Этологический анализ конкуренции и доминирования у дошкольников позволил заключить, что иерархия доминирования в таких группах подчиняется линейным правилам. Такая иерархия быстро устанавливается в момент формирования социального коллектива и остается стабильной во времени. По одним представлениям, доминирование прямо связано с преимущественным доступом к ограниченным ресурсам. По другим – оно связано с умением ладить со сверстниками и организовывать социальные контакты. То есть, обращать на себя внимание.

Существенное место в работах по детской этологии заняли исследования невербальной коммуникации. Удалось установить, что младенцы могут производить все мимические мускульные движения, типичные для взрослых. При наблюдениях за мимикой зрячих и слепых детей в естественных условиях и за реакциями детей в экспериментальных ситуациях выяснилось, что лишенные возможности зрительного научения слепые дети демонстрируют в одинаковых ситуациях сходную мимику. Наблюдения за детьми в возрасте от двух до пяти лет позволили говорить о расширении общего репертуара отчетливых мимических выражений. По мере роста социальной компетентности ребенка, в возрасте от 2,5 до 4,5 лет, происходит также повышение частоты использования социальной улыбки (первую детскую улыбку в психологии называют «социальной улыбкой»).

Использование этологических подходов в анализе процессов развития подтвердило наличие врожденной базы для развития человеческой мимики. Н. Тинберген применил этологические методы в детской психиатрии для анализа явлений аутизма у детей. Он обратил внимание на тот факт, что избегание взгляда, типичное для аутичных детей, вызвано страхом перед социальным контактом.

Агрессия и урегулирование социальных отношений в коллективе

Проблемы агрессии и ее урегулирования в обществе постоянно занимают специалистов в области наук о поведении. Этологи – не исключение из этого правила. Именно они в последние годы наиболее активно занимаются поиском общих механизмов поддержания социального равновесия в группе. Важнейшим вопросом является анализ поведенческих взаимодействий, происходящих сразу после конфликтов. В частности, этологи, применяя эволюционный подход, пытаются ответить на вопрос, почему люди примиряются.

Существуют две основные гипотезы на этот счет. Одна из них, предполагает, что первый сигнал заинтересованности имеет своей целью сообщить партнеру, что конфликт окончен, агрессор больше не представляет реальной угрозы. Вторая гипотеза – восстановление социальных отношений. Она предполагает, более сложные мыслительные процессы в основе этого явления. Ведь вероятность дружественных контактов после конфликта в значительной степени зависит от качества социальных отношений в данной паре.

Анализом пост-конфликтного поведения, много занимались приматологии. Оказалось, что вскоре после конфликта родственные особи чаще демонстрируют поведение примирения друг с другом, чем не родственные. Это естественно, ведь социальные связи родственников или друзей более прочны по сравнению с нейтральными членами группы. Поэтому мелкие ссоры или конфликты не приводят к распаду этих связей. А вот нейтральные соплеменники склонны реагировать на конфликты более серьезным образом.

Дружественные пост-конфликтные контакты и ритуальные просьбы о прощении – единственный шанс восстановить социальные связи в этом случае. Там, где социальные отношения более жесткие и альянсы с родственниками – первейшая жизненная необходимость при конкуренции на внутригрупповом уровне, практикуется преимущественное примирение с родственниками. А вот у тех видов, где равные внутригрупповые связи и иерархические отношения менее жесткие, упор делается на сохранение связей с неродственными членами группы.

Традиционные работы по агрессии в детских коллективах за последние несколько десятилетий существенно пополнились данными о способах разрешения конфликтов. Основные сведения были получены путем опросов или при наблюдении за детьми в ситуации эксперимента (например, ограниченный доступ к привлекательному предмету). Однако чтобы понять общие закономерности пост-конфликтного поведения у детей, необходимо вести наблюдения в естественном окружении (в группе знакомых сверстников). Здесь этологические подходы оказались очень продуктивными.

Давайте рассмотрим варианты пост-конфликтного поведения детей из разных стран. Материалом послужили многочисленные наблюдения и видеоархивы.

Наблюдения проводились приблизительно одновременно в нескольких странах – России (русские и калмыки), США, Италии и Швеции. Во всех случаях, за исключением Швеции, методика наблюдений была сходной и давала возможность сопоставлять поведение детей после ссоры с их обычным общением. В качестве дополнительного источника информации послужили видеоархивы Ирениуса Эйбл-Эйбесфельдта по бушменам Калахари, а также по традиционным скотоводам Намибии.

Дети после конфликта часто примиряются друг с другом, даже если сразу после ссоры они прерывают общение и уходят. Речь идет именно о примирении, то есть повышенной потребности в дружественных контактах с бывшим противником. Феномен примирения в разных культурах по многим показателям являлся сходным. Можно, видимо, говорить о наличии универсальной предрасположенности к восстановлению мира у детей. Во всех анализируемых культурах дети демонстрировали выраженную тенденцию к дружественным социальным контактам в течение 2-3 минут после конфликта. Этот интервал сходен с аналогичным интервалом примирения у других приматов, что говорит о возможных филогенетических корнях этого явления.

Способ, которым дети примиряются, равно как и исходная реакция на агрессию, может сильно варьировать от культуре к культуре. Бушмены Калахари (взрослые и подростки) реагировали на агрессию малышей (возраст от 11 месяцев до 3 лет) улыбкой, смехом, пассивным избеганием (закрывались рукой от ударов), или старались переключить внимание драчуна на другие действия. В аналогичной ситуации, традиционные скотоводы Намибии, пытались остановить ребенка словами, задерживая руку дерущегося, или даже реагировали агрессией на агрессию (например, в ответ на удар веткой, тоже брали ветку и давали сдачу). Спонтанная реакция примирения в первые минуты после конфликта прослеживалась и в том, и в другом случае. Касания, объятия, поглаживания, поцелуи, улыбка, смех, заглядывание в глаза – далеко не полный перечень способов налаживания отношений.

Отдельные стратегии примирения были культурно-специфичны. Так, дети в русской и калмыцкой культурах использовали для примирения ритуальные стишки-мирилки. Шведские дети – обычные считалки, специально подгоняя выигрышный расчет таким образом, чтобы он пришелся на бывшего соперника. Для этих же целей старшие дети у бушменов использовали характерный дружелюбный жест (касались кончиками пальцев за ухом, проводили вниз по шее и под подбородком бывшего соперника). Обиженного малыша брали на руки, катали на спине, ласково разговаривали. Для примирения дети скотоводов Намибии просто подходили к противнику, улыбались, делились предметами или возвращали отобранное пострадавшему. Приглашение к совместной игре и попытка рассмешить бывшего соперника повсеместно являлись надежной пост-конфликтной стратегий.

Тенденция к примирению с возрастом усиливается. Уже в возрасте 5-7 лет дети способны поддерживать социальное равновесие в группе и заботится о восстановлении нарушенных связей с окружающими.

У детей примерно в шесть лет и старше, происходят постепенные изменения в стратегиях примирения. Реальное поведение 6-7 летних школьников обнаруживает отчетливые несоответствия с индивидуальными представлениями о нормах поведения в пост-конфликтной ситуации. Если в реальной жизни дети демонстрировали выраженную ориентацию на дружественные контакты с бывшим противником вскоре после ссоры, то в интервью настаивали на том, что должны выдержать паузу (подождать 3 часа, несколько уроков и даже несколько дней), «не уронить себя в глазах другого», дождаться, когда обидчик первый подойдет.

В традиционных культурах дети провопят много времени в смешанных по возрасту коллективах (это не только сверстники, но и более старшие или младшие мальчики и девочки). В этих условиях роль мирителя значительно более выражена. Старшие дети вмешиваются в конфликты младших и останавливают их, если конфликты слишком затягиваются или становятся опасными. У калмыцких детей, например, выявлена большая частота участия третьего ребенка в примирении (мирителя). Это указывает на большую сохранность традиционных установок в этой культуре по сравнению с русской, американской или шведской.

Общая предрасположенность к примирению, по всей видимости, может модифицироваться культурной средой и социо-экологическими факторами. Однако сама способность к успешному освоению правил конкретной культуры в раннем возрасте также является универсалией. Индивидуальный успех ребенка в будущей взрослой жизни зависит от того, насколько быстро и успешно он осваивает нормы поведения, принятые в данном обществе.

Дети в возрасте 6-7 лет следуют именно этой схеме. Вопреки частому мнению, близкие друзья менее склонны к примирению, чем просто знакомые или те, кто редко поддерживает друг с другом регулярные дружественные контакты. Сходные данные об отсутствии предпочтений при обмене жестами заинтересованности после конфликта между друзьями и всеми остальными членами группы получены и в наблюдениях за немецкими дошкольниками. Так что с друзьями мириться бывает сложнее.

Универсальные принципы примирения, выявленные у многих видов приматов, описаны у детей. Они же имеются в наличии и у взрослых людей. Данные из области лингвистики и социальной психологии, собранные при опросах, подтверждают справедливость такого заключения. Похоже, что функция извинений также отвечает требованиям гипотезы восстановления социальных отношений.

Так анализируя английские слова извинения, можно придти к выводу, что цель последних – психологическая компенсация за нанесенный ущерб и восстановление социального равновесия с партнером. Был проведен опрос американских и японских студентов. Их просили оценить влияние извинений на социальные отношения партнеров. Подавляющее большинство студентов (80 % американцев и 90 % японцев) сообщили, что после извинений отношения с бывшим соперником налаживались или даже становились более тесными, чем до ссоры.

В то же самое время извинения перед родителями носят более формальный характер. Скорее всего, здесь срабатывает механизм повышенной прочности социальной связи. Как и в случае с близкими друзьями, этим отношениям мало что угрожает, и они будут восстановлены без особых усилий в силу жизненной необходимости.

Игровая борьба и ее роль в развитии социального поведения ребенка

Этологи провели анализ природы игровой борьбы и игры–преследования (оба явления объединяют под названием «грубая игра»). Считается, что гормональные механизмы оказывают существенное влияние на мотивацию к грубой игре. Воздействие мужских половых гормонов приводит к тому, что в раннем детском возрасте мальчики получают больше удовольствия от грубой игры, чем девочки. Воздействие мужских половых гормонов на женский плод существенно ниже, отсюда следует и меньшая заинтересованность девочек в грубой игре.

Предположение о том, что более высокий уровень грубой игры у мальчиков – результат направленного воспитания со стороны родителей, не подтверждается. Наблюдения за детьми в возрасте от 20 до 24 месяцев в домашних условиях (всего исследовано 12 мальчиков и 12 девочек) показали, что родители примерно с одинаковой частотой реагируют положительно на грубую игру детей обоих полов. Избирательное стимулирование грубой игры у мальчиков может происходить в более позднем возрасте – после трех лет, когда отчетливо прослеживается рост частоты грубой игры отца с сыновьями. С другой стороны, такая стимуляция со стороны родителей может являться ответной реакцией на более выраженный интерес мальчиков к игровой борьбе.

Итак, можно заметить, что способность осваивать социальные модели поведения и формировать адекватный стиль общения появляется в раннем детстве.

Дети способны распознавать враждебные и игровые намерения партнера и редко путают грубую игру и настоящую агрессию. Этому способствуют разные мимические выражения, сопровождающие ту и другую активность (улыбка и смех в случае игры, нахмуренные брови и пристальный взгляд в случае агрессии).

Грубая игра, по-видимому, встречается во всех человеческих обществах. Она могла возникнуть в эволюции человека как поведение, позволяющее уже с раннего возраста тренировать навыки, необходимые в ситуации внутривидовых агрессивных контактов. Своего рода «поддавки», когда противники меняются ролями, отмечается у разных видов приматов (гусаров, павианов, гиббонов), равно как и у детей из разных культур (английской, американской, мексиканской). Возможно, важной функцией грубой игры является формирование навыков кооперации и компромисса, позволяющих получать выгоду от такой тренировки обоим партнерам.

2. Амбивалентность* человеческого поведения

Недоверие к незнакомцам представляет собой одну из основ поведения. Негативная реакция (страх) по отношению к незнакомцу появляется у детей в возрасте 5-6 месяцев и описана во многих культурах. Этологи полагают, что она служит защитным механизмом, ограничивающим чрезмерное любопытство ребенка. Одновременно она способствует упрочению связей с матерью и другими близкими родственниками. По мере взросления выраженный страх перед чужими постепенно пропадает. Замечено, что и взрослые люди часто стараются избегать контактов с посторонними. Они ощущают дискомфорт от общения с сильно отличающимися по внешности и поведению незнакомцами.

Если речь идет о представителях других этносов, то подобное поведение обычно называют ксенофобией (ненависть к людям другого цвета, антисемитизм). Недоверие к незнакомцам, по-видимому, является филогенетической адаптацией. Это обеспечивает безопасность и цельность группы.

Избегание чужаков и настороженное отношение к ним типично не только для человека, но и для других животных. Аналогичное поведение описано у шимпанзе, горилл, павианов, макаков. Шимпанзе демонстрируют к чужим даже открытую враждебность и агрессивные действия.

Наличие такого поведения у человека не удивительно, если рассматривать его с эволюционных позиций. Человек большую часть своей эволюции существовал в условиях малых коллективов. Вспомним, человек умелый –

группы 8-10 человек. Питекантроп – группы до 20 человек. Пожалуй, самые большие группы у неандертальцев до 40-60 особей. В таких группах все хорошо знали друг друга, а многие были родственниками. Древний человек доверял окружающим и ощущал себя в безопасности среди знакомых. В современном обществе люди продолжают отдавать предпочтение родственникам и друзьям, больше доверяют им, чем незнакомым. Отсюда вполне объяснима реакция на незнакомца.

Таким образом, страх перед незнакомцем у взрослых является обобщенным производным детской застенчивости и подозрительности.

Однако ведущую роль в формировании выраженной ксенофобии играет среда. Недоверие к чужим преобразуется в ксенофобию под действием широкого набора исторических, экологических или социо-экономических условий. Говоря о том, что человек предрасположен к избеганию контактов с незнакомцами, этологи вовсе не имеют в виду, что такое поведение проявляется неизбежно. Правильное использование этологической информации позволяет посредством целенаправленного воспитания корректировать и сглаживать негативную поведенческую реакцию.

Важнейшим открытием этологии стало представление об амбивалентности поведения, то есть попеременном проявлении двух диаметрально противоположных мотиваций (в классической этологии это «смещенное поведение»). Например, реакции нападения у многих видов чередуются бегством и демонстрацией страха. Поведение ребенка и взрослого в направлении незнакомца характеризуется выраженной амбивалентностью. Незнакомый человек вызывает смешанные чувства: страх и любопытство, желание подойти и установить контакт. Не только враждебность к чужаку, но и ориентация на знакомство, формирование дружественных контактов является частью нашего общечеловеческого ______________________________

* Амбивалентность (от греч. amphi – «вокруг, с обеих сторон» и лат. valentia – «сила») — двойственность переживания, восприятия содержания изображения, выраженного в нем добра и зла, радости и печали, симпатии и антипатии

поведения, унаследованного в процессе эволюции. Другие культуры, другие страны влекут и манят нас, не случайно туризм является процветающей индустрией.

Любопытство и желание общаться с соседями широко распространено в традиционных культурах. Наличие ритуалов приветствия гостей, с их выраженной амбивалентностью дружественной расположенности и демонстрации военной силы, свидетельствует о древних корнях межгрупповой амбивалентности. Наряду с угрозой, контакты с незнакомцами, несомненно, несли в себе и адаптивный компонент, так как позволяли получать новую информацию, расширять свой технический и экономический кругозор.

Из Дольника

«Эту картину мы видели сотни раз в официальной кино- и телехронике. В былые времена правитель, нанося визит соседу, строго соблюдал этот ритуал: гость приближался к границе с военным эскортом, а на границе, его встречал властитель посещаемой страны, тоже в сопровождении военного эскорта. В наше время главы государств встречаются не на границе, а приземляются сразу в столице, гость не везет с собой в нескольких самолетах военный эскорт. Но хозяин почему-то встречает его не чем-нибудь приятным — парадом красавиц, скажем, а проводит его мимо строя своих угрюмых солдат».

Дальше мы рассмотрим это подробнее.

3. Этология человека: кросс-культурные исследования

Поведенческие универсалии*

Иррениус Эйбл-Эйбесфельдт является основоположником этологических исследований на кросс-культурном (сравнительном) уровне. Многие стороны человеческого поведения становятся более понятными, если их анализ проводить с применением комплекса этологических, культурно-антропологических, лингвистических и экологических подходов. Начало этих многолетних исследований было положено в 1967 и 1969 гг. В последующие годы кросс-культурные исследования проводились среди множества народов из разных мест планеты.

Наиболее общеизвестными являются выводы о наличии набора универсальных общечеловеческих моделей невербального поведения. Речь идет о мимике, позах и жестах. Многие компоненты человеческой мимики, а также и некоторые жесты являются врожденными. Они проявляются у слепоглухонемых детей в тех же ситуациях, что и нормальных детей. Многие эмоциональные мимические выражения встречаются кросс-культурно и несут сходную функциональную нагрузку. Примером таких обнаруженных универсалий являются «поднятые брови», «наморщенный нос», «движение языком при флирте», «призывный взгляд», «квадратный рот и обнаженные стиснутые зубы» – как агрессия.

Универсально и конфликтное поведение в ситуациях встречи с незнакомцем (интерес перемежается со страхом – и человек то смотрит на пришельца, то отводит взгляд и отстраняется).

Ритуалы в жизни человека

В поведении человека могут проявляться ритуализованные действия. Часть из них имеет филогенетическую природу, другая является следствием культурной традиции, то есть имеет внегенетическую основу. Большая часть ритуалов возникла как способ предотвращения агрессии, умиротворения и примирения. Многие из них ведут свое происхождение от прямого выражения угрозы. Цель ритуалов в этом случае – направить агрессию в безопасное русло. К. Лоренц выявил поразительные аналогии между ритуалами, возникающими филогенетически и культурно-исторически. Он показал, что сходство определяется одинаковостью их функций. У животных ритуал приобретает способность выполнять две новые функции – сдерживание агрессии и формирование связей между представителями одного вида.

________________________

* Поведенческие универсалии – те черты, которые встречаются в поведении любых организмов. Они свойственны поведению большинства животных (в нашем случае – позвоночных животных).

Тройная функция явно прослеживается в ритуалах культурного происхождения: – 1) запрет борьбы между членами группы, 2) удерживание их в

замкнутом сообществе, 3) отграничение этого сообщества от других групп. Ритуалы, возникшие в ходе человеческой истории, передаются традицией, а не коренятся в наследственности. Каждый должен их освоить заново путем обучения (у них не генетическая, а социальная основа).

Существование любой группы людей, превосходящей по размерам сообщество, в котором люди связаны любовью и дружбой, основывается на соблюдении ритуалов.

У человека привычка выступает как необходимый компонент повседневного существования. Закрепляя приобретенное, она играет такую же роль в становлении традиций, как наследственность в эволюционном возникновении ритуалов у животных. Биологические и культурные ритуалы превращаются в новую цель, достижение которой становится потребностью для организма. Так что общественное поведение людей пронизано культурной ритуализацией.

Примерами заведомо не ритуализованного поведения являются лишь неприкрытая зевота, потягивание или ковыряние в носу.

В повседневной жизни мы не осознаем, что назначение многих ритуальных действий состоит в торможении агрессии и создании социального союза. Именно путем такой ритуализации и создается групповая общность. Историю развития культурных ритуалов зачастую можно реконструировать методами сравнительного анализа. Такие различия, возникшие в ходе истории, создают границы между культурными сообществами. Поэтому Эрик Эриксон назвал этот процесс «псевдовидообразованием».

Собраны многочисленные примеры, свидетельствующие о наличии универсальной грамматики – социальных правил человеческого общения. Этологический подход вовсе не отрицает, что культуры сильно различаются между собой способами реализации поведения. Обращается лишь внимание на тот факт, что система универсальных правил поведения – сходна. Классическим примером, иллюстрирующим этот вывод, является анализ ритуала приветствия гостей – представителей другой группы.

Ритуал приветствия организован на основе универсальных правил (агонистические демонстрации часто сочетаются с умиротворяющими, дружественными призывами). Церемонии приветствия сходны в европейских культурах, у балийцев и у индейцев. В первом случае официальный гость будет встречен на правительственном уровне военным парадом и салютом, одновременно гостя будет приветствовать молодая девушка или ребенок с букетом цветов (или хлебом-солью, в русской или украинской культуре). На Бали гостя встретят угрожающим мужским военным танцем и умиротворяющим женским танцем, с подношением даров в виде гирлянд из цветов. У индейцев посетитель чужой деревни немедленно станет свидетелем агрессивных демонстраций со стороны взрослых мужчин, но одновременно с этим танцующие дети будут помахивать гостю зелеными пальмовыми ветками, демонстрируя радушный прием и дружественную расположенность местных жителей.

Филогенетические аспекты невербальной коммуникации

К ритуализованному поведению, имеющему филогенетическое происхождение, относятся некоторые элементы невербального поведения. Например, мимические выражения улыбки и смеха.

Доказано, что улыбка ведет свое происхождение от мимики обнаженных зубов, которая у всех обезьян символизирует подчинение и легкий испуг. Смех же филогенетически связан с игровым лицом (мимика расслабленного открытого рта). Игровое лицо характерно для грубой игры детенышей и подростков обезьян. Оно является демонстрацией легкой агрессивности и вместе с тем дружественных намерений субъекта.

Улыбка человека, таким образом, это вовсе не всегда ослабленная копия смеха. Это две конвергентно сблизившиеся в процессе эволюции демонстрации, производные от мимических выражений лица у предков человека.

Выводы относительно различного филогенетического происхождения смеха и улыбки нашли дополнительное подтверждение при наблюдении за детьми. Установлено, что дошкольники чаще улыбаются, инициируя социальные контакты с высокоранговыми детьми. В этом контексте улыбка выполняет функцию умиротворения, сходную с мимикой подчинения и страха у обезьян.

Эволюционные основы поведения человека

Социальная среда для всех животных и человека является своего рода оболочкой, которая окружает отдельных особей и опосредует воздействие на них физической природы. По этой причине социальность рассматривается многими этологами в качестве универсальной адаптации. Чем социальная организация гибче и сложнее, тем большую роль она играет в защите особей данного социума. Данные последних лет из области приматологии показывают, что многие, казалось бы, чисто человеческие качества в зачаточной форме* уже представлены у высших человекообразных обезьян. Речь идет о свободе воле, создании произведений искусства, пластичности и разнообразию социальной организации. Даже мораль и чувство ответственности характерны не только для человека.

Эксперименты с обучением шимпанзе, горилл и бонобо языку глухонемых свидетельствуют о том, что познавательные способности у этих видов достаточны для усвоения символов и оперирования знаками. Освоение языка человекообразными обезьянами происходит у них в ходе общения – как и у детей, а не путем формирования условных рефлексов.

Невозможно отрицать, что наши действия могут определяться глубинными базовыми мотивациями. Социальные нормы часто входят в конфликт с внутренними ориентациями индивидуума, родившегося и выросшего в данной культуре и с первых дней жизни обученного вести себя строго определенным образом. Как это ни парадоксально, но именно в сфере социального поведения человек менее всего свободен от ограничений, наложенных на него эволюцией. Иллюстрацией этого является несоответствие между способностью контролировать внешнюю среду обитания и полнейшей человеческой несостоятельностью регулировать проявления социальной жизни. То есть человек способен создать практически любые заданные условия среды (климат, освещение, ресурсообеспеченность). В то же время он практически не способен поддерживать заданный ритм общественной жизни, исключить возможность эмоциональных взрывов и социальных демонстраций. Более того, он не всегда может удержать самого себя в определенных рамках поведения.

Определенный поведенческий акт может осваиваться человеком с помощью научения и тренировки, но это не означает безграничной податливости его поведения воздействию среды. Существует заметная предрасположенность в освоении поведенческих навыков у животных и человека. Так что представления о том, что разум ребенка – абсолютно чистый лист, можно считать несостоятельным.

Хотя предрасположенность к научению в сильной степени канализирована индивидуальным опытом, однако большую роль в этом процессе играют общекультурные факторы. Процессы освоения коммуникативных навыков демонстрируют большую степень сходства в разных культурах. Лингвисты даже говорят о наличии врожденного механизма освоения языка.

В поведении людей разных культур можно выделить ряд характеристик, представляющих собой градацию от относительно стабильных до сильно изменчивых, культурно-специфичных. То, что конкретное поведение встречается во всех культурах, еще не __________________________________

*Этот феномен рассматривался в теории номогенеза Л.С.Берга как «предварение признаков».

говорит о его врожденной основе. Хотя двигательные акты имеют место у любого человека. К их числу можно отнести выразительные движения типа плача, смеха, улыбки, выражения печали и боли. В большинстве же случаев сходство поведенческих стратегий объясняется одинаковыми культурными потребностями.

Один и тот же культурный феномен может достигаться сотнями различных способов и являться следствием различного опыта научения. Так, во всех без исключения человеческих культурах люди пользуются огнем, но способы его добычи и сохранения варьируют.

Этология человека и культурная антропология

Кросс-культурные исследования ведутся в настоящее время широко. Прежде всего, это традиционный анализ поведенческих универсалий – невербальное поведение*. Кроме того, строятся общие модели поведения в разных сферах человеческой жизни (например, церемонии инициации, брачные церемонии, приветствия, взаимодействия мать-ребенок и многое другое).

В этологических работах можно найти убедительные примеры врожденности таких базовых чувств, как привязанность, ненависть, страх. Например, родительская любовь не результат развития культуры, а важнейшая филогенетическая адаптация, играющая первостепенную роль в сохранении нашего вида. Родительская любовь и привязанность есть во всех без исключения человеческих культурах, а участие в заботе о детях родственников и других членов группы вовсе не ведет к отсутствию привязанности между матерью и ребенком. Мать и отец всегда являются предпочтительными персонами, у них ищут утешения и защиты в ситуациях опасности, испуга или огорчения. Это происходит в обществах с самым разным типом социальной организации. Смерть ребенка – столь же травмирующее событие в жизни охотников собирателей или ранних земледельцев, как и в современном обществе. Даже когда родители вынуждены убивать новорожденного, это делается не с легким сердцем: они горюют и тяжело переживают это событие.

Выводы этологии позволяют взглянуть на, казалось бы, давно понятный феномен в ином ракурсе. Рассмотрим предпочтения в выборе репродуктивного партнера противоположного пола. Они определяются некоторыми общими правилами как в современном, так и в традиционном обществах.

В современном индустриальном обществе женщины предпочитают мужчин, которые вносят непосредственный вклад (прямой или непрямой) в заботу о детях, тогда как мужчины предпочитают женщин с более высокими репродуктивными возможностями (более молодых и здоровых). Запросы представителей обоих полов зависят от реальной ситуации и видоизменяются в соответствии с определенными правилами. Если найденный субъект не обладает теми признаками, которые наиболее привлекательны для противоположного пола (красота лица, фигуры, рост и пр.), то его требования становятся менее строгими и степень избирательности снижается. Люди действуют в соответствии с указанными принципами и хорошо понимают их на интуитивном уровне. Это позволяет ___________________

*Невербальное поведение – это все те виды поведения, исключая произносимые слова, которые имеют место во время общения. Такие невербальные аспекты поведения включают в себя:

• выражение лица;

• жесты и движения кистей, рук и ног;

• позу, наклон и ориентацию тела;

• тон голоса и другие вокальные характеристики, в том числе высоту, скорость речи, интонацию и паузы;

• дистанцию между людьми при общении;

• прикосновения друг к другу;

• взгляд и визуальное внимание.

добиваться успеха в поиске репродуктивного партнера и максимально реализовывать свои собственные возможности.

Избирательный родительский вклад в направлении детей определенного пола также является универсальной человеческой характеристикой. Решение о том, в кого следует вкладывать в первую очередь (в дочерей или сыновей), зависит от того, дети какого пола обеспечивают родителям большую итоговую приспособленность,

Так, в традиционном обществе (например, среди фермеров Германии 18-19 вв.) родители предпочитали больше вкладывать в дочерей. Эго объяснялось тем, что именно дочери в этих условиях оставляли больше потомства. Посредством этой деятельности дочерей фермеры полнее использовали земельный потенциал. Тем самым они обеспечивали своему роду лучшие условия для процветания в будущем.

Там, где экономические условия позволяют родителям достичь более высокой приспособленности через сыновей, родительский вклад будет выше именно в них, а не в дочерей. Например, вклад больше в сыновей или дочерей может зависеть от того, кто – мальчик или девочка – из их семьи имеет больше шансов принести в будущем больше внуков.

Особый интерес представляет анализ поведенческих стратегий в ситуациях, когда факторы среды действуют вразрез с адаптациями, закрепившимися в поведении человека на протяжении тысяч лет его эволюции.

Примерами могут служить наметившаяся в современном индустриальном обществе ориентация на более поздний возраст начала репродукции. Одновременно сокращается среднее число детей в семье. Происходит изменение стандартов женской красоты. В том же ракурсе можно рассматривать и тенденцию к распаду многопоколенной семьи, ранний уход молодого поколения из родительского дома.

Традиционная связь родители-дети, роль бабушек и дедушек в заботе о внуках во многих индустриальных обществах практически полностью сошла на нет. Результат – отчужденность между родственниками, чувство одиночества и ненужности у людей пожилого возраста. Такие реалии, типичные прежде всего для городской среды. Они находятся в явном противоречии с врожденными моделями поведения.

Правда в последнее время прослеживается некоторый возврат к естественным ценностям. Американские антропологи сообщают о нарастании мощного движения американских бабушек и дедушек, требующих для себя больше прав в общении с внуками. Наметились и тенденции более близких контактов между родственниками. Факты вполне естественные и объяснимые с филогенетической точки зрения. Забота со стороны бабушек и дедушек – типичное явление в традиционных обществах. Это важная поведенческая адаптация человека, повышающая шансы детей на выживание. Корни этого явления уходят в наше приматное прошлое.

Фобии как отражение эволюционного прошлого человека

Если провести твердым предметом по стеклу, раздастся характерный скрежещущий звук. Многие люди этот звук плохо переносят и почти все – морщатся, услышав его. Звук этот очень похож на сигнал, который издает обезьяна, увидевшая змею. Змеи искони одни из самых опасных соседей обезьян и страх перед ними – филогенетически закрепленная адаптивная черта. По наследству от приматов эта инстинктивная программ перешла и к человеку.

Гадофобия широко распространена как в пределах одной культуры, так и разных, хотя степень ее проявления существенно варьирует на индивидуальном уровне. Человек может быть предрасположен к усвоению страха перед змеями. Дети, воспитанные в условиях, где они не могут встретиться со змеей, демонстрирую лишь легкий страх при первом контакте со змееобразным объектом в возрасте полутора-двух с половиной лет. Но они активно убегают от ползущей змеи в возрасте трех лет.

Страх перед змеями практически не уменьшается с возрастом детей, в отличие от страха перед собаками или незнакомцами. Степень выраженности страха у детей в значительной мере может варьировать в зависимости от их социального опыта. (Дети наблюдают за людьми, которым они верят и которых любят, это вызывает у них сходные реакции на сходные стимулы). Такой способ освоения образа опасностей характерен и для других приматов.

Молодые зеленые мартышки реагируют по-разному на появление леопардов, змей и орлов. Причем правильная реакция более вероятна при условии, что они вначале увидят реакцию взрослых. Молодые макаки резусы, по всей видимости, имеют врожденную предрасположенность к страху перед змеями. Однако для оформления фобии в конкретное поведение они также должны вначале увидеть реакцию взрослых особей на появление змеи.

Некоторые люди демонстрируют выраженную боязнь змей, не соизмеримую с реальной угрозой, которую могут представлять для них эти рептилии. Страх иррациональный, не подчиняющийся волевому контролю. Возможно, что роль змеи как символа в разных культурах связана с такой крайней реакцией. Змеи играют важную роль в мифологии и часто символизируют зло. Показательно, что люди в значительно меньшей мере демонстрируют боязнь в отношении куда более опасных объектов, постоянно присутствующих в условиях современного индустриального общества – машин, бомб, ракет и пр. Эти данные указывают на естественную предрасположенность человека к страхам перед змеями.

У детей можно наблюдать кроме того, спонтанный страх перед другими объектами, которые могли представлять реальную угрозу для наших далеких предков – пауками, крысами, высотой, темнотой, громом и молнией, одиночеством.

Культурная этология

Важное место в этологических исследованиях, начиная с 80-х годов прошлого века, занимают работы по этологии искусства и эстетики, а также исследования по этологии города.

Этология предлагает свою версию объяснения внешнего сходства защитных фигур и оберегов, созданных мастерами разных культур и разных эпох. Основывает она свои данные на реликтах человеческого поведения, остатки которых можно наблюдать и в наши дни.

Так, страшное лицо, вытаращенные широко открытые глаза, длинный высунутый язык и квадратный рот с обнаженным рядом верхних и нижних зубов часто встречаются в репертуаре детского поведения, когда один ребенок издевается или дразнит другого. Такие гримасы при агрессивном поведении встречаются у детей всего мира. В некоторых культурах агрессивные действия взрослых также могут содержать эти элементы поведения (квадратный рот, высунутый язык). Такая мимика сходна в разных культурах. На Новой Зеландии высунутый язык означает угрозу и оскорбление. Во время военных танцев язык не просто высовывали, а старались сделать его как можно более длинным. В Австралии демонстрация языка провоцирует драку.

Квадратный рот, также реликтовая форма поведения, описана в детской культуре по всему миру. Его значение – демонстрация презрения к партнеру. Квадратный рот филогенетически восходит к оскалу у обезьян. При этом основная нагрузка у последних делается на демонстрацию мощных клыков. У человека клыки сильно редуцированы и больше никого устрашить не могут. Однако поведение это осталось и оно понятно представителям разных культур. В этом случае можно наблюдать пример того, как поведенческая демонстрация пережила сам орган, который должен был демонстрироваться таким путем.

Еще один пример – фаллические* демонстрации. Такие демонстрации встречаются на фигурках с острова Бали, терракотовых статуэтках из Эквадора и многих других. _______________

*Фаллический от фаллос. Фаллос – символическое изображение мужского полового члена, предмет культа многих языческих религий. Как правило, такие изображения символизируют мужское плодородие и начало новой жизни.

Фаллические изображения часто трактуются как чисто сексуальные. Однако наблюдения за приматами показывают, что фаллические демонстрации связаны с обозначением высокого социального статуса. Такое поведение интерпретируется как ритуальная угроза покрывания. В некоторых традиционных обществах фаллическая демонстрация сохраняется в костюме. Она сочетается с другими признаками ранга и статуса. В воинственных культурах папуасов Новой Гвинеи часто используются фалокрипты, визуально увеличивающие фаллос. Они как бы демонстрируют постоянную эрекцию и угрозу в адрес окружающих. Ритуализация в одежде является производной непосредственной агрессии. Она может принимать формы реального изнасилования для демонстрации силы и подчинения. Такие примеры описаны в действительности как демонстрация грубой силы и доминирования.

Аналогично, агрессивное значение имеют и ритуальная демонстрация ягодиц. Ее можно рассматривать в качестве анальной демонстрации. В одном из фильмов, снятых в поселении бушменов Калахари, мальчик 8-9 лет шутливо угрожает младшим детям, выставляя перед ними зад и раздвигая ягодицы, показывая анальное отверстие. В некоторых первобытных культурах можно реально наблюдать этот жест в агрессивном контексте и с полной имитацией дефекации (например, у бушменов и папуасов Новой Гвинеи).

Есть также данные о том, что у первобытных народов дефекация на территории врага также является актом агрессии. В современных индустриальных культурах демонстрация ягодиц как агрессивное поведение сохраняется у детей, подставление ягодиц с одновременным похлопыванием по этому месту применяется как оскорбительный жест взрослыми. Во многих языках присутствует его вербальный аналог.

Итак, мы поверхностно ознакомились с проявлениями поведения человека. Установили эволюционные корни многих поведенческих актов и тем самым наше родство в этом плане с другими животными. Это означает, что мы многое сможем узнать о развитии поведения человека, изучая поведение животных. Но нельзя ограничиваться исследованием только наших ближайших родственников – обезьян, так же как и данными медицины. Необходимы опыты с самыми разнообразными существами, чтобы мы могли строить выводы на возможно большем числе источников. Применение наших исследований к познанию человека может оказаться в конечном итоге наиболее серьезным оправданием необходимости науки о поведении животных – хотя как заметил Н. Тинберген, такая точка зрения и может казаться эгоистичной.