Проект изменения профилизации в общеобразовательной школе.

Школьное обучение в России, выстроенное еще на советской платформе, еще в течение десятилетия после распада СССР оставалось если не лучшим, то точно одним из сильнейших в мире. Новаторы еще с 90-х годов подняли вопрос о необходимости замены учебников, поскольку их идеологизированность зашкаливает и препятствует адекватному восприятию знаний. На деле же, если не считать предвзятостей в трактовке истории ХХ века и в отношении к монархии вообще, советская школа представляла собой облегченную в чем-то, а в чем-то и дополненную дореволюционную гимназию. Выпускник получал широкий спектр знаний - и гуманитарных и технических дисциплин - и в итоге был хорошо подготовлен к получению специального профессионального или высшего образования. Даже если на этом его обучение прекращалось, он уже имел необходимую базу, которой его иностранные сверстники в массе своей не обладали.  Однако со временем новаторы решают, что столь весомый груз непосилен для современного российского школьника, и постепенно поднимается вопрос о разделении школ по специализации. Уже сейчас в последних классах дети изучают уже не весь привычный перечень предметов, а, преимущественно, те, которые, как он считает, пригодятся ему в вузе и выбранной профессии. Сами школьники в основном положительно отзываются о такой схеме, поскольку уверены, что будущему филологу не нужны математика и физика, а будущему архитектору не нужны литература и история. По крайней мере, в таком объеме, в каком их предлагала старая школа. Считается, что это позволяет разгрузить головы старшеклассников от «лишних» знаний и дать возможность сосредоточиться на своих профильных предметах.  Кроме этого разделения, прослеживается и социальная сегрегация. Всё больше школ в столице стремится приобрести статус лицеев, гимназий и центров образования, куда дети поступают на экзаменационной или платной основе и ездят, подчас, на метро через весь город. Обучение в таких заведениях предполагает не только наличие большего выбора, заслуженных учителей и дополнительных программ, но и определенную элитарность. При этом масса общеобразовательных школ страдают от недобора классов, недостатка учителей и необходимого обеспечения. Происходит процесс дистанцирования новоявленных элитных заведений от обычных, нередко, с последующей деградацией последних. Перед одними выстраиваются очереди, а другие пустеют, либо проходят процесс маргинализации, превращаются тоже в своего рода специализированные учреждения: для детей из семей с меньшим достатком, или для детей с низким средним баллом, или, например, для состоящих на учете в милиции подростков. Принцип золотой середины, предполагающий существование одинакового и доступного для всех качественного среднего образования нарушен уже давно.  Если же отвлечься от деталей и рассмотреть процесс модернизации школьного образования, то можно сделать неутешительные выводы. Если новаторы не свернут с выбранного курса в ближайшее время, то придется констатировать, что вырастившая не одно поколение образованных советских и русских людей старая школа плавно деформируется в некое подобие колониального образования, которое метрополия дает туземным племенам исключительно в прикладных целях. Получается, на арифметике, необходимой в быту, государственном языке, необходимом для восприятия информации, физической подготовке и паре дополнительных дисциплин можно остановиться. Уже сейчас максимальное упрощение школьного образования и такое разделение кажется кому-то приемлемым решением, действительно облегчающим жизнь ученику. Особенно с учетом нагрузок последнего, вынужденного каждое утро, как на работу, ехать в метро на первый урок, после основных занятий спешить на дополнительные или к репетитору, а помимо этого находить время на отдых и развлечения. Тем более, на фоне нехватки квалифицированных учителей, закрытия средних школ и повального нежелания старшеклассников учиться. Тогда вышеописанные аналогии не только не придут в голову. Однако судить об эффективности реформ образования можно уже сейчас на примере самих детей. Преподаватели, несколько лет занимавшиеся методической подготовкой абитуриентов при МГУ имени М.В. Ломоносова, отмечают метаморфозы, произошедшие со старшеклассниками за последние годы, как в области образования, так и в области мировосприятия. Причем, речь идет об абитуриентах, избравших для поступления самый именитый и первый университет страны, что должно указывать на высокую мотивацию и, предположительно, соответствующий уровень знаний. Большинство из них сконцентрировалось исключительно на профильных предметах, или, чаще всего, на том, что по своему называнию соответствует представлению старшеклассника о будущих университетских лекциях и освоением профессии. Отступление в сторону других наук, тем более, знакомых по школьным урокам, непременно катализировало апатию. Следует ли из этого наблюдения, что дети так хорошо усвоили общеобразовательный курс? Как выяснилось, нет. Просто это априори неинтересно и, по словам детей, давно пройдено. Проверки знаний показывали другое. В массе своей будущие гуманитарии, сознательно отказывающиеся пока только от технических предметов, тем не менее, демонстрируют поверхностные знания и в других науках. К моему удивлению, старшеклассники очень условно ориентируются в географии России, подчас не представляя о местонахождении того или иного региона, области, путаясь в соседних государствах и общих границах. Порой даже грамотное написание элементарного топонима, не относящегося к Москве и области, вызывает сложности. Общепринятые нормы русского языка стремительно меняются под воздействием сетевой манеры общения, профессионального делового и молодежного жаргона и других факторов - это понятно. Посему судить о культуре речи подрастающего поколения, ориентируясь только на традиционные правила, проблематично и, наверно, нецелесообразно. Зато глобальных реформ орфографии у нас не было уже 90 лет, и, хочется верить, не предвидится. В связи с этим вызывает опасение грамотность школьников, да и студентов. Возможно, компьютеризация сыграла здесь дурную роль, и нынешние дети просто отвыкают писать от руки, нехотя прибегая к этому архаичному методу только на уроках. Зато нередко домашнее задание они выполняют на компьютере, посредством него же они осуществляют общение в интернет-пространстве. В большинстве программ присутствуют встроенные редакторы, которые исправляют сделанные неграмотными пользователями ошибки, отучая их думать о правописании. А чтобы увидеть современный разговорный русский язык без прикрас, достаточно зайти на какой-нибудь сайт с возможностью комментирования статей. Если там нет редактора, то перед нами откроется картина чудовищного искажения языка, состоящего из неуместных сокращений, пренебрежения элементарными школьными правилами, а вероятно, и незнания орфографии и морфологии, не говоря уже о стилистике. Нередко это сдабривается обилием нецензурной брани, причем, служащей даже не методом экспрессии, а привычной заменой литературных выражений, и нарочитым использованием иностранных слов, преимущественно, англицизмов. Другое дело, что пока еще экзамены отсеивают некоторое количество безграмотных людей. Хотя культуру речи кто-то постигает и до старших курсов, а бытовое общение на мате, особенно среди девушек, давно стало повальной модой в студенческой среде. Ну а больше всего на данный момент пострадала история Отечества. В 90-е годы начался процесс ее редактирования с целью избавления от чрезмерного идеологического налета, и во многих школах курс просто комкался, поскольку новой программы еще не дали, а старая уже признавалась необъективной, но даже представители того поколения сумели что-то вынести для себя и, кому требовалось, восполнить пробелы в дальнейшем. Теперь, казалось бы, интерес к истории России вернулся, пусть даже благодаря различным псевдонаучным изысканиям, новым мифологемам и проектам политтехнологов. За последнее десятилетие снова стало принятым быть патриотом, и государство активно занимается патриотическим воспитанием подрастающего поколения. Теоретически в этих условиях у гуманитария должна присутствовать тяга к отечественной истории и определенный объем знаний. Однако у значительной части школьников всё это ограничивается исключительно темой Великой Отечественной войны, и то, в основном, на уровне популярных современных книг и социальной рекламы. При этом рассказать детально о ходе противостояния, о воюющих сторонах и, тем более, объяснить разницу между Великой Отечественной войной и Второй мировой войной уже затруднительно. Что делала Россия в Первую мировую и как случились обе революции 1917 года, еще сложнее. Имеют представление и живой интерес к русским царям и полководцам, к пути становления Российского государства исключительно энтузиасты. Для массы старшеклассников не существует различий между Куликовской битвой и Ледовым побоищем, а древняя культура Руси равнозначна сказкам, от которых в будущей профессии не будет толку. В основном же средние познания легко укладываются в несколько последовательных тезисов о пришествии варягов к славянам, Золотой Орде и «поскреби русского - найдешь татарина», о кровожадном Иване Грозном и слабом Николае II. В отдельных случаях, при проявлении интереса к политике, даже при незнании остальной истории, присутствует какая-либо категоричная позиция в отношении наиболее значимых событий ХХ века. Такое небрежное отношение к необходимым предметам во многом продиктовано мироощущением современного школьника. В нынешних условиях постоянной нагрузки, связанной с дополнительными занятиями и секциями, с самим посещением школы, нередко расположенной в удаленном от дома районе, старшеклассник раньше времени ощущает себя взрослым и самодостаточным. Он часто устает и порой просто не в состоянии усвоить необходимую информацию. Ему же кажется, что он сам лучше представляет, что ему нужно учить, а что нет, что интересно и важно, а что не пригодится в жизни. Укрепляет эту иллюзию заполняющее свободное время виртуальное информационное пространство. Растущим сейчас подросткам, бесспорно, сложно поверить, что они еще могут не знать чего-то, что знают старшие, поэтому они предвзято, часто со скепсисом воспринимают учителей. Следует признать, что эта поза не нова для молодежи и конфликт отцов и детей зародился не вчера, однако в нашу эпоху он обретает невероятные черты. Такое положение вещей, сложившееся на сегодня в системе образования, не может оставить нас равнодушными по данному вопросу, поэтому мы хотим предложить , на наш взгляд, наиболее эффективный метод решения этих проблем. Для того, чтобы ученики были широко образованы по всем предметам, а не только по профильным, нужно отменить профилизацию классов в таком виде, в котором она находится сейчас, и уровнять образовательные планы каждого класса. Количество часов обязательных предметов должно быть достаточно велико, примерно по четыре-пять уроков в день. Взамен профильным часам после обязательных уроков проводить элективные часы в зависимости от интересов ученика. Ребенок сам выбирает несколько предметов, по которым он хотел бы заниматься углубленно и с которыми он хочет связать свою будущую профессию. Но, чтобы не было такого, что ученик не выбрал ничего, нужно зафиксировать определенное количество дисциплин, которое обучающийся посещать обязан, например три предмета. Заработную плату учителей сделать зависимой от того, какое количество учеников посещает его профильные занятия. Таким образом учителя будут заинтересованы в привлечении учеников на свои уроки. Хотелось бы рассмотреть еще одну проблему в системе образования. В 2009г. на первый курс пришли 1,46 млн. человек. Но последний звонок в июне прозвенел для 890 000 школьников. Откуда остальные? Тем более что зачисление впервые происходило по результатам ЕГЭ. Видимо, немалая часть - это люди, желающие получить второе высшее образование, т. е. разочаровавшиеся в первом. Значит, система дает сбой. Доля студентов среди граждан 18-23 лет составляет сейчас в России 64,9%. Впереди только Финляндия, Норвегия и Швеция. В Германии этот показатель - 46,3%, в Сингапуре - 33,7%, в Малайзии - 28,2%, а в Бразилии - всего 16,5% (что не помешало ей выпустить в первом полугодии 2009 г. 116 гражданских самолетов против пяти в России). Если соотносить расходы на образование не только с ВВП, но и с числом «образовываемых», мы отстаем от Германии почти вдвое, а от Малайзии с Бразилией - в 4,5 раза. Чему учатся наши студенты, тоже вопрос не праздный. В 2008 г. 35,7% ВВП России было произведено в промышленности, добыче полезных ископаемых, сельском хозяйстве, строительстве и сфере ЖКХ. Финансовый сектор и госуправление обеспечили 8,3% ВВП. Но среди студентов лишь 14% будущих инженеров, 3,2% геологов и технологов, 2,9% аграриев. А 45% - это специалисты по общественным наукам, предпринимательству и праву. В США последний показатель составляет 36%, а в Германии - 22,5%. Удастся ли российским студентам найти работу по специальности? Похоже, они на это и не рассчитывают. В современной России высшее образование стало не только распространенным, но и бессмысленным. В Москве (а что говорить про провинциальные вузы?) в 2007-2008 гг. 10% выпускников (90% из них - девушки) после окончания института вообще не поступали на работу, а еще 24% - устраивались на должности, не требовавшие высшего образования. Менее 50% начинали карьеру по той специальности, по которой они учились. В США все по-другому: специалисты по бизнес-администрированию выходили на профильную работу в 94% случаев, инженеры и технологи - в 86%, аграрии - в 76% (таким же был и средний показатель работы по профилю в первые три года после окончания колледжа). Современная Россия плодит людей с дипломом в сферах, где в них нет необходимости. В условиях нового вала качество образования не может не снижаться, а значение степеней и званий - девальвироваться. С 1996 по 2006 г., по данным ВАК, число защищенных кандидатских диссертаций в России выросло в 2,6 раза, причем по Центральному федеральному округу - всего на 70%. Зато в Южном федеральном округе - в 9,5 раза. Сегодня там производят больше ученых мужей, чем в Северо-Западном округе, включая Петербург. Комментарии излишни. Модернизация России не имеет шансов на успех без модернизации образования. Нам придется уйти от уникальных для сырьевой экономики масштабов «образованности» и изменить ее структуру в направлении, адекватном задачам индустриального прорыва. Предлагаемая нами программа поможет справиться с этой проблемой. Встав перед выбором элективных часов, ученик раньше начнет задумываться о своей будущей профессии. В процессе элективных часов ученик сможет выяснить, какой предмет ему больше нравится, подходит ему. А также у ребенка повысится уровень самостоятельности. Он будет сам выбирать, и этот выбор повысит уровень его ответственности. Ученик будет думать, получается у него тот или иной предмет, стоит ли продолжать посещать занятия по этому предмету или стоит начать изучать другой предмет. Это разовьет привычку к самооценке и самоконтролю. Переход ученика в профильный класс из своего предыдущего класса может сопровождаться некоторыми проблемами. В своем первом классе у ученика складывается определенное ощущение благополучия, первичная адаптация учащегося к социуму, и при смене класса самооценка колеблется, так как отношение к учащемуся в новом учебном коллективе не соответствует тому, к которому он уже адаптировался, на котором основана его самооценка; может произойти кризис веры в себя. А ведь учащийся еще не взрослая сложившаяся личность, его ум находится в процессе развития и становления, и негативное отношение со стороны учителей или учеников при общей смене обстановки могут повлиять на становление личности учащегося крайне негативно. Смена класса - серьёзный стресс для ребёнка. Поскольку, покидая старый класс, он оставляет уже сложившийся коллектив, своих друзей, знакомых учителей с определённой системой требований уже знакомой и привычной ребёнку. Попадая в новый, уже сложившийся коллектив, со своими лидерами и аутсайдерами, школьник вынужден заново выстраивать отношения с одноклассниками. То же и с учителями: в процессе обучения учителя и ученики взаимно привыкают друг к другу, каждый учитель уже знает, чего можно ожидать от конкретного ученика, знает его способности и возможности, находит индивидуальный подход к каждому. Это придаёт детям уверенности и спокойствия. Смена же учителя, или учителей ставит школьника в положение экзамена, когда он, не зная требований, должен соответствовать их уровню. Что, конечно, повышает тревожность ребёнка, может вызывать страх или протест. Ситуация новизны всегда является для человека в той или иной степени тревожной. Ребёнок же переживает в этих условиях эмоциональный дискомфорт из-за неопределённости представлений о требованиях учителей, условиях и особенностях обучения в новой школе, о ценностях и нормах поведения в коллективе нового класса. Такое состояние может сопровождаться внутренней напряжённостью, что затрудняет принятие интеллектуальных и личностных решений, может сопровождаться снижением успеваемости, быстрой утомляемостью и раздражительностью. Нововведение, которое мы хотим предложить, вообще не подразумевает “перемешивание” классов. Ученики будут учиться в одном классе на протяжении всего срока обучения. Одноклассники будут помогать друг другу, станут сплоченным и дружным коллективом, что тоже немаловажный психологический аспект. В существующих профильных классах не все ученики учатся именно по тому профилю, какой соответствует направлению класса. Начинается разделение учеников не по дисциплинам их обучения, а по их успеваемости: сильных учеников собирают в “А” и “Б” классах, а остальных распределяют по другим. Школа уделяет сильным классам больше внимания, предоставляет лучших учителей. Родители пытаются устроить своих детей в эти классы, не зависимо от того, совпадает ли профиль класса с предпочтениями ребенка. В результате этого название профиля класса дается номинально, около половины учеников учатся не по профилю. Из-за этого существует несколько проблем. Во-первых, ученики, которые учатся не по своему направлению, мало уделяют внимание профильному предмета класса, все их внимание уделяется предмету, который они будут сдавать на экзамене. А если часть класса проявляет такое отношение к предмету, то и у всего класса снижается успеваемость. Во-вторых, при данной ситуации, учителя не могут максимально эффективно работать с классом, так как они не могут переходить к новым, более сложным темам, когда некоторые ученики отстают по этому предмету или теме. А отстают эти ученики потому, что халатно относятся к этой дисциплине, Поэтому идет торможение образовательного процесса. Если наши предложения осуществятся, то этих проблем не будет. На профильных часах будут присутствовать только те ученики, которые хотят заниматься по этому предмету. Коллективная заинтересованность в предмете повысит ответственность к нему, а в следствии и уровень образования. Ученики будут общаться друг с другом по проблемам в предмете, будут потягивать друг друга. Заинтересованность учителей в привлечении учеников на свои занятия будет тоже велика, так как его заработная плата будет зависеть от количества учеников, посещающих его уроки. Принуждать, конечно, преподаватели ходить на свои уроки не могут, поэтому остается заинтересовать посещать профильные уроки именно по его предмету только раскрыв всю красоту своего предмета. На этих занятиях учитель и ученики смогут широко изучить дисциплину. Проникая все глубже в изучение предмета, они узнают все более новые и интересные аспекты, выходя за рамки школьной программы. Еще здесь они смогут подготовиться к олимпиадам, докладам, научно-практическим конференциям. Старшеклассники смогут лучше подготовиться к ЕГЭ на этих занятиях, так как по учебному плану время на подготовку оставлено очень мало. Осуществление этого проекта приведет к тому, что ученики будут получать достаточное число часов по общеобразовательным предметам, и, в то же время, у него будет возможность углубиться в изучение понравившегося профильного предмета с которым он захочет связать свою будущую профессию.