7.4. «Конверсационный анализ», или «анализ разговора»

Важным достижением конверсационного анализа были наблюдения над т. н. «смежными парами» — смежными репликами в разговоре (обзор основных понятий и методов. На основе этого эмпирического исследования можно попытаться построить или уточнить «целевую» модель организации дискурса, уточнить «принцип кооперированности» и максимы П. Грайса, внеся в них необходимые нюансы, а также верифицировать принципы «межличностной прагматики» Дж. Лича.

Зародившись в середине 1960-х гг., конверсационный анализ развивался молодыми американскими социологами Х. Саксом и Э. Гоффманом. Их целью была эмпирическая разработка процедур установления социологических параметров для собеседников, для установок по отношению к ходу разговора. Это исследование основано на показаниях разговора во всей его целостности. Сильной стороной аналитиков является чуткость к нюансам общения, к удачам и провалам в этом общении. Это образует то, что иногда называют «аналитической ментальностью» . К наилучшим образцам такой чуткости относят анализ, даваемый Х. Саксом и связанные с эмпирическим выявлением принципов «разговорных умозаключений». Считается, что чуткость исследователя — навык, получаемый в результате тренировок, а не чисто теоретического усвоения методов.

Центральная задача конверсационного анализа — описание и объяснение «компетенций», способностей, которые используют обычные говорящие и на которые опираются, принимая участие в умопостигаемом социально организованном взаимодействии людей. В центре внимания при этом — процедуры, используемые собеседниками в своем собственном поведении и при понимании чужого поведения, при реакции на него. Аналитик не должен размышлять над тем, что собеседники поняли из речей. Требуется, чтобы исследователь получил анализ, вытекающий из наблюдения над поведением коммуникантов.

Этот метод исследования коммуникации ставит и решает четыре задачи: фиксирование материала, транскрипция, анализ и изложение результатов.

Исходные презумпции анализа:

1. Разговор — структурированная социальная деятельность.

2. Исследование проводится в терминах взаимодействия людей.

3. Понимание не детерминировано строго.

4. Анализ должен быть локальным, следует избегать чересчур широкой постановки вопроса (ср. [Steube 1986, 8]).

5. Категоризация недискретна и «эмерджентна», т. е. возникает по ходу продвижения вглубь исследуемой проблемы.

Для исследователя существенны следующие два момента:

1. Аналитик постоянно опирается на свою интерпретацию наблюдений как бы изнутри исследуемого социума. Он стремится не остраниться, а наоборот, полностью эмпатизировать наблюдаемым собеседникам. Аналитик рассматривает себя как действенного компетентного члена того же общества. Аналитическая операция заключается в том, чтобы на секунду представить себе, какие средства и техники заставляют его интерпретировать конкретный пассаж в общении именно данным образом, а не иным: это задача объяснить себе свое собственное объяснение.

2. В то же время инвариантный объект исследования — именно высказывания собеседников, а не интерпретации и перифразы аналитика.

Итак, конверсационный анализ демонстрирует то обстоятельство, что не только формально различные речевые события, но и все виды живого разговора накладывают ограничения на возможные интерпретации. Так, для завершения разговора необходимо сначала подготовить почву, — иначе завершение будет неправильно оценено [Gumperz 1982, 151].

Наиболее частые критические замечания:

1. На практике трезвая оценка того, что исследователь может получить из своих наблюдений, а что в них не заслуживает доверия, далеко не проста.

-298-

2. Неясно, насколько допустимо обобщать правила и единицы, переходя от одной ситуации и культуры к другим.

3. Этот анализ отвлекается от структур, регулируемых не социальным контекстом. Отсюда — чрезмерные огрубления: ведь возможны элементы общения, предопределенные внесоциальными моментами, чистой структурой языка.