Примечания

1. Аманулла-хан (1892–1960) – эмир (с 1926 г. король) Афганистана в 1919–1928 гг. Провозгласил независимость своей страны от Англии. В 1921 г. заключил с Советской Россией договор о дружбе. Провел ряд прогрессивных реформ, которые вызвали сопротивление как реакционных сил, так и простого населения, страдавшего от увеличения налогового гнета. В условиях нарастающего в стране внутриполитического кризиса пытался удержаться у власти при помощи СССР. В 1929 г. вынужден был отречься от престола из-за восстания в стране. Эмигрировал в Италию. В течение многих лет стремился с помощью иностранных держав вернуть себе власть в Афганистане. Осознав свое поражение в борьбе с династией Яхья-хель, официально примирился с афганским королем Захир-шахом. Умер 26 апреля 1960 г. в Швейцарии.

2. Суриц Я.З. (1882–1952) – советский дипломат. В 1918–1919 гг. – представитель РСФСР в Дании; в 1919–1921 гг. – полпред РСФСР в Афганистане. В 1921–1922 гг. – уполномоченный НКИД по Туркестану и Средней Азии.

3. Российский государственный архив социально-политической истории (РГАСПИ). Ф. 159 (Фонд Г.В. Чичерина). Оп. 2. Д. 49. Л. 46.

4. Цукерман В.М. (1891–1937) – советский дипломат. С 1919 г. сотрудник полпредства в Бухаре. В августе 1920 г. был назначен врио полпреда в Бухаре. В 1922–1931 гг. возглавлял Отдел Среднего Востока НКИД. См.: Генис В. «С Бухарой надо кончать…» К истории бутафорских революций. М., 2001. С. 81.

5. Раскольников Ф.Ф. (1892–1939) – советский полпред в Афганистане с 16.07.1921 г. по 6.02.1924 г.

6. РГАСПИ. Ф. 159. Оп. 2. Д. 49. Л. 50.

7. Афганские ВВС перед мятежом в Хосте состояли из 2 советских, 2 итальянских и одного британского самолетов. До осени 1924 г. по различным причинам, включая отсутствие летчиков и технического персонала, в боевых действиях против антиправительственных сил они участия не принимали // Adamec L.W. Afghanistan’s Foreign Affairs to the Mid-Twentieth Century. Tucson (Arisona), 1974. Р. 107.

8. Adamec L.W. Op. cit. Р. 107.

9. РГАСПИ. Ф. 159. Оп. 2. Д. 49. Л. 42-43.

10. Там же. Л. 91.

11. Там же. Л. 176.

12. Панин С.Б. Советская Россия и Афганистан. 1919–1929. М., 1998. С. 191.

13. Там же. С. 190; Протокол № 14 заседания Политбюро ЦК ВКП (б) от 11.03.1926 // ГРАСПИ. Ф. 17. Оп. 162. Д. 3. Л. 31.

14. ГРАСПИ. Ф. 17. Оп. 162. Д. 4. Л. 75. К сентябрю 1927 г. советская сторона все еще вела переговоры с Амануллой о поставках этого вооружения. При этом в счет субсидии Афганистану уже предлагалось оружия на сумму не в 3 млн, а 2150 тыс. рублей.

15. Карахан Л.М. (1888–1937) – советский дипломат. В 1918–1921, 1925–1934 гг. был заместителем наркома иностранных дел РСФСР, СССР и курировал вопросы, связанные с отношениями со странами Востока.

Канаев А.А.

Проблема разоружения в 1920-е гг.: оценки американского академического истэблишмента

Необходимость обеспечения всеобщей безопасности являлась важной составной частью интернационалистской традиции во внешнеполитических дискуссиях в США в 1920-е гг. Она отражала потребность в переходе в послевоенных международных отношениях от использования силы к приоритету права, к поискам методов защиты от войны посредством сотрудничества. В результате была создана Лига Наций, первая в истории организация для поддержания безопасности. Предполагалось совмещение права, так как имелись договоренности, скрепленные международными соглашениями, с силой, поскольку признавалась необходимость принятия мер, чтобы заставить нарушителя международного права подчиниться общей воле. Достижению таких целей мог способствовать Устав Лиги Наций, предусматривающий совместные силовые санкции против агрессора.

После Первой мировой войны стало влиятельным и пацифистское движение, которое требовало отказаться от использования силовых мер из-за опасения начала новой мировой войны. Поэтому многие страны предпочли обратиться к альтернативным механизмам создания системы безопасности, а именно – к разоружению, необходимость которого также была зафиксирована в Уставе Лиги. Несмотря на международный консенсус относительно важности процесса разоружения для сохранения мира, в 1920-е гг., как и сегодня, существовали трудности с практической реализацией этого положения из-за политических, экономических, идеологических и других противоречий между государствами.

Дискуссии в мировом сообществе вокруг проблем коллективной безопасности и разоружения были наиболее напряженными в начале 1920-х гг. и проходили в виде острых споров между ведущими державами-членами Лиги Наций. В тот период Великобритания и, прежде всего, Франция старались получить одностороннее преимущество в области обеспечения собственной безопасности по сравнению с другими странами. Их позиция была одной из причин постоянного застоя в разрешении вопроса о разоружении на международном уровне [1].

Постепенно становилось ясно, что простая декларация о приверженности принципу разоружения, не будучи дополненная другими инструментами, не будет способствовать общей безопасности. Соединенные Штаты, оставшись вне Лиги Наций, первыми предприняли практические шаги в направлении сокращения вооружений и разоружения. По их инициативе в 1921–1922 гг. была созвана Вашингтонская конференция по ограничению военно-морских вооружений, которая способствовала поиску действенных средств достижения разоружения. Активное участие в развернувшихся дискуссиях приняли представители американского академического истэблишмента, особенно таких неправительственных интернационалистских организаций вильсонистского толка, как Совет по международным отношениям и Фонд Карнеги за международный мир.

Джеймс Шотуэлл, возглавлявший отдел экономики и истории Фонда Карнеги, разработал наиболее полную, интернационалистскую по духу, концепцию решения проблемы разоружения и обеспечения безопасности. Он утверждал, что разоружение является основным условием общей безопасности. Шотуэлл писал, что «задача достижения разоружения состоит из трех составных частей: сокращение и ограничение вооружений; контроль над поставками вооружений из нейтральных стран и контроль над промышленностью, прежде всего химической». Он утверждал, что Соединенные Штаты могут внести важнейший вклад в решение каждого из названных элементов разоружения. Наиболее эффективно, полагал он, Америка может действовать в области сокращения военно-морских вооружений. В этой связи Шотуэлл высоко оценивал Вашингтонскую конференцию, которая позволила ограничить наиболее наступательные и дорогостоящие виды морских вооружений. Однако, по его словам, «Вашингтонский метод оказался малоэффективным для решения других аспектов разоружения. В первую очередь это касалось таких вопросов, как сухопутные вооружения, воинская обязанность, военные бюджеты». Поэтому он указывал, что данную задачу невозможно решить в ходе одной конференции, и необходимо развивать обозначившиеся позитивные тенденции в данной области [2].

Дж. Шотуэлл рассмотрел практическую значимость различных планов разоружения, которые бы могли продолжить процесс, начатый на Вашингтонской конференции. Среди планов разоружения, предложенных Лиге Наций, Шотуэлл выделял план лорда Эшера, который, по его оценке, являлся наиболее последовательным развитием логики Вашингтонского договора. Согласно ему, предполагалось создать систему цифровых пропорций также для сухопутных и военно-воздушных сил. Одна единица должна была равняться тридцати тысячам военнослужащих. Так, для Франции предусматривалось 6 единиц, для Италии – 4 единицы, для Бельгии – 3 и так далее. Тем не менее, Шотуэлл пессимистически смотрел на реальные перспективы воплощения такого плана. Он писал, что «данная схема сокращения вооружений является технически невыполнимой из-за того, что нации не смогут прийти к согласию о пропорциях».

Шотуэлл делал вывод, что проблема разоружения слишком сложна и ее невозможно решить, просто сокращая все виды вооружений или устанавливая их предельные показатели. Он объяснял это постоянным научным и техническим прогрессом, в результате которого современные виды боевой техники через короткое время станут устаревшими. Шотуэлл признавал, что очень трудно решить, например, проблему химического оружия: «незначительное изменение формулы лекарства может превратить его в наркотик, так же как и нитрат, применяемый как удобрение, может стать основой взрывчатого вещества. С другой стороны, невозможно искусственно сдерживать научный прогресс, так как это может негативно сказаться на прогрессе всей цивилизации». Единственный выход он видел в создании постоянно действующей Конференции по разоружению со своим штатом экспертов, в деятельности которой Америка обязательно должна принимать участие. Конференция, как рассчитывал Шотуэлл, будет устанавливать соотношения для сокращения и ограничения вооружений. Он утверждал, что Конференция должна быть составной частью структуры Лиги Наций, но допускал участие в ее работе представителей государств, не являющихся членами Лиги. При этом, считал Шотуэлл, «технический штат Конференции должен работать в тесном и постоянном контакте с Секретариатом Лиги, как ее наиболее эффективным структурным подразделением» [3].

Другим необходимым политическим условием достижения разоружения, по мысли Шотуэлла, должно было стать объявление войны международным преступлением, кодификация международного права и учреждение Международного Суда, причем последнее положение является наиболее важным. Он отмечал, что «эта структура, призванная разрешать споры между государствами, должна быть подобна Верховному суду Соединенных Штатов, который способен разрешать не только юридические вопросы». Вместе с тем Шотуэлл отмечал, что отсутствие системы санкций за нарушение решений Суда делает данное предложение скорее «общей декларацией о принципах разоружения, чем определенной политикой» [4].

Джеймс Макдональд, председатель Ассоциации внешней политики, поддерживал подход Шотуэлла к планам разоружения через создание альтернативных войне механизмов. Он утверждал, что реальными шагами к миру являются такие частичные меры разоружения, как сокращение и ограничение вооружений. Макдональд видел одну из основных причин войны в сохранении вооружений. Поэтому, говорил он, «любая мера ограниченного сокращения, подобная Вашингтонской конференции, уже является шагом в направлении обеспечения общей безопасности». В связи с этим Макдональд поддержал необходимость создания организации, которая будет совершенствовать методы разоружения. Вашингтонская конференция была первым шагом к разоружению, но ее ценность со временем была утрачена из-за отсутствия должного продолжения. Макдональд писал: «Не было никакого повторения конференции; не было никакого органа, чтобы определить объективным и критическим способом, как выполняется соглашение. Печать Соединенных Штатов заполнена сведениями о том, как Япония нарушала соглашения» [5]. Вашингтонские соглашения, указывал Макдональд, были в первую очередь интересны именно как пример конкретного выполнения планов разоружения, согласованных на международном уровне.

Рассматривая положение дел в области разоружения, сопровождавший президента Вильсона на Парижской конференции генерал Таскер Блисс, как и Джеймс Шотуэлл, считал, что данную проблему нельзя решить, сокращая подряд все виды оружия. Основная трудность, по мысли Блисса, заключалась в том, что «пока сохраняется опасность новой войны, нации не готовы обеспечить свой суверенитет невоенными средствами. Каждое государство будет утверждать, что ее предельная безопасность обеспечивается существующими вооруженными силами. Поэтому они будут отказываться сокращать свои силы, пока они не будут уверены в эффективности других механизмов».

Еще одна сложность, отмечал Блисс, заключается в том, что «национальная военная мощь состоит не только из различных видов вооружений, но и из предприятий, рабочих, научных лабораторий, транспорта и т. п. Их невозможно сократить как пушки, потому что от них зависит мирная жизнь наций. Так, например, легко сократить самолеты, специально предназначенные для военных целей. Но очень трудно это сделать в отношении гражданских самолетов, которые тоже могут использоваться в военных целях для транспортировки солдат. Это касается и других видов транспорта, химических лабораторий, заводов» [6]. Блисс делал вывод, что государство, имеющее хорошо развитую экономику, сохраняет возможность подготовить и осуществить агрессию.

Прежде чем приступить к разоружению, Блисс призывал выработать определение наступательных вооружений. Под ними он понимал средства, которые государство может использовать на земле, воде и в воздухе исключительно в военных целях. Те механизмы, которые могут применяться в мирной жизни, Блисс предлагал не относить к вооружениям. По его словам, в рамках разоружения возможно лишь установить контроль над применением наступательного вооружения.

Блисс предлагал созвать общую для всех наций конференцию по разоружению, которая бы выработала соглашение относительно вооруженных сил, необходимых для поддержания внутреннего порядка, и план сокращения вооружений. Необходимым условием Блисс видел отказ всех стран от попыток прибегать к военным способам разрешения противоречий. Перед вооруженными силами, полагал Блисс, должна стоять только задача обеспечения внутренней стабильности и порядка. Это позволит державам избежать излишнего финансового бремени и снизить взаимную подозрительность. Блисс делал вывод, что только при условии отсутствия опасности внезапного нападения извне страны могли бы достигнуть такого уровня разоружения, который был бы достаточен для обеспечения их внутреннего спокойствия и не вызывал бы опасения у соседних государств [7].

Блисс обращал внимание на то, что «разоружение невозможно без сокращения всех видов вооруженных сил. Сокращение должно быть пропорционально ограничению количества военнослужащих, что является наиболее эффективным способом снизить военную мощь наций». Тесно связанной с этим мерой Блисс считал доведение военного призыва до минимального уровня [8].

Генерал констатировал, что задача разоружения, которую легко решить на первый взгляд, «является очень трудной и скользкой и ее невозможно достичь быстро». Выход американский генерал видел в региональном ограничении и сокращении вооружений, которые бы не зависели от предпринимаемых международным сообществом шагов по укреплению всеобщей безопасности. Блисс утверждал, что «каждый такой шаг будет шагом в направлении общего разоружения». Одновременно с этим, указывал он, ведущие державы должны свести к наименьшему показателю те виды боевых средств, которые вызывают опасения у их соседей. Однако самым необходимым условием разоружения Блисс считал утверждение приоритета правовых способов решения споров между государствами вместо военных. Установление юридических инструментов, по его мнению, тормозится страхом наций перед возможным вторжением, что заставляет их оставаться вооруженными. Блисс предложил ряд шагов для преодоления этого чувства: «Каждая нация должна иметь гарантию защиты от нападения с помощью вооруженной силы. Каждая страна должна быть уверена, что другая держава прибегнет к мирному методу урегулирования спора; главы государств должны обязательно обращаться для разрешения противоречий в Постоянный Суд Арбитража или Международный Суд» [9].

Таким образом, американские представители политико-академического сообщества предлагали в 1920-х гг. интересные пути выхода проблемы разоружения из тупика. Важным моментом их концепций стало положение о необходимости обновления системы международного права, что объяснялось изменением характера современных войн, их выходом за прежние относительно локальные рамки.