Глава 5. Нраісівеввое самосознание личности в Средние века

лишенной и тех эмоциональных напряжений, которые

возникают на базе данных противоречий. Это означает

не что иное, как отсутствие условий для развития

индивидуальности. «Время в царстве Божием имеет иное

строение, чем в нашем царстве несовершенного

бытия,— отмечает Н.О. Лосский,— все несовершенное не

заслуживает сохранения и потому умирает, отпадает в

область прошлого. В царстве Божием все творимое его

членами имеет вполне совершенную абсолютную

ценность и потому не отпадает в прошлое, не забывается,

постоянно соучаствует в полноте жизни»1.

Из этого весьма показательного отрывка остается

непонятным, как можно творить совершенное, не

преодолевая несовершенное, как можно знать, что оно

совершенное, если нет сравнения с несовершенным.

Подобное творчество, видимо, может быть близко

только состоянию небытия. Такое состояние, отрешение от

всего земного, от всех качественных определений

множественности, собственно, и достигается в результате

апофатической практики созерцания бога. Таким

образом, можно сказать, что в идее вечной жизни как

общении с абсолютом, как совершенном творчестве,

исчезает тот реальный субстрат, на базе которого

формируется индивидуальность, что, вообще говоря, совершенно не

удивительно, ведь индивидуальность — это всегда нечто

ставшее, совершенное, она не может быть вечной.

Существенным нравственным вопросом,

возникающим в этой связи, является вопрос об определении

добра и зла. Добро отождествляется в христианской

доктрине с Богом, абсолютным самодостаточным бытием,

которое одновременно по своему произвольному

желанию дает начало другому, тварному бытию. Вопрос о том,

почему самодостаточный абсолют порождает из себя

нечто другое, является до конца не проясненным.

Ортодоксальное объяснение говорит о том, что этот абсолют

переполнен любовью, которую он желает

распространить за свои пределы. Вл. Лосский говорит о том, что Бог

создает человека, желая иметь причастника своей

славы. Его целью является возвышение человека до уровня

божественного знания. Именно поэтому человек

заключает в себе не только образ, но и подобие Бога.

1 Лосский Н.О. Христианство и буддизм //Христианство и

индуизм.— М., 1992.— С. 87.

I Часть I- Предмет этики. История зтш

Эти объяснения, однако, не кажутся нам

убедительными. В логическом плане остается непонятным,

зачем самодостаточное существо нуждается в каких-

то причастниках собственной славы и что может

означать его переполнение любовью, ведь Бог не имеет

никаких пределов (непонятно, как тогда он может быть

чем-то переполнен). Тем не менее христианские

представления об акте творения как волевом произвольном

акте, позволяют лучше понять некоторые волевые

качества человека, осмыслить его индивидуальность

через понятие лица, которое в христианстве уже не

имеет античного значения маски (социальной роли), а

связывается именно с признанием наличия у Бога и

человека свободной воли.

Утверждение о наличие в человеке образа

божьего объясняется в христианской доктрине именно

через признание того, что человек обладает свободной

волей, что он может самостоятельно избрать добро или

зло. Образ божий, как полагается, сохраняется даже у

испорченного первородным грехом и отягощенного

собственными грехами человека. Что же касается бо-

гоподобия, то оно достигается постепенно, в

историческом процессе развития человечества, после того как

была принесена искупительная жертва Христа. Эта

жертва, в соответствии с христианскими

представлениями, остановила падение человека в пропасть

небытия, его движение ко все большему злу, и изменила

направленность исторического процесса в сторону

добра, то есть в сторону приближения человека к Богу,

обожению, что и означает, что человек постепенно все

более и более становится богоподобным. В учении

православной церкви это движение рассматривается как

вселенский процесс, в котором человек осуществляет

работу по преображению всего космоса.

Значение активной деятельности человека как

условии проявления его нравственных качеств

отмечается в современных протестантских, неотомистских1

христианских доктринах, в персонализме, развитом на

основе современного католицизма. «Глубинное движе-

1 Неотомизм — современное философское учение, возникшее

плі на основе идей Ф. Аквинского, получившее официальное призна-

Lu" ниє Ватикана.

Глава S. Нравственное самосознание личности в Средние века

ние человеческого существования,— отмечает Э. Му-

нье,— состоит не в том, чтобы слиться с абстрактной

всеобщностью Природы или Идеи, но в том, чтобы

изменить «сердце своего сердца».., принять в него

преображенное Царство и вывести его в мир. Тайна

сердца, в которой совершается этот личностный выбор,—

это преобразование Вселенной... К этому движению

человек призван в свободе. Свобода является

основополагающей чертой его совершенного существования.

Бог мог сразу же создать творение, настолько

совершенное, насколько оно может быть вообще

совершенным. Но он предпочел призвать человека самому

взрастить свою человечность и отражение в себе

божественной жизни. Право грешить, т. е. отвергать свое

предназначение, является неотъемлемым от полноты

осуществления свободы. Поэтому оно не только не

является противоречием, но именно его отсутствие

влекло бы к отчуждению человека... Вочеловечение

Бога подтверждает единство земли и неба, тела и духа,

искупительную ценность человеческого

существования, осененного благодатью. Единство человеческого

рода впервые оказывается полностью утвержденным

и дважды подтвержденным: каждая личность создана

по образу Божию, каждая личность призвана

участвовать в формировании огромного мистического Тела,

осененного милосердием. Коллективная история

человечества, о которой греки не имели представления,

отныне приобретает свой, по сути космический смысл»1.

Итак, представление о необходимости активности

человека в земных делах и утверждение наличия у него

возможностей для совершения действий,

направленных на утверждение конкретного, реального добра не

чуждо религиозным представлениям христианской

церкви. Но моральные возможности человека в то же

время всегда выглядят как ограниченные, конечное

решение о посмертной судьбе человека зависит от воли

Бога. Баланс того и другого, впрочем, менялся в

христианских представлениях вместе с изменение

исторических условий человеческого бытия.

Принятие серединных решений в борьбе с

ересями, совершившееся в процессе отработки христианс-

1 Мунье Э. Персонализм.— М, 1993.— С. 18.

205