Глава 5. Нравственное самоеязнание личности в Средние века

Начало этих представлений можно обнаружить в

общих тенденциях развития культурной жизни

общества Древнего Ближнего и Среднего Востока, в

которых, в отличие от интеллектуальной традиции, идущей

от Древней Греции, можно увидеть высокую оценку

человеческой чувственности, высокую оценку

ремесленного труда и, уже отмеченную, идею истории.

В зороастризме был сформулирован тезис о

борьбе добра и зла как соревновании двух равных по силе

божеств. Эта идея, внешне напоминающая известную

манихейскую ересь, представляющую добро и зло в

качестве двух противостоящих субстанций, в

действительности, качественно отличается от нее тем, что зло

уже в протоиранской религии получает объяснение,

связанное с представлением о бесконтрольном

проявлении некоторых эмоций. Это выражается в образе

аморального бога Индры, который у ведических индоарий-

цев олицетворяет силу, не связанную с добром. Бог

Индра требует жертвоприношений от тех, кто быстр и

умел, кто хочет поразить врага, но не ради какой-то

высшей цели, а просто ради пыла самого боя, ради

жажды победы как таковой. Образ этого бога

возникает из более ранних представлений о боге Вэрэтрагна,

который был богом победы. Бог Вэрэтрагна, согласно

представлениям протоиранцев, имел антропоморфный

вид. Но он был способен превращаться в дикого кабана,

вооруженного клыками, способного в пылу сражения

бросаться вперед Ахуры-Мазды (верховного божества).

В данных представлениях легко увидеть зарождение

христианских идей о зле как гордыни, как тщеславии, в

котором отдельный человек ставит себя выше целого.

Понятно, что поведение бога Вэрэтрагна

символизирует эмоции человека в бою. Но, будучи бесконтрольны,

эти эмоции могут захватить всю психику человека.

Привести его к тщеславию, эгоизму, т. е. к злу. Это и

отражается в образе безнравственного бога Индры.

Материальный мир рассматривается в

зороастризме как лучший, по сравнению с идеальным, так как в

нем благо дано в форме цельного и ощутимого, хотя он

и становится уязвим для сил зла. Восточная же

традиция, несмотря на очевидные свидетельства неотрефлек-

сированности индивидуального бытия по многим

параметрам, например отсутствия стремления к индиви-

I Часть І. Предмет зтнкм. История зтш

дуальному авторству (знание, мудрость в основном

передавались пророками в виде безличных идей,

провозглашаемых от имени богов), тем не менее развивалась

именно в плане утверждения ценности индивидуальной,

наполненной эмоциями жизни. Отсюда и любопытное

решение вопроса о значении нравственной

добродетели для отдельного индивида. В восточной традиции

наградой за добродетель становится долгая жизнь на

Земле. В поучении гераклеопольского царя своему сыну

Мерикару говорится: «Твори истину и ты будешь жить

долго на Земле» *. То же понимание отражают

представления о долгой жизни библейских героев.

Христианство также уделяет значительную роль

человеческим эмоциям. В отличие от греческих

философов, христианские мыслители вполне справедливо

отвергают идеи о переселении душ в разные тела,

понимая, что многие душевные проявления связаны

именно с определенной телесной организацией. Но

влияние греческого интеллектуализма, оказавшее

сильное воздействие в процессе формирования

христианства, привело к тому, что ярко выраженный приоритет

материального чувственного мира перед идеальным

утрачивается. Это обусловливает то, что христианство

утверждает в качестве награды за добродетель уже не

долгую жизнь на Земле, а вечное существование

праведников в раю. Однако вошедшее из восточной

традиции внимание к эмоциональной жизни сохраняет

свое значение. С.С. Аверинцев отмечает, что

«выявленное в Библии восприятие человека ничуть не менее

телесно, чем античное, но только для него тело — не

осанка, а боль, не жест, а трепет, не объемная

пластика мускулов, а уязвляемые «потаенности недр»; это тело

не созерцаемо извне, но восчувствовано изнутри, а его

образ слагается не из впечатлений глаза, а из

вибраций человеческого нутра»2. Сформулированное в

христианстве представление о воскресении как едином

процессе, в котором продолжение жизни имеет не только

душа, но и восстановленное, освобожденное от греха и

преображенное (приобретшее новую бессмертную, не-

1 См.: Вейнберг И.П. Человек в культуре Древнего Ближнего

Востока.— С. 127.

2 Аверинцев С.С. Поэтика ранневизантийской литературы.—

М., 1977.— С. 62.