Глава 4. Развитие нравственности в эпоху зшннзма

наблюдение, которое показывает, что Эпикур очень

далеко продвинулся по пути понимания субъективных

оснований нравственности. Отсюда уже один шаг до

общего вывода о том, что человек в принципе не

совершает неблаговидных нравственных поступков даже

в критических обстоятельствах, например, тогда, когда

предательство может спасти ему жизнь, так как

способен в идеальном плане предвосхищать последующие

за этим мучения совести.

Однако в эпикуровском идеале безмятежности духа

индивидуальные характеристики субъекта

обедняются, происходит, собственно, то же, что происходило и

во многих других учениях, звавших к аскетизму, к

выходу за пределы множественного мира. Однако

индивидуальность, признанная в самом методе

достижения атараксии, а также научное обоснование

возможности многообразных взаимодействий субъекта с

миром — было огромным шагом вперед по сравнению

с предшествующими концепциями.

Щ 4.3- СТОИЦИЗМ

Большой шаг в развитие идеи субъекта, в

понимание сущности его реактивной способности и даже

идеального как основы этой способности был сделан

стоицизмом. Стоики полагали, что человек в целом

подчинен судьбе. Мир, согласно их мнению,

развивается от одного мирового пожара до другого. В пожаре

все уничтожается и затем возникает вновь в той же

последовательности. Это представление основано на

идее всеобщего детерминизма, согласно которой все

действия человека предопределены однозначно

действующими причинами, все что случается с ним,

предопределено судьбой. Идеалом стоицизма является

спокойное состояние духа, формирующееся на основе

того, что человек сознательно принимает свою судьбу,

понимая, что изменить, по существу, ничего нельзя.

Такой взгляд, казалось бы, мало совместим с

представлениями об активности человека, свободной воле

и возможности определенного выбора, то есть с тем на

основе чего, собственно, и могут развиться идеальные

регулятивные механизмы, порождающие психику, а 151

Часть I. Предмет этики. История зтнкм

затем и сознание. Тем не менее сторонники

стоической философии, по-видимому, полагали, что положение

человека в мире, хотя и определено, но не задано

абсолютно жестко, что есть какая-то предназначенная

каждому линия судьбы, к которой в реальной жизни

можно приблизиться, но которая не может быть

воспроизведена абсолютно точно. Это показывает

значение субъективных усилий, направленных на то, чтобы

по каким-то признакам понять свою судьбу, осознать

свое предназначение и попытаться наиболее полно

реализовать его.

Диоген Лаэртский описывает, что с Зеноном-сто-

иком (ок. 333-262 г. до н. э.), который является

основателем философии стоицизма, однажды произошел

такой случай. Он стал пороть раба за кражу. «Мне

суждено было украсть»,— сказал раб, намекая на всеобщую

необходимость. «И суждено было быть битым»,—

ответил Зенон1.

Наиболее важный вклад в понимание разума как

идеальной ориентировочной способности субъекта

был сделан старшими стоиками. Они наиболее резко

противопоставляли индивида как самостоятельного

субъекта, имеющего собственный бытийственный

идеал, и общество, принадлежность к которому

заставляет человека выполнять определенные

обязанности. Попытка разрешения данного противоречия в

плане выявления индивидуальной жизненной задачи

и вызвала необходимость осмысления специфики

человеческих субъективных качеств.

Зенон в «Трактате о человеческой природе»

выдвигает задачу жизни в соответствии с природой,

используя аналогии между различными формами жизни.

В природе, с его точки зрения, господствует

детерминизм, все подчинено мировому закону или разуму,

который представляет особое тело, пронизывающее все

природные структуры, и есть бог Зевс. Зевс

трактуется здесь в неантропоморфном виде, т. е. не так, как в

традиционном греческом культе. Он один является

бессмертным, все остальные боги смертны. Такая

трактовка образа Зевса имеет некоторые аналогии с

представлениями о древнегреческих богинях судьбы мой-

1 См.: Диоген Лаэртский. Указ. соч.— С. 276.