Глава 4. Развитие нравственности в эпоху эллинизма |

рых метафизических сущностей. И дело даже не в том,

что метафизическая реальность является

произвольной конструкцией человеческого разума. Скептики

поняли, что метафизика — это тупиковое направление

развития человеческой мысли, так как люди различны,

живут в разных обстоятельствах, считать, что все эти

различия несущественны и свидетельствуют лишь о

несовершенстве земного мира, нельзя, то есть нельзя

однозначно отдавать приоритет общему и

универсальному, что делало большинство античных философов.

Скептики попытались предложить нечто другое. Их

интеллектуальный поиск может быть рассмотрен как

призыв к конкретному рассмотрению всех условий жизни

человека, в которых ему так или иначе приходится

принимать определенные решения, в том числе — и

совершать свой нравственный выбор. Идеи Карнеада о том,

что в жизненных делах, в зависимости от степени их

важности, необходимо руководствоваться в разной

степени обследованной вероятностью, свидетельствуют о

том, что скептики не отрицали полностью

практическую роль знания. Их призыв к отказу от суждений —

это протест против интеллектуального насилия, которое

человек способен учинить сам над собой тогда, когда он

оказывается в плену собственных же метафизических

построений, когда он начинает безоговорочно верить в

произвольные конструкции собственного разума.

История человечества показывает, что такого насилия было

очень много. Оно продолжается и сейчас. В этом

отношении предупреждение скептиков весьма актуально.

| 4.2. Эпикуреизм

Следующей позднеантичной доктриной, которую я

хочу рассмотреть, исследуя вопрос о нравственном

развитии субъекта, является эпикуреизм. В нем

содержится элемент скептицизма, сомнения относительно

возможностей познания мира в целом, и также

активно противопоставляется личность и общество. Однако

в отличие от скептицизма в эпикуреизме, наоборот,

утверждается, что именно научные знания позволяют

достичь идеала атараксии, безмятежности духа и

довольствоваться наслаждениями от самых простых

чувственных удовольствий.

I Часть 1, Предмет зтнкн. История зтш

Теоретические основы данного учения

сформулированы Эпикуром (341-270 гг. до н. э.). В 306 г. он

организовал школу в Афинах. Последователи Эпикура

просто пересказывали его идеи, не внеся в учение ничего

принципиально нового.

Эпикура часто истолковывают как гедониста1 и эв-

демониста2. Что касается первого, это не совсем точно.

Конечно, Эпикур признавал роль чувственных

удовольствий как необходимого элемента жизни, но он

решительно отвергал всякое удовольствие, которое ведет к

страданию, в том числе — даже к простому

беспокойству. «Предел величины наслаждений,— говорит он,—

есть устранение всякой боли. Где есть наслаждение и

пока оно есть, там нет ни боли, ни страдания, ни того и

другого вместе»3. В этом же ключе трактуются

добродетели: «...Добродетели для нас предпочтительны не сами

по себе, а ради приносимого ими наслаждения, как

лекарство — ради здоровья»4. Здесь вроде бы

прослеживается логика эвдемонизма, слышится призыв: оставим

только те удовольствия, которые не ведут к страданию, и

будем счастливы. Но чувственные удовольствия у

Эпикура оказываются настолько элементарны, что особое

стремление к ним собственно теряет смысл. Это просто

то, что необходимо для поддержания жизни, т. е. самая

простая еда и другие необходимые условия. Говоря о

чувственных удовольствиях, Эпикур не признает

ценности удовольствий процесса, т. е., например, поглощения

пищи, а признает только ценность состояния,

наступающего в результате удовлетворения чувства голода.

Удовольствия разделяются им на три класса:

1) естественные и необходимые, т. е. то, что связано

с удовлетворением элементарных

физиологических потребностей;

2) естественные, но не необходимые, например,

удовольствия от изысканных яств;

1 Гедонизм — воззрение, признающее целью жизни и высшим

благом наслаждение.

2 Эвдемонизм — направление в этике, признающее

критерием нравственности и основой поведения человека его

стремление к счастью.

3 Диоген Лаэртский. О жизни, учениях и изречениях

знаменитых философов.— М, 1979.— С. 437.

4 Там же.