Глава 2. Возникновение морали |

возникает вопрос о том, откуда берутся обычаи, ответ

на который Леви-Строс считает найти невозможным1.

В основном в объяснении тотемизма он принимает

позднюю теорию Рэдклиф-Брауна, суть который

заключается в том, что сам животный мир мыслится в терминах

социального. В качестве тотемов берутся не обязательно

какие-либо грозные животные, часто это птицы, вообще

имеющие лишь незначительные различия. Смысл такого

выбора заключается в том, чтобы подчеркнуть, что

между проживающими на данной территории группами

существуют такие же конкурирующие отношения, как

и между избранными для их осмысления животными.

«Понятно, ...что природные виды отбираются не из-за

того, что они «хороши, чтобы кушать», а потому, что

«хороши, чтобы думать»2. При этом Леви-Строс

опирается также на Бергсона, отмечая, что его теория

удивительно похожа на теорию Рэдклиф-Брауна. Бергсон, в

частности, обращает внимание на чрезвычайно важный

факт, касающийся того обстоятельства, что для

человека все животные на одно лицо3. Именно поэтому они и

служат для того, чтобы погасить индивидуальность,

представить безликое социальное отношение. В отличие от

родового бога или индивидуального бога-спасителя, у

которого всегда представлены индивидуальные черты,

в тотемическом мышлении именно все животные

данного вида выражают абстрактную принадлежность

людей к данному роду. Не здесь ли следует искать

основу логического мышления, оперирующего

абстрактными понятиями. На использование образов различных

животных в качестве основы классификации

окружающих явлений указывал также Руссо.

Относительно возникновения экзогамии Леви-

Строс не предлагает определенного решения. Он

допускает возможность, согласно которой «два

враждующих племени однажды решили заключить мир и,

чтобы лучше его обеспечить, условились, что отныне

мужчины из одного племени будут брать в жены

женщин из другого, и наоборот»4. Но такое объяснение

1 См.: Леви-Строс К. Первобытное мышление.— М., 1994.— С. 85.

2 Там же.— С.97.

3 Там же.— С. 104.

4 Там же.— С. 93.

Часть I- Предмет этики. Истерия этики

называется им — гадательным, в силу отсутствия

определенных исторических свидетельств. Однако

независимо от вопроса о возникновении тотема и тотеми-

ческого мышления, его основная функция видится в

фиксации различных оппозиций.

Итак, прямое перенесение особенностей

индивидуального человеческого самочувствия на условия

возникновения общества, по-видимому, оказывается

неправомерным. Этнографические исследования очевидно

показывают, что социальные функции тотема отражают

многообразие жизни племен, населяющих некоторый

регион, а не жизнь одного племени. В этой связи

кажется убедительной еще одна теория возникновения

экзогамного запрета, рассматривающая его возникновение

из более простых охотничьих и трудовых запретов

половой жизни, направленных на преодоление

зоологического индивидуализма. Это так называемая теория

дуально-родовой организации. Она, в основном,

разработана Ю.И. Семеновым. В этой теории полагается, что

становление современного человека как

биологического вида, возникновение дуально-родовой организации,

переход к производящему типу производства

произошли в истории развития общества одновременно.

Этнографические исследования фиксируют факт

наличия в сознании первобытных людей

представления о том, что нарушение охотничьего запрета

обязательно вызывает какую-то неудачу. Например, если

кто-то из соплеменников погибал во время охоты, это

связывалось с тем, что кто-то перед охотой тайно жил

с женщиной. Аналоги этого взгляда можно найти в

Библии: «Кто жил с женщиной, тот до вечера не чист».

Со временем к охотничьим запретам добавились

хозяйственные. Они запрещали половые связи на весь

период проведения полевых работ. Ю.И. Семенов

показывает, что легенды об амазонках, по-видимому,

возникают именно на базе данных запретов. При этом

обращает на себя внимание историческая

трансформация содержания этих легенд, заключающаяся в том,

что амазонки постепенно становятся как бы все более

и более мирными.

Первичные легенды говорят о том, что женщины-

амазонки сразу же убивают попавшего к ним мужчину

после удовлетворения своих страстей. Легенды второ-

Глава г. Возншшт мврали |

го типа указывают на безопасный для мужчины

период пребывания в племени амазонок, после

прохождения которого он убивается. Наконец, легенды

третьего типа говорят о том, что нахождение мужчины в

племени амазонок вообще не представляет для него

опасности. На базе анализа данных легенд Ю.И.

Семенов делает вывод о том, что разные группы людей

стремились к контактам друг с другом по мере

возрастания плотности населения Земли. Случайные связи

между ними постепенно превращались в привычные

формы заключения брака между разными родами.

В результате этого возникла дуально-родовая

организация, т. е. конституировался институт племени,

состоящего из двух родов, браки между которыми из

случайных стали закономерными. «Общий ход развития

вел... к превращению половых отношений между

членами разных коллективов из случайности в правило,

а затем и в необходимость, к трансформации их из

фактора, обострявшего отношения между

человеческими группами, в фактор, тесно связывающий их друг

с другом»1. В данной теории обращает на себя

внимание тяга к новому, к контактам с другими группами

как к чему-то неизведанному, наполненному риском

и потому — несомненно, эмоционально

насыщенному. Известны обычаи походов юношей и девушек в

соседние поселения с целью вступления в половые

отношения. Они также первоначально были связаны

с риском, осуществлялись тайно. Но постепенно

возможные наказания при поимке становились все

более и более мягкими2.

Теория дуально-родовой организации объясняет

возникновение полового запрета, института племени и

современного образа человека как единый процесс.

Быстрый переход от полеоантропа к неоантропу3

объясняется в ней именно введением полового запрета,

повлиявшего на закрепление в облике современного

человека детских черт неандертальца. Первой формой

1 См.: Семенов Ю.И. На заре человеческой истории.— М.,

1989.— С. 276.

2 См.: там же.— С. 274.

3 Термины, отражающие наиболее общее эволюционное

различие человека современного вида (неоантропа) и

предшествующие ему формы.

I Часть I. Предмет этики. История этики

брака, согласно данной теории, становится групповой

дуально-родовой брак.

Названная теория имеет множество

привлекательных моментов. Прежде всего она позволяет объяснить

качественный скачок в развитии общества при

переходе от полеоантропа к неоантропу, а также позволяет

преодолеть ошибочный взгляд на стремление

первобытных групп людей к самоизоляции. Она отвергает

представление о чужом как совершенно неведомом,

диком, сама мысль о котором заставляет

консолидироваться в ожидании встречи с врагом.

Слабым моментом названной теории, однако,

является выведение нового типа организации из

случайных внешних факторов. Эта теория должна быть как-

то согласована с собранными Морганом данными об

исторических формах развития брака и семьи,

которые показывают, что первобытные люди стремились к

постоянному все более и более последовательному

проведению полового запрета. Это уже внутренний

фактор, который не может быть просто объяснен из

количественного роста охотничьих и хозяйственных

запретов, постепенно сделавших половую жизнь внутри

группы крайне затруднительной.

Мы не думаем, что возникновение нового типа

социальной организации может быть выведено лишь из

количественного возрастания половых запретов, вне учета

каких-то других, идущих от попыток осознанной

интерпретации мира факторов. Ведь в таком случае возникла

бы организация, в которой половая жизнь

осуществлялась бы лишь во время оргиастических праздников и была

бы запрещена на все остальное время, т. е. фактически

имела бы место только раз в году после сбора урожая.

Учитывая то обстоятельство, что, в отличие от многих

животных, тяга человека к половой жизни не

ограничивается периодами течки, трудно предположить, что

половая жизнь первобытных людей проходила таким образом.

Возможно, приемлемым здесь будет бердяевское

объяснение, согласно которому первобытный человек

испытывал страх полового контакта с матерью в виде

трансформированного страха смерти, превращенного

в страх перед родом, в смысле опасения возвращения

к началам собственного бытия1.

1 См.: Бердяев ИЛ. О назначении человека.— М., 1993.— С. 67.