Глава 2. Возникновение морали I

объясняет, как индивидуальное невротическое

замещение (в котором представлены произвольно выбранные

животные) становится единым для данной группы

людей тотемом. Он также не рассматривает динамики

развития обрядов, совершающихся с участием тотема,

в частности, не объясняет, почему разрывание тотема

на куски и его совместное съедение постепенно

превращается в обряд жертвоприношения, в котором

символически убивается и съедается собственный бог.

Достаточно интересно проблема происхождения

нравственности и сознания человека в целом, в связи с

невротическим замещением, рассматривается в

концепции Ю.М. Бородая. Он справедливо отмечает, что Фрейд

воспринял миф буквально, «поддался обаянию широко

распространенных мифологем и обрядов, ритуализиро-

вавших реальную антропогенетическую ситуацию в

виде космически гипертрофированного единого акта

первородного грехопадения»1. Реальная ситуация

выглядит сложнее. Фрейд не говорит, откуда берется

раскаяние, он исходит из того, что у человека уже есть

совесть, в то время как это еще нужно объяснить.

Бородай пытается найти реальные основания для

объяснения возникновения экзогамного запрета так, как

они могли бы быть представлены в антропосоциогенезе.

С его точки зрения, в истории развития предобщества

возникла ситуация, когда удовлетворение половой

потребности стало восприниматься как неминуемая смерть в

связи с постоянными раздорами между вожаком и

остальными членами стаи. Это привело к необходимости

запрета. Автор связывает разрешение ситуации с

отысканием способа ее имитации, переживания в

воображении и возможной в силу факта такой имитации

обратимости, то есть отмены, сопровождающейся

введением запрета. «В отличие от реального действия, идеальная

операция (воображение) обратима. Это значит, что тот,

кто смог «убить отца» в воображении, смог, сохранив

себя физически, пережить, почувствовать весь

смертный страх, весь жуткий ужас, связанный с этим

«деянием» и вывести из этого «урок» — отменить свое

деяние и впредь настрого запретить его себе. Но это

значит, что он тем самым смог произвести табу — пер-

1 Бородай Ю.М. От фантазии к реальности.— М, 1995.— С. 223.

Часть I. Предмет зтикн. История этики

вую, архаическую форму совести. Ведь совесть есть

способность раскаиваться в собственном воображаемом

поступке и делать его впредь запретным»1.

Данной концепции нельзя отказать в остроумии и

логической согласованности концов. Особенно если

учесть раскрываемую автором символику изображений

Зевса, в которой змея (образ эрекции), птица (образ

семени) и топор с двумя лезвиями (образ смерти)

составляли неразрывное единство. Известный обряд

умерщвления бога, описанный многими

исследователями первобытного мышления, трактуется в контексте

названной теории именно как идеальное воспроизведение

ситуации умерщвления собственного тотема, отмены на

время оргиастического празднества полового запрета и

затем — раскаяния в содеянном, что предстает как

психотерапевтическая процедура, из которой рождается

совесть, что и обеспечивает реальную силу запрета,

основанного на внутреннем самопринуждении.

Но автору можно сделать замечание, похожее на

то, которое он сам делает Фрейду. Фрейд не

объясняет, откуда берется раскаяние. Тем самым

амбивалентность чувств членов группы, устраняющих

предполагаемого вожака, властителя гарема остается

непонятной. У Ю.М. Бородая это объясняется через гештальт2,

в котором обычная эротика прочно связывается с

образом неминуемой смерти. Но возникает вопрос о том,

как мог возникнуть подобный гештальт. Ведь гештальт

это уже целостный образ видения ситуации,

предполагающий ее своеобразную идеальную (включающую

элемент обобщения, достраивания образа) системную

обработку. Короче, гештальт уже предполагает

сознание, но сознание как идеальное, согласно автору,

возникает из идеального представления ситуации, в

которой блокируется обычный инстинктивный способ

удовлетворения некоторой биологической потребности.

Получается все тот же круг: сознание рождается из

совести, из запрета, нарушающего привычный способ

инстинктивного поведения, но запрет и связанная с его

воспроизведением идеальная конструкция замещаю-

70

1 Бородай Ю.М. От фантазии к реальности.— М., І995.— С. 224.

2 Гештальт (нем.— форма, образ, структура) — целостный

образ, формирующийся в сознании человека при восприятии

объектов, при представлении о них.