Часть il Теоретическая этика

критерия универсализации, то есть должны

рассматриваться любым лицом, предлагающим эти нормы, как

правила, приемлемые для других. Второй основной

посылкой этики дискурса является идея отбора

используемых в обществе правил в процедуре дискурса, то

есть реального разговора, в котором высказываются

различные мнения, выражается желание выслушивать

мнения других и осуществляется процедура поиска

общего согласия.

Этика дискурса также использует сходный с

идеями Строссона аргумент о том, что в обыденном языке

можно найти некоторый общезначимый смысл

понимания того, что такое мораль. С точки зрения одного из

основателей этой этики К.О. Апеля, уже тот факт, что

мы спорим о моральных понятиях, свидетельствует о

том, что мы имеем общий предмет для разговора, что у

нас, следовательно, имеется некоторый исходный

смысл, способный составить основу начала разговора.

Принципиальной для этики дискурса становится

идея предпочтения коммуникативного действия

стратегическому. Ю. Хабермас, прямо определяющий свою

этическую теорию как этику дискурса, следующим

образом определяет различие между стратегическим и

коммуникативным действием: «В то время как в

стратегическом действии один воздействует на другого

эмпирически, угрожая применением санкций или

рисуя перспективы вознаграждения для того, чтобы

понудить его к продолжению столь желанного общения,

в коммуникативном действии один предлагает

другому рациональные мотивы присоединения к нему в силу

скрепляющего иллокутивного эффекта, которым

обладает приглашение к речевому акту»1.

В случае добровольного согласия на участие в

дискурсе между собственно речевыми актами и

действиями не оказывается принципиальной разницы, так

как говорящий принимает на себя обязательства

действовать в соответствии с предложенными им же

самим критериями и допускает, что эти критерии будут

приемлемыми и для других. Он предполагает

возможность коррекции собственного представления и орга-

1 Хабермас Ю. Моральное сознание и коммуникативное

действие.— СПб., 2000.— С. 92.

Глава 5. Вариации современней этической теории |

низации совместного действия, то есть собственно

дискурса, направленного на такую коррекцию.

«Опираясь на базу значимостей, участвующих в

коммуникации, которая нацелена на достижение понимания,

говорящий может... принимая на себя гарантии

подкрепления какого-либо допускающего критику

притязания на значимость, побудить слушателя принять его

приглашение к речевому акту и вместе с тем достичь

скрепляющего эффекта, обеспечивающего

присоединение слушателя к процессу интеракции в целях

продолжения последнего» *.

Конечно, между действием, направленным на

обсуждение моральной проблематики, и иным

практическим действием, подчиненным моральным критериям,

есть вполне ощутимая разница. Но ведь еще Сократ

говорил о том, что в морали невозможно знать и не

действовать. В пределах этики Сократа подтверждение

этого тезиса вызывает определенные сложности. Они

связаны с предельно абсолютистским характером его

этики, с утверждением о том, что для счастья

достаточно одной добродетели. В таком случае мораль

существует как бы ради самой морали. В современной

этике такого утверждения не делается. За человеком

признается право действовать ради удовлетворения своего

интереса, и это вполне объясняет то, почему он

непременно будет действовать, а не ограничится лишь

обсуждением нравственных проблем. Но действие,

направленное на удовлетворение собственного

интереса, тем не менее рассматривается в этике дискурса как

такое, которое может осуществляться лишь по

нравственным канонам, несущим на себе определенные

черты морального абсолютизма, то есть по таким

канонам, которые, будучи признаны участниками

дискурса, уже никогда не будут нарушаться.

Такая постановка вопроса потребовала некоторой

коррекции кантовского категорического императива.

В представлении Хабермаса, он должен иметь

следующий вид: «Моральный принцип понимается таким

образом, что он исключает как недейственные те

нормы, которые не могли бы получить квалифицирован-

1 Хабермас Ю. Моральное сознание и коммуникативное дей

ствие.— СПб., 2000.— С. 93.

I Часть И. Теоретическая этика

ного одобрения у всех, кого они, возможно, касаются,

Облегчающий достижение консенсуса связующий

принцип должен, таким образом, твердо установить, что

в качестве действенных принимаются только те

нормы, которые выражают всеобщую волю: они должны,

как вновь и вновь утверждает Кант, годиться для

«всеобщего закона». Категорический императив можно

понимать как принцип, который требует, чтобы

способы действия и определяющие действие максимы и

соответственно учитываемые ими (а значит, и

воплощаемые в нормах действий) интересы допускали

обобщение»1. Исходный принцип морали, основанный на

переформулированном в представленном выше виде

кантовском императиве, и позволяет вести дискурс.

Представители некогнитивистских этик обвинят

Канта в формализме, в том, что в этике, основанной на

познании, то есть как на метафизических

построениях, так и на определенных видах интуиции, никогда не

удалось еще достигнуть безусловно определенных

выводов. Хабермас опровергает это возражение на

основе утверждения о том, что важен не сам конечный

вывод, а именно тот принцип, на базе которого может

происходить моральная дискуссия, на основе которого

может вестись разговор, направленный на достижение

консенсуса.

Сама процедура дискурса представляется Хабер-

масом как реальный разговор, вовлекающий

возможно большее количество участников. Это связано с

развитием демократических процедур,

совершенствованием механизма принятия решения. Таким образом, при

схожести некоторых идей относительно источника

морали, в частности — опоре на кантовский принцип

универсализации, на идею рефлексии в смысле

сравнения различных мнений и различных нравственных

теорий при моральной аргументации, позиция Хабер-

маса все же радикально отличается от изложенной

выше позиции Ролза. «Вступая в моральную

дискуссию,— говорит Хабермас,— ее участники

разворачивают в рефлексивной установке свои

коммуникативные действия с целью восстановления нарушенного

1 Хабермас Ю. Моральное сознание и коммуникативное

действие.— СПб., 2000.— С. 100.

Гдаїа 5. Вариации снремешй зтичесіей теврми |

консенсуса...В согласии подобного рода выражается

некая общая воля. Но если согласие подобного рода

должно порождать моральные дискуссии, то

недостаточно, чтобы отдельный индивид раздумывал над тем,

может ли он согласиться с той или иной нормой.

Недостаточно даже, чтобы все по отдельности и каждый

для себя предавались таким раздумьям, прежде чем

отдать свои голоса за то или иное решение. Скорее

требуется так сказать «реальная» дискуссия, в

которой принимали бы совместное участие все

заинтересованные лица»1.

Еще одним известным философом, предложившим

исходные посылки для развития этики дискурса,

является К.О. Апель. Хабермас говорит о нем как о своем

учителе и наставнике. Позиции названных

мыслителей по вопросам о принципах построения и

перспективах развития современной этики во многом

совпадают. Основное отличие заключается в том, что Апель

использует понятие предельного основания,

допускает апелляцию к идеальному коммуникативному

сообществу, которая становится необходимой для

отдельного лица тогда, когда оно не может избежать

необходимости принятия стратегических решений.

Апель говорит о том, что человечеству нужна

новая всеобщая этика, основанная как на знаниях, так и

на здравом смысле. Эта этика должна исходить из

принципиального тезиса о том, что в процессе

принятия моральных решений должны быть учтены

интересы всех участников, даже интересы будущих

поколений. Сам же процесс принятия решений выглядит как

дискурс, идеально и реально осуществляемый

разговор, включающий неограниченное количество

участников. Свой метод Апель называет

трансцендентальной прагматикой. Он раскрывает смысл этого

положения, показывая значение лингвистического поворота,

имеющего место в современной философии. Суть

этого поворота в отражении того существенного факта, что

сам язык предполагает общение людей, развивается в

результате их взаимоотношений. Следовательно, язык

содержит в себе включенное нравственное отношение

1 Хабермас Ю. Моральное сознание и коммуникативное

действие.— СПб., 2000.— С. 106.

I Часть II. Теоретическая эта

и то, что в языке употребляются моральные понятия,

уже само по себе говорит о том, что люди имеют общие

представления о содержании этих моральных понятий.

Признание наличия исходного смысла морали в

понятиях обыденного языка составляет прагматическое

основание нравственности. Трансцендентальное

основание составляют те выводы, которые можно сделать

на основании посылки о том, что человек принадлежит

к неограниченному коммуникативному сообществу, т. е.

что между всеми людьми предполагается

определенная нравственная связь.

Любое познание, с точки зрения Апеля,

предполагает включенное нравственное отношение. В этом

смысле исходная посылка Декарта,

абсолютизировавшего познавательное отношение, точно так же, как и

мысль Гуссерля, пытающего вывести все за скобки и

оставить одиноко мыслящего субъекта, — не верны.

На этику научного сообщества, как известно,

обращал внимание Ч. Пирс. Апель высоко оценивает его

взгляды и даже посвящает исследованию творчества

Пирса специальную работу под названием «Чарльз

Пирс: от прагматизма к прагматицизму». С точки

зрения Апеля, для Пирса является принципиальным

заключенный в научном знании фаллибилизм, то есть

представление о том, что всякое научное знание обладает

лишь относительной истиной и приобретается за счет

отбора выраженного в гипотезах вероятностного

представления. Апель показывает, что фаллибилизм

выражает важный аспект позднего прагматизма Пирса. Он

может быть охарактеризован в терминах

«критического здравого смысла». Последнее предполагает, что

любые научные утверждения, какими бы достоверными

они ни казались и как бы они ни подтверждались

другими соотносимыми с ними положениями науки и

индуктивными выводами, исходят из предварительного

допущения, содержащегося в самом выводе. «Даже

наиболее фундаментальные, практически несомненные

посылки предварительно предполагаются в этих

(научных) выводах, такие как, например, что есть реальные

вещи, что они воздействуют на наши ощущения»1. По

1 Apel К.О. Charles S.Peirce: From Pragmatism to Pragmaticism.

University of Massachusetts.— Amherst, 1981.— P. 36.