Глава 2. Возникновение морали |

поставить себя на место другого1. Д. Юм также

полагал, что сочувствие происходит из-за того, что человек

мысленно ставит себя на место другого. Мы 'бы только

добавили к этому, что «умение» поставить себя на место

другого реализуется как независимое от человеческой

воли стремление, благодаря непроизвольной

модельной (гипотезотворческой) активности мозга.

При ориентировании на основе идеального образа

(ориентирование на основе прямых связей) в поле

сигналов мозга проигрывается ситуация будущего

действия. В результате этого появляется возможность

давать мышцам сигналы разной силы, отвечающие

конкретному положению субъекта в пространстве и тому

результату, который он стремится достичь. Например,

для того, чтобы произвести успешный прыжок на

жертву, нужно оценить расстояние (которое в разных

случаях различно) и возможное направление движения

жертвы. Данная оценка делается на основе идеальной

модели, в которой все реальные отношения не просто

отражаются, а именно разыгрываются в сигналах

мозга в отношении к моменту времени, отнесенному в

будущее2. Чтобы создать подобную модель, необходимо

предварительно отразить существенные, постоянно

повторяющиеся свойства пространства и времени, а

также создать систему представлений о возможностях

собственных действий в этих физических параметрах.

В данной интерпретации, собственно, и заключается

прорабатывание гипотетических ситуаций нахождения

в разных точках пространства, из чего следует и

непроизвольное помещение себя в ситуацию другого. Таким

образом, преодолевая собственную субъективность во

имя успешной ориентации в нестандартных ситуациях

действия, существа, наделенные психикой, в

определенной степени преодолевают и свой эгоизм.

У высших животных такие способности

ограничены в силу того, что их мышление в целом не

понятийно, т. е. в силу того, что субъект не выделяет себя из

ситуации действия, в которую он вовлечен эмоциональ-

1 См.: Кропоткин П.А. Этика.— М, 1991.— С. 287.

2 Такой способ регуляции описан П.Я. Гальпериным. С ним

автор как раз и связывает понятие психики (См.: Гальперин П.Я.

Введение в психологию.— М., 1976.).

I Часть I, Предмет этики. Истерия зтш

но. Вряд ли животное испытывает, например,

альтруистические чувства к своей жертве, в силу того что

ситуация в целом подчинена реализации строго

определенной цели осуществления успешной охоты.

Способности к состраданию, к альтруистическому

отношению проявляются у животных лишь тогда, когда в

психике не доминирует агрессивная установка.

У человека благодаря понятийному мышлению

имеются большие возможности для прояснения

ситуации, в которой находится другой. Казалось бы, из этого

должна автоматически следовать сильная реакция

сострадания. Однако этого часто не происходит в силу

той же самой способности мыслить в понятиях. Так как

понятийное мышление предполагает разграничение

анализа и действия, эмоции (они-то и толкают нас к

действиям) по необходимости приглушаются в

мыслительном процессе. Более того, они, особенно если речь

идет о сострадании, могут сознательно вытесняться в

силу того, что прагматические цели бытия зачастую

требуют использования другого в качестве средства

для собственного успешного существования. Это

показывает исходную двойственность основания

нравственного отношения человека к другому, которое

одновременно и утверждается и устраняется за счет

развитых способностей мозговой деятельности. И

только длительный исторический опыт саморефлексии в

конце концов позволяет прийти к выводу о том, что

действие в противоположность с естественной

реакцией сострадания предстает как насилие над

собственной природой, как противоречие в работе сознания и

подсознания.

Однако понятийное мышление все же не способно

полностью вывести человека за эмоциональное

отношение к действительности, по крайней мере тогда,

когда сознание неактивно, например, в состоянии сна.

Вот здесь-то человек, по-видимому, и познает первые

муки совести, в виде непонятных для него

всплывающих образов тех людей, которым он причинил зло.

Сознание интерпретирует это как преследование со

стороны душ других людей. Первые, еще совершенно

непонятные проявления сострадания рождают идею

совести как со-видения, наблюдения за поведением

человека со стороны кого-то другого. Это определяет

Глава ?. Возшшевме мврш _j

исходным минимум моральности, проявляющийся в

отношении одного человека к другому даже тогда,

когда еще нет никаких нравственных теорий и

содержащих моральные императивы религий.

| 2.3. Трудовая кооперация как фактор развития

сознания и нравственного мышления

Способность к саморефлексии, взгляду на себя со

стороны, необходимому для развития нравственного

самосознания, развивается у человека вместе с

развитием способностей к абстрактному мышлению.

Последнее обусловлено характером тех социальных

отношений, которые возникают в связи с осуществлением

совместной деятельности и характером

изготавливаемых орудий труда. Трудно сказать, какой из этих

факторов является первичным.

Археологическими находками подтверждается

соответствие между изменением объема мозга,

развитием лобных долей предка человека и сложностью

изготовляемых им орудий труда. Об этом, в частности,

свидетельствует различие черепов предков человека до и

после введения так называемой техники леваллуа.

Последняя предполагает принципиальное изменение

способа изготовления орудия труда. Если раньше

новая форма придавалась предмету за счет удаления

(обтесывания) некоторых выступающих граней

поверхности, теперь, в технике леваллуа, обрабатывается

ядро, а в виде орудия сохраняется имеющий сложную

форму отщеп1. Питекантроп использовал ручные

рубила, обработанные без применения техники леваллуа,

хотя он имел уже достаточно большой объем мозга.

Техника леваллуа зарождается вместе с переходом к

среднему ашелю в Европе 0,2 — 0,3 млн лет назад.

Последние данные свидетельствуют, что в Африке эти

изменения происходят приблизительно в тот же период2.

Совершенствование орудий труда происходило под

влиянием усложняющейся трудовой деятельности и в

1 См.: Семенов Ю.И. На заре человеческой истории.— M.f

1988.— С. 172.

2 См.: там же, с. 175.

I Часть I, Предмет этики. История этики

целом не могло бы иметь места без установления

новых социальных отношений внутри группы архантро-

пов. Еще до возникновения усложненной техники

изготовления орудий труда внутри групп пралюдей

можно наблюдать развивающиеся противоречия, средством

разрешения которых является введение некоторых

общественных норм. Прежде всего это нормы,

устанавливающие равенство в распределении продуктов

производства, полученных в результате разных типов

производственной деятельности. Таких типов

первоначально было только два: охота и собирательство.

Норма, вводившая равное распределение, по существу, и

превращала собирательство и охоту в типы

производственной деятельности, она отделяла потребление от

момента непосредственного завершения охоты или

собирательства и вводила опосредовавший его момент

распределения, которое в условиях минимальной

эффективности производства не могло быть никаким

иным, кроме как уравнительным. Но дело не только в

самом факте равенства в присвоении результатов

производства. Огромное значение играло осознание

факта взаимной поддержки между лицами, занятыми

разными видами деятельности. Это наполняло каждый род

занятий смыслом расширенного воспроизводства,

ориентированного не только на свои нужды, но и на

нужды всех членов общины. Таким образом, в результате

постоянного разделения труда возникал и реальный

стимул к совершенствованию орудий производства, что

в конце концов и завершилось возникновением новой

техники леваллуа, а затем привело и к другим

усовершенствованиям.

Постепенно охота, как более продуктивный вид

производственной деятельности, начала вытеснять

собирательство. Ранний олдовайский человек (Homo

habilis) уже охотился на крупных животных. У архан-

тропов охота становится более эффективной.

«Остатки крупных млекопитающих (гиппопотама, носорога,

жирафа) более обычны в стоянках средней и верхней

частей Олдовая II, чем в нижней части Олдовая II и в

Олдовае I»1. Но, по-видимому, еще большее значение

1 См.: Семенов ЮМ. На заре человеческой истории.— М.,

1988.— С. 179.