Глава 4. Моральные ценности и категории морального сознания

ся притча о молитве Фарисея и Мытаря, первый из

которых благодарит Бога за свое благочестие, а второй

лишь просит прощения за свои грехи.

Я думаю, что с подобной трактовкой нельзя

полностью согласиться. Дело в том, что приведенная притча

отражает общую установку христианской этической

доктрины на идею нравственного совершенствования

как постоянного сверх-усилия, преодоления себя,

которая, в свою очередь, следует из представления о

несовершенстве, испорченности человека в

результате первородного греха. Идея преодоления человеком

самого себя, устранения каких-то пороков, победы над

страхом, над неразумными влечениями в принципе

присуща любой нравственной системе. Вопрос,

однако, заключается в том, во имя чего преодолеваются те

или иные пороки, что кладется в основу критерия

определения самого порока. В христианской этике, по

крайней мере, в первоначальном христианстве, задача

нравственного совершенствования отрывается от

задачи выполнения призвания. Требование выполнения

призвания (как несения своего креста) появляется

лишь в развитом иерархизированном средневековом

обществе, а более всего развивается в протестантизме.

Но оно все равно вторично по отношению к

доминирующей идее спасения, основой которого наряду с

прямой волей Бога является нравственное совершенство.

Достижению совершенства, контролю разума над

страстями подчинена в христианстве и логика

определения пороков. Пороки это именно то, что может

породить эгоистическое поведение, что связано с

самомнением, завышенной самооценкой (своеволие, своеумие,

своеразумение), с желаниями, вышедшими из-под

ограничивающего контроля разума. Это, в частности,

объясняет стремление к ограничению эротики как

порождающей неподвластную разуму страсть. Но такой

логики рассуждения оказывается недостаточно для

более широкого понимания долга и добродетели, взятых в

соотнесении с достоинством человека, с

представлениями о самореализации личности. Здесь добродетель

оказывается неотделимой от способностей к совершению

различных социально значимых видов деятельности, а

личный долг оказывается направленным на

приобретение этих способностей: Быть хорошим мастером,

специалистом своего дела, обладать знаниями и т. д.

I Часть H. Теоретическая зтнка

Применительно к данному аспекту, то есть к этике

добродетелей, объем понятия долга, совести, как нам

кажется, отличается от объема понятия достоинства.

Различие определяется именно тем пунктом в

развитии личностного самосознания, когда в дополнение к

понятиям долга и совести включается в действие

представление о мере собственного достоинства.

Выражения «спокойная совесть», «чистая совесть»

относятся, с нашей точки зрения, к поведению,

включающему обычные стандарты общества, относящиеся

к личному поведению. Сюда включается требование

быть полезным для общества, работать не только на

собственное благо, но и на благо других людей, выполнять

требования, следующие из необходимости особого

исторического периода, например, из необходимости

защищать свою родину во время войны. Но понятие

долга не содержит требования, ориентированного на

сверх-усилия. Нравственный долг не предписывает

никому необходимости быть великим ученым,

конструктором, политическим деятелем и т. д. Реализуя данные

стремления, личность ориентируется уже не на

понятия долга, а на стремление к утверждению

собственного достоинства, стремление к самореализации. Другое

дело, что, добиваясь нового общественного статуса,

нового положения, личность одновременно расширяет

пределы своей свободы и тут же вновь сталкивается с

требованиями долга, который предъявляется ей уже как

совокупность особых требований, которым должен

отвечать политический деятель, полководец, ученый,

депутат парламента и т. д. В данном аспекте долг

соотносится с понятиями свободы и ответственности.

| 4.5. Любовь и ненависть

Любовь может быть рассмотрена как выражение

склонности человека. В обычном смысле мы любим

именно того, кто нам нравится, того, к кому мы

испытываем духовное или плотское влечение. Но в этике,

особенно в христианской этике, понятие люб^ви

отражает иной аспект взаимоотношений людей.

Требование любви связывается в этике с отношением к

другому как равному, взаимной поддержкой, культивацией

чувства взаимной сопричастности общему делу, оно