2. Рыцарская литература (куртуазный роман)

Чувственною красотою душа возвышается к истинной красоте и от земли возносится к небесам.

Аббат Сугерий Надпись на фасаде церкви в Сен-Дени

Рыцарями (от нем. ritter – всадник) представители аристократического привилегированного сословия назывались в средневековой Германии, хотя первые рыцари, называемые шевалье, появились во Франции, именно так франки, начиная с YIII в., называли воина, наделенного земельными угодьями за верную службу сеньору или королю. В Испании принадлежавщих к этому сословию воинов называли кабальерос, в Италии – кавальеро, в Англии – найт, а по латыни все рыцари назвались майлзами. Таким образом, в средневековой Европе рыцарь – это воин, который обязательно является чьим-то вассалом и несет военную службу, как правило, в качестве конного воина. Вплоть до IX в. рыцари были исключительно военным сословием, которое только в XI в. приобрело аристократические черты: рыцари разбогатели на службе у сеньора и во время Крестовых походов приобрели собственных вассалов, а главное, уже в Первом Крестовом походе (1096-1099) приобщились к достижениям цивилизации Ближнего Востока, значительно опередившего в культурном отношении Западную Европу. Если в период Раннего Средневековья идеальным рыцарем был прежде всего искусный воин, преданно служаший королю и Отчизне (именно такой идеал нашел отражение в героическом эпосе, прежде всего, во французском), то в XII-XIII вв. рыцарский идеал приобретает этический характер, причем, этическое в данном случае неотделимо от эстетического. В XII-XIII вв. вырабатывается «кодекс рыцарской чести», определяющий правила поведения в бою и на турнире, предназначение того или иного оружия (так, выбор меча указывал на намерения рыцаря вести честный и благородный бой до победы, а выбор палицы демонстрировал желание убить противника, поскольку палица могла проломить броню шлема и предназначалась для смертельного боя). К числу рыцарских доблестей относилась щедрость: рыцарь не должен быть скаредным, не должен сам заниматься делами управления своим хояйства – это низкие занятия, недостойные благородного человека. К богатству рыцарь должен был относиться как к временному приобретению – добыча после удачного военного похода получалась для того, чтобы быть растраченной на пышные праздники, турниры, богатые подарки отличившимся вассалам. Согласно кодексу, рыцарь был обязан верно служить своему сеньору, быть смелым и доблестным в бою.

Но рыцарем было невозможно родиться, даже король не мог быть рыцарем от рождения. Стать рыцарем можно было, только пройдя обряд посвящения. Подготавливала к обряду система рыцарского воспитания, обучающая «семи рыцарским добродетелям» (нормам светского воспитания и образования, выработанным по аналогии с основой клерикального воспитания, включающего «семь свободных искусств»). Рыцарские добродетели включали: верховую езду, фехтование, владение копьем, плавание, соколиную охоту, игру в шашки или шахматы, умение слагать стихи в честь дамы сердца. Именно эти добродетели составляли понятие куртуазности (от фран. court -двор), т. е. этикетного, правильного поведения рыцаря при феодальном дворе, фактически – соблюдения придворного этикета Зрелого Средневековья. Обучение этикетному поведению для рыцаря начиналось с 7 лет в качестве пажа при дворе сеньора, затем с 14 лет в качестве оруженосца, который во время сражения или турнира находился у запасного коня сеньора и в случае необходимости спешил сюзерену на помощь. В 21 год оруженосец посвящался в рыцари. Но чтобы стать рыцарем необходимо было пройти не только школу обучения рыцарским добродетелям, но и обеспечить себя конем и доспехами, что было не только недешево, но и принципиально важно – слабый конь или ржавый меч не могли принести победы и славы ни в бою, ни на турнире.

Этикетный рыцарь – это рыцарь влюбленный, куртуазная любовь и ее изящные проявления не менее значимые элементы придворного этикета, чем боевое искусство благородного рыцаря. Любовь к Прекрасной Даме не следовало скрывать, напротив, произносить изысканные комплименты и сочинять стихи, прославляющие несравненную Даму, – значило следовать куртуазному поведению. Куртуазная культура именно благодаря обращенности к личным качествам рыцаря и культу Прекрасной Дамы стала источником рыцарской литературы, в первую очередь, рыцарской лирики.

Рыцарская литература, создаваемая на национальных языках, начинает свое развитие с возникновения лирики. Поэтическая традиция начинает формироваться на юге Франции, в Провансе, в поэзии трубадуров, а затем находит развитие на севере Франции в творчестве труверов, в немецком миннезанге. В XII в. во Франции возникает рыцарский роман, достижения которого своеобразно интерпретируются в Германии.

Рыцарский роман формируется под влиянием самых разных факторов: рыцарской современности, эпохи Крестовых походов, представлений об идеальном рыцаре, эпопей и героев античности, народных эпических песен и героических эпосов, восточных сказок, христианских агиографий.

Цикл романов о Тристане и Изольде образует отдельную линию в истории рыцарского романа. Роман о Тристане и Изольде сохранился в двух неполных вариантах, записанных нормандскими труверами Тома (70-80-е годы XII в.) и Берулем (90-е годы), однако восходят они к более ранним редакциям и опираются на кельтскую эпико-мифологическую коллизию. К приведенным источникам можно добавить следующие, собственно романные: немецкий роман Эйльгарта фон Оберге (ок. 1190), немецкий роман Готфрида Страсбурского (начало XIII века), французский прозаический роман о Тристане (ок. 1230), а также выполненные в иных жанровых формах интерпретации: лэ «О жимолости» Марии Французской, небольшую английскую поэму «Сэр Тристрем» (конца XIII века), скандинавскую сагу о Тристане (1126), эпизодическую французскую поэму «Безумие Тристана», известную в двух вариантах (около 1170). Приведенный список красноречиво свидетельствует об огромном интересе, который вызывала легенда в Зрелом Средневековье. Продолжить список можно обработками легенды, созданными медиевистами XIX-ХХ века Жозефом Бедье (1898) и Пьером Шампионом (1938), обработка последнего приведена в «Библиотеке всемирной литературы» в томе 22 «Средневековый роман и повесть» (М., 1974).

В сюжете о Тристане и Изольде средневековый роман столкнулся с неразрешимой коллизией: любовь героев преступна, она нарушает моральные нормы, но, при этом, испившие колдовской любовный напиток, герои не виноваты в своей запретной страсти, как могут, сопротивляются ей, но им не суждено никогда победить ее до конца. Даже смерть не кладет конца их любви: ветвь, вырастающая из могилы Тристана, прорастает в могилу Изольды, эту ветвь срубают трижды и трижды она вырастает снова. Любовная страсть героев пришла из архаического мира, это чудо, тайна, магия, болезнь, присущие кельтской саге, а в мире, где герои живут и действуют, правят иные законы – законы короля Марка.

Тристан – самый смелый и сильный воин в королевстве Марка, он наделен почти сверхчеловеческими способностями, как герои архаических эпосов. Способности эти не укладываются в рамки вассального служения и человеческого разумения: Тристану помогают сами стихии. Особую роль играет в развитии событий море: из-за моря прибывает за данью Морхольт и наносит Тристану рану, от которой нельзя умереть, но жить тоже нельзя, Тристан снаряжает ладью и отдает себя на волю волн, сочтя, что если рану ему нанес великан, прибывший с другого берега моря, то море и вылечит его или погубит; море выносит Тристана к берегам Ирландии, где живет единственная в мире девушка, которая способна его вылечить – Изольда; за морем Тристан находит избранницу Марка - Белокурую Изольду, на море случается штиль, и герои, страдая от жажды, выпивают не им предназначенный любовный напиток. Куртуазный идеал не допускал безумной любви. Примириться с безумной страстью куртуазный мир не мог, поэтому в версиях романа о Тристане и Изольде искались возможности ее оправдания. Таким оправданием для героев стал любовный напиток (хотя не все сюжетные эпизоды в этом контексте получали объяснение, в частности, оставалось непонятным, почему Изольда не убила беззащитного Тристана, обнаружив, что он – убийца ее дяди, которому надо отомстить). Не имея возможности, объяснить страсть героев иначе, как чудесным вмешательством колдовского напитка, и примириться с ней, куртуазный роман, оправдывая ее, подчеркивал страдания героев, нарушающих долг.

Рыцарские роман и лирика во всех своих разновидностях утверждали внимание к внутреннему миру человека, самоценность человеческой личности, ее чувств и переживаний вне сословной и религиозной принадлежности. Постепенно складывалась устойчивая жанровая форма романа со специфическим каноном, которая выстраивала соотношение человека и действительности в повествовании так, чтобы вызвать интерес у читателя к развитию событий и исследовать при этом мир души главных героев, показанный в становлении и развитии.

Собственно само открытие жанра романа, совершенное в период Зрелого Средневековья, беспрецедентно по своему значению для мировой литературы, равно, как и фактическое рождение поэзии в лирике провансальских трубадуров. Именно рыцарская литература определила основные направления развития западноевропейской художественной словесности и культуры в целом.