4.Гражданское право.

а) Вещное право.

б) Обязательственное право.

в) Наследственное право.

г) Семейное право.

Развитие частного (гражданского) права проходило на основе кодификации старых форм права, что не могло не повлиять на характер этой отрасли: сохранились элементы сословного неравенства, ограничения вещных и обязательственных прав. Крестьянам запрещалось выходить из общины и закреплять за собой земельный надел. Крестьяне, не имевшие торговых свидетельств и недвижимой собственности, не могли выдавать векселя. Ограничивалась правоспособность и дееспособность духовных лиц и еврейского населения.

Запрещались браки христиан и нехристиан, усыновление лиц нехристианского исповедания. Мастерам-евреям позволялось принимать учеников из христиан лишь с разрешения ремесленной Управы. Поляки не имели права приобретать в собственность, брать в залог и арендовать земли в ряде регионов страны.

Распоряжение землей подвергалось особым ограничениям: земля казенных и удельных крестьян не могла отчуждаться ни отдельными общинниками, ни общиной в целом. Продолжало существовать право родового купца и система майоратов, земельных владений, полностью изъятых из оборота и переходивших по наследству старшему в роде. В области наследственных прав дочери имели меньшие права, чем сыновья.

В сфере гражданского права широко применялись местные обычаи и традиции, уровень юридической техники был невысоким, что отразилось на терминологии: юридическое лицо определялось как ?сословие лиц?, сервитут -- ?право участия частного?, правоспособность и дееспособность не разграничивались.

2.1 Вещное правоСистема вещного права состояла из права владения, права собственности, права на чужую вещь (сервитуты), залогового права. Различалось законное и незаконное владение. По Своду законов всякое владение, даже незаконное, охранялось от насилия и самоуправства до тех пор, пока имущество не будет присуждено другому и сделаны соответствующие распоряжения о его передаче. Закон различал спор о владении от спора о собственности и обеспечивал неприкосновенность первого независимо от решения второго вопроса.

В Своде законов так определялось право собственности: ?Собственность есть власть в порядке гражданскими законами установленном, исключительно и независимо от лица постороннего владеть, пользоваться и распоряжаться имуществом вечно и потомственно. Сервитутные права включали ограничение на право участия общего и ограничение на право участия частного.

К первому относилось ограничение в праве собственности, установленное законом в пользу всех без изъятия (право проезда по дорогам, на речных судах). Защита права участия общего осуществлялась в административном порядке.Ко второму относилось ограничение собственности в пользу какого-либо определенного лица (право владельца земли и покосов, лежащих в верхнем течении реки, требовать, чтобы сосед не поднимал уровень речной воды запрудами и не затоплял его пашен и лугов; чтобы сосед не пристраивал ничего к стене его дома, не сорил на его дворе и т.п.).Залоговое право подвергалось подробному регламентированию: стал различаться залог частным лицам и залог в кредитных учреждениях. В споре между двумя покупателями из-за одного объекта недвижимости закон отдавал предпочтение тому, кто совершил акт покупки раньше. Закон одинаково защищал нарушенное право, будь это владение или держание (различие между которыми было вполне определенным).

Любая форма владения (даже незаконное) охранялась законом, так закон давал весьма широкое определение права владения. В спорах о владении закон предполагал наличие права собственности на стороне владельца, поскольку в большинстве случаев право владения совпадало с правом собственности.

Российское законодательство не знало владения правами, объектом владения могла быть только материальная вещь. Способами возникновения владения (по римской традиции) Свод признавал захват и передачу вещи. Закон допускал совершение этих действий через представителя.

Защита прав владения могла осуществляться независимо от защиты права собственности (в случае, если они совпадали). Владелец мог защищать свое право как от третьих лиц, так и от самого собственника имущества (в случае добросовестного и законного владения).В случае прекращения владения (при возврате вещи собственнику) недобросовестный владелец возвращает собственнику вещь и плоды, добросовестный -- только вещь.

Право собственности в Своде определяется путем описания как правомочий (владения, пользование, распоряжение), так и способов его приобретения (т. X ч. 1 ст. 420). Объектом права могла быть лишь материальная вещь, но не действия и не права (исключение составляли авторские права и ценные бумаги на предъявителя). Законодатель признавал как полное, так и неполное право собственности, когда одно из правомочий отсутствовало (т. X ч. 1 ст. 432). Вместе с тем Свод часто смешивал понятия ?права собственности?, впервые введенные в оборот указами Екатерины И. Свод перечислял способы приобретения права собственности: дарение, пожалование, выдел, завещание, наследование, мена, купля-продажа, другие договоры и обязательства. Все перечисленные способы могли быть разделены на первоначальные и производные. В Своде продолжал действовать старинный институт вещного права - ввод во владение, который на практике постепенно вытеснялся крепостным (или нотариальным) актом утверждения.

Впервые в Своде законов вводится понятие давности владения (в законах XVIII в. говорилось о земской давности), являвшегося способом приобретения права собственности. Спокойное, бесспорное и непрерывное владение превращалось в право собственности по истечении 10 лет.

Не могло превратиться в собственность держание, например казенных земель. Бесспорность владения может быть нарушена только иском о праве собственности. Давность владения не распространялась на ряд объектов, которые не могли превратиться в собственность владельца: меж и генерального межевания не уничтожались давностью владения, заповедные и дворцовые имущества не превращались через давность в собственность владельцев. Позже это правило будет распространено на церковные войсковые (казачьи) земли. Характерно, что при давности владения Свод не требовал наличия добросовестности и законности владения.

Свод сохранял в отношении движимых вещей такой архаический способ приобретения, как оккупация (завладение). Он распространялся на вещи, никому не принадлежащие или оставленные, брошенные владельцами. При этом требовалась неизвестность собственника найденной вещи.Другими способами приобретения права собственности были: приращение, присоединение, смешение вещей, переработка и др.

Право общей собственности может возникнуть: в силу сделки (совместная покупка), вследствие случая, на основании наследования. Если законом, завещанием или соглашением не определены доли сособственников, они предполагаются равными. Пользование общим имуществом осуществляется на основе соглашения соучастников; при распоряжении одного из них своей долей, соучастники имеют преимущественное право на приобретение его доли. Особое место в Своде занимал институт крестьянской общинной собственности.

Развитие сервитутного права, начавшееся еще в XVII в. было закреплено в Своде законов. Сервитуты возникали в виде договора или завещания и должны были облекаться в крепостную форму.Закон предусматривал также случаи возникновения сервитуты отношений в силу закона или по давности. Важное место среди сервитутов занимал узуфрукт (пользовладение), называемый в Своде пожизненным владением и предоставляемый как физическим, так и юридическим лицам.

На территории Царства Польского широкое распространение получило чиншевое право наследственного пользования чужой землей под условием твердо установленной платы. Он аренды это право отличалось своим бессрочным и вещным характером. Хотя действие имперских законов было распространено на западные губернии (с 1840 г.), прежние права землевладельцев оставались в силе, несмотря на запрет в российском законодательстве бессрочной аренды и отрицательное отношение к сервитутному праву. Чиншевик имел не только право пользования наделом, но и право распоряжения им (например, купли-продажи), в его обязанность входила уплата чинша, суммы раз и навсегда установленной по соглашению с собственником земли.

По Своду законов залоговое право относилось к вещным правам, но имело ряд особенностей: тогда как другие вещные права включали пользование вещью, залоговое право не предоставляло возможности владеть или пользоваться вещью, зато могло повлечь за собой лишение собственника принадлежащего ему права собственности. Залог обеспечивал исполнение обязательства, кроме того, заложенное имущество могло по давности перейти в собственность залогодержателя. Заложенное имущество могло переходить от одного лица к другому, независимо от наличия права собственности. Залоговое право есть право на чужую вещь, а также способ обеспечения обязательства. Только в 1800 г. с изданием Банкротского устава закрепился порядок, при котором заложенное имущество могло оставаться в руках собственника, который, однако, лишался права распоряжаться им.

Залогодержатель имел право преимущественного удовлетворения своих кредиторских прав из суммы, вырученной от продаж заложенной вещи. Закон запрещал в ряде местностей становиться залогодержателями лицам еврейского или польского происхождения и иностранцам, церковным учреждениям запрещалось закладывать свои имущества. Закон запрещал также вторичный залог уже заложенной вещи. Замена одного залогодержателя другим допускалась лишь с согласия залогодателя.

2.2 Обязательственное право.

В обязательственном праве различались обязательства из договоров и обязательства из причинения вреда. Свод законов содержал специальный раздел о составлении, совершении, исполнении и прекращении договоров. Предмет договора -- имущество или действия лиц. Цель договора не могла противоречить закону и общественному порядку. Договор заключался по взаимному согласию сторон. Недозволенная цель делала договор ничтожным (когда договор был направлен на расторжение законного супружества, на уклонение от платежа долгов, на передачу лицу прав, которых оно не могло иметь по своему социальному, правовому и другому состоянию, на нанесение ущерба казне).

Нормы Свода законов регулировали также долевые обязательства, когда задействовано сразу несколько должников (например, долевая ответственность сонаследников по долгам наследодателя). Закону были известны солидарные обязательства, по которым должник обязан исполнить в пользу кредитора (верителя) все действия, предусмотренные обязательством.

По объекту обязательства делились на альтернативные (когда должник обязуется выполнить одно из нескольких определенных действий) и простые (где выбор отсутствует); видовые и родовые, делимые и неделимые (по характеру действий, составляющих обязательство).

Средствами обеспечения обязательства закон признавал: задаток, неустойку, поручительство, залог и заклад.

Обязательство прекращается: исполнением, заменой исполнения, новацией (новым обязательством), отменой по соглашению, невозможностью исполнения, зачетом, слиянием (субъектов обязательства), смертью и давностью.По Своду законов обязательство и договор могут не совпадать по объему и содержанию (обязательства возникают не только из договоров, но и из других источников, например, -- из причинения вреда).Законодатель вводил в практику новые виды договоров: запродажу(предварительный договор о купле-продаже), договоры между отсутствующими контрагентами, договоры в пользу третьих лиц и др.Основаниями для возникновения обязательств закон называл также причинение вреда и недозволенные действия, при этом требовалось также наличие вины со стороны правонарушителя.Стороны могли вносить в договор условия, не противоречащие закону, -- о сроках, неустойке, об обеспечении, о платеже и др.

Договоры оформлялись домашним, нотариальным, явочным или крепостным порядком. Нотариальным порядком оформлялись договоры мены и продажи недвижимости. В купчей указывалось, каким образом продавец приобрел данное имущество, и подтверждалась его свобода от запрещения на отчуждение и распоряжение им.Допускалась запродажа имущества, т.е. договор о заключении впоследствии договора купли-продажи.

Договор имущественного найма не предусматривал для нового собственника имущества обязательного исполнения арендного соглашения: новый домовладелец или землевладелец мог односторонне прекратить договор найма, заключенный его предшественником, и выселить арендатора из дома или с земельного участка. Предметом договора подряда и поставки могли быть: постройка, починка, переделка зданий; поставка материалов, припасов и вещей; перевозка вещей и людей.

Договор займа не мог быть заключен подложно, во вред другим кредиторам, при игре в карты, безденежно. Во всех этих случаях он признавался ничтожным. Закон не устанавливал процентов по займам, и если в договоре они не определялись, исходили из 6%. Заемные письма (составленные крепостным или домашним порядком) могли передаваться заимодавцем третьему лицу, принимающему на себя обязательство и право обратить взыскание на должника. На письме делалась передаточная надпись.

Договор товарищества в новых экономических условиях получил широкое распространение. Предусматривались следующие их виды: 1) товарищество полное (члены товарищества отвечают за его сделки всем своим имуществом); 2) товарищество на вере или по вкладам (часть членов, товарищи, отвечает всем своим имуществом, другая часть, вкладчики, -- только сделанными вкладами); 3) товарищество по участкам, или компания на акциях (члены отвечают только сделанными вкладами в виде акций);4) товарищество трудовое, или артель (члены связаны круговой порукой, имеют общий счет). Для возникновения товарищества требовалась регистрация (для возникновения акционерного общества -- разрешение правительства).

2.3 Наследственное право.

Свод законов интерпретировал завещательное право в духе французской правовой традиции.

После принятия мер к охране наследственной массы, судья делает объявление об открытии наследства и о призвании (вызове) наследников, которые должны объявиться в течение шести месяцев.Воля, выраженная в завещании, не являлась окончательной, завещание могло быть отменено или изменено завещателем.

В сфере наследственного права расширялась завещательная свобода. Завещать можно было кому угодно и что угодно из имущества (или все имущество). Признавались недействительными завещания, сделанные безумными, умалишенными и самоубийцами, несовершеннолетними, монахами и лицами, по суду лишенными прав состояния. Не имели силы завещания недвижимости в пользу евреев, поляков и иностранцев в тех местах, где они не могли владеть недвижимостью. Не могли завещаться родовые майоратные и заповедные имения. Закон различал нотариальные и домашние завещания, в обоих случаях при составлении завещания требовалось присутствие свидетелей. Иногда допускалось составление завещания в чрезвычайных обстоятельствах (в походах, госпитале, за границей), в этих случаях порядок составления был упрощенным.

Порядок наследования по закону: к наследству призывались все кровные родственники без различия степени (свойство не давало права наследования по закону). Родственники призывались к наследованию по степени кровного родства, но не совместно. Ближайшие совершенно устраняли дальнейших. Ближайшими наследниками были нисходящие (дети, внуки, правнуки). Когда сестер не было, братья поровну делили имущество родителей. Когда не было сыновей и внуков, дочери делили наследство поровну. При наличии сыновей и дочерей последние получали по 1/14 части недвижимого и по 1/8 движимого имущества. Все остальное делилось поровну между сыновьями.

Дети наследодателя устраняли от наследования внуков, кроме случаев, когда их родители умерли. Тогда они наследовали доли, причитавшиеся их родителям.

При отсутствии родственников по нисходящей линии наследство переходило к боковым родственникам, ближайшие боковые исключали дальнейших. Родители отстранялись от наследования в пользу самых отдалённых боковых родственников. Родителям принадлежало право пожизненного пользования имуществом их детей, умерших без потомства и не оставивших завещания. Супруги наследовали друг после друга в размере 1/7 недвижимости 1/14 движимого имущества. Родовое имущество супруг мог завещать другому супругу в пожизненное пользование.

Свод законов не содержал понятия о законной доле наследования (ограничение по объему наследственной доли), в нем вводилось другое ограничение свободы завещания -- по роду имущества: тогда как благоприобретенные имущества могли завещаться без ограничений, родовые имущества не могли завещаться вовсе. Они наследовались по закону. Тоже относилось к заповедным и майоратным имениям. Завещатель не мог определять дальнейшую судьбу завещанного имущества, его переход к другим лицам от наследника. Однако закон допускал включение в завещание отлагательных условий для получения наследства (например, установление определенного срока его получения). При наследовании по закону более свободный порядок устанавливался для благоприобретенного имущества к его наследованию допускались усыновлённые дети, боковые родственники со стороны отца и т.д.

Наследственное право, не реализованное в течение десяти лет утрачивалось по давности. Отсутствие кровных родственников или усыновленных превращало оставшееся наследство в выморочное имущество, которое переходило к государству.

Наследник отвечал за долги наследодателя не только в объеме полученной им доли, но всем своим имуществом. Долги наследодателя распределялись между наследниками, пропорционально размерам полученных ими долей. Когда после умершего не оставалось наследников или никто не являлся в течение десяти лет со времени вызова к наследству, имущество признавалось выморочным и поступало государству, дворянству, губернии, городу или сельскому обществу. Наследник становился активным субъектом прав завещателя и пассивным субъектом его обязанностей.

5.Уголовное право и процесс в первой половине XIX в.

Впервые в истории уголовного права России общие понятия уголовного права были выделены в самостоятельный раздел в томе 15 Свода законов Российской империи. Свод законов уголовных представлял собой не уголовное уложение в собственном смысле, а лишь Свод прежних разнообразных постановлений и приговоров, которым была придана внешняя система и стройность. Целью Свода было собрать воедино действующее законодательство. Он представлял собой новую форму прежних законов, не потерявших силы. Своду законов придавалась сила официального источника права. И только в случае противоречия или сомнения необходимо было обращаться к "самому тексту закона", т.е. Полному собранию1.

В томе 15 Свода законов впервые были выделены общая и особенная части уголовного права, даны понятия преступления, форм вины, видов соучастия и некоторых других институтов. Свод законов содержал более точные формулировки, более точные определения по сравнению с ранее действовавшими законами. Однако некоторые уголовно-правовые институты не получили должного развития. Так, не были решены вопросы о возрасте наступления уголовной ответственности, об обстоятельствах, устранявших ее наступление и др.

Впервые Сводом законов были выделены понятия преступления и проступка, которые делились в зависимости от тяжести наказания. Преступление — это "всякое деяние, запрещенное законом под страхом наказания" (ст. 1), а проступки -это "деяния, запрещенные под страхом легкого телесного наказания или полицейского исправления" (ст. 2). В томе 15 впервые был выделен важнейший принцип уголовного права - принцип законности: "все преступления должны быть объемлемы, судимы и наказуемы силою закона" (ст. 102).

Основаниями уголовной ответственности по Своду законов являлись виновность (ст. 3-8) и доказанность (ст. 107, 108) преступного деяния. Российское уголовное законодательство со времен Соборного уложения и Артикула воинского выделяло такие формы вины как умысел и неосторожность, но Свод законов в ст. 3-8 делал это наиболее четко. В каждом преступлении и проступке необходимо различать "с умыслом оно учинено или без умысла". При этом под умыслом закон понимал "...обнаруженное каким-либо действием намерение учинить оное (преступление - О.А.), хотя бы при том и не было произведено ни самого преступного действия, ни покушения к оному" (ст. 8). Свод законов не различал видов умысла.

Наличие умысла в преступлении являлось отягчающим обстоятельством, при этом вина преступника увеличивалась: "чем более было в преступлении злого умысла, ...тем более вина преступника" (ст. 121).

Свод законов давал довольно четкое определение неосторожной вины в ci. 4, характеризуя ее как "нарушение закона или неисполнение оного", в случае, "когда кто без умысла учинит то, что закон запрещает, или того не исполнит, что законом предписано". При этом вина неосторожная различалась двух видов (ст. 5): 1. "когда виновный легко мог предвидеть, что действие его может повлечь противозаконные последствия..."; 2. "когда виновный совершал действие, законом не воспрещенное, не думая, чтобы из оного смогло произойти противозаконное последствие, однако же, при надлежащей осмотрительности мог бы избежать противозаконного последствия".

Ответственность за неосторожные деяния определялась либо на основании особых постановлений закона, либо "если в законе наказание в точности не означено", то по усмотрению суда, согласно с обстоятельствами дела и состоянием виновного (ст. 114). Нельзя не отметить, что формулировка закона давала определенный произвол судам при рассмотрении дел. Вместе с тем, вина неосторожная влекла более мягкое наказание, чем вина умышленная. Так, "главный виновник умышленного смертоубийства подлежит лишению всех прав состояния, наказанию кнутом и каторжной работе" (ст. 332). В то время как неосторожное убийство "подвергает виновного или тюремному заключению, или денежному штрафу, или телесному наказанию, во всех же случаях церковному покаянию" (ст. 336).

Довольно четко Свод законов определял "деяния случайные, происходящие от обстоятельств и случаев непредвиденных" (ст. 6). Случайность преступления являлась обстоятельством, освобождающим от наказания: "ежели доказано и судом признано будет, что деяние, от коего произошло преступление... сделалось таковым случайно, без всякого умысла и намерения и даже без видимой неосторожности, тогда деяние не вменяется подсудимому в преступление...", и только в некоторых случаях по приговору суда для очищения совести он предавался церковному покаянию (ст. 132). В случае "смертоубийства", совершенного без намерения, непредвидимою, без малейшей с его стороны неосторожности, случайно, подсудимый не подлежал уголовной ответственности и только для очищения совести предавался церковному покаянию (ст. 340). В Своде законов уголовных 1842 г., статья о случайном смертоубийстве освобождала виновного не только от наказания, но и от церковного покаяния. Таким образом, понятия умысла, неосторожности, случайности были неплохо изложены Сводом для того времени.

Вопрос о возрасте наступления уголовной ответственности Сводом законов 1832 г. не был решен достаточно четко. Закон выделял возрастной период - малолетство, то есть "возраст не более 17 лет от рождения" (ст. 125), как обстоятельство, уменьшающее вину и наказание. При совершении преступлений тяжких, которые подлежали наказанию кнутом и каторжным работам, дела малолетних передавались в Правительствующий сенат, решавший их по своему благоусмотрению. В преступлениях менее важных малолетние присуждались совестными или уголовными судами к наказанию: от 15-17 лет плетьми, от 10-15 лет розгами, от 10 лет и ниже малолетние отдавались для наказания их родителями (ст. 126). Свод законов уголовных 1842 г. более детально разработал понятие малолетства. При совершении преступления малолетними суд, прежде всего, определял, совершено данное деяние без разумения или с разумением (то есть, способен ли малолетний осознать, понять совершенное). В первом случае малолетние наказанию не подлежали. Во втором - ответственность смягчалась, причем они не подвергались наказанию кнутом и публичному наказанию плетьми, а малолетние от 10-14 лет и каторжным работам. Малолетние до 10 лет не подвергались суду и наказанию, а отдавались на исправление родителям, родственникам и опекунам (ст. 138).

Характеристика основных институтов Уложения о наказаниях уголовных исправительных 1845 года. Уложение о наказаниях неоднозначно оценивалось как современными авторами, так и дореволюционными историками права. С одной стороны, в Уложении было четкое деление закона на общую и особенную части, отмечался достаточно высокий для того времени уровень разработки многих институтов уголовного права, особенно институтов учения о преступлении. Но в то же время прослеживалась сословность, казуистичность и наличие пробелов в законе.

Первый раздел Уложения «О преступлениях, проступках и наказаниях вообще» представлял общую часть уголовного кодекса, где достаточно четко определялось действие уголовного закона во времени и пространстве. Ст. 60 тома 1 Свода законов определяла, что Уложение не имело обратной силы: «Закон действует токмо на будущее время. Никакой закон не имеет обратного действия, и сила оного не распространяется на деяния, совершенные прежде его обнародования». Правила действия уголовного закона во времени с точностью были сформулированы в именном указе 27 марта 1846 г. о применении Уложения. «Уложение о наказаниях должно воспринять полную силу и действие с 1 мая 1846 г. С этого числа постановления нового уложения прилагать ко всем делам, не получившим до того числа окончательного решения, как в судах 1-й и 2-й степени, так и в Правительствующем Сенате, не распространяя сего лишь на те немногие случаи, где определяемые уложением наказания строже назначаемых действовавшими доселе законами. В сих случаях приговоры о подсудимых постановлять на основании узаконений, существовавших во время учинения преступления и проступка».

Новый закон исходил из принципа, что никто не может отговариваться неведением закона, если он был обнародован в установленном порядке (ст. 62).

Действие уголовного закона в пространстве излагалось в ст. 173 и 175, построенных на принципах территориальности и гражданства: «действию постановлений сего Уложения подлежат в равной мере все российские подданные, в пределах государства», а равно «иностранцы, в России жительствующие или временно пребывающие, подлежали действию уголовных законов наравне с подданными». Уложение предусматривало принцип применения его положений ко всем российским подданным в пределах государства, допуская некоторые изъятия. Эти изъятия были установлены для дел, подсудных духовному суду и военным судебным органам (ст. 174): «действие постановлений сего Уложения не распространяется на дела, подлежащие суду по законам церковным, или по особым военным постановлениям». Уложение о наказаниях не распространялось на Польшу, Финляндию, на некоторые народы России: чукчи, якуты и др. сибирские народы (приложение к ст. 173). В ст. 175 – 178 определялся порядок привлечения к уголовной ответственности иностранцев, совершивших преступления на территории Российской империи и тех, которые «изобличены или подозреваемы в содеянии.. преступления, направленного против России и ее подданных вне пределов Российской империи». Исключение делалось для китайцев (примечание к ст. 178). И русские, и китайцы выдавались согласно договору, заключенному между правительствами Китая и России. Русские подданные, находившиеся вне пределов государства, и «…учинившие преступления против прав… своего отечества, …или же в нарушение прав одного или нескольких соотечественников» подлежали уголовной ответственности на основании ст. 179 – 181. В ст. 179 определялась возможность выдачи указанных лиц иностранными правительствами для суда их по российским законам.

Понятие преступления является одной из основных категорий уголовного права. Преступление как правовое явление можно охарактеризовать признаками, которые определяют все стороны данного явления. Эти признаки могут быть выяснены из определения понятия преступления¹. Уложение в ст. 1, 2, 4 давало определение преступления. «Преступлением или проступком признается как самое противозаконное деяние, так и неисполнение того, что под страхом наказания уголовного и исправительного законом предписано» (ст. 4).

Уложение давало наиболее полное определение уголовно наказуемого противоправного деяния, запрещенного законом Признак противоправности деяния свидетельствовал о том, что лицо, совершившее преступление, нарушило запрет, содержащийся в уголовно-правовой норме, а наличие признака общественной опасности означает, что деяние причиняло или создавало угрозу причинения вреда общественным отношениям (ст. 1, 4).

Основанием уголовной ответственности по Уложению о наказаниях была виновность и доказанность преступного деяния (ст. 5-7, 97). В ст. 97 был сформулирован один из важнейших принципов буржуазного уголовного права — доказанность преступного деяния: наказание за преступление или проступок, а также за покушение, приготовление или умысел на преступление может быть определено судом только в случае, «когда содеяние преступления или проступка, или же покушение на оные, или приготовление к ним, или существование преступного умысла, несомненно доказаны», а также, когда «содеянное или умышленное должно быть вменено подсудимому в вину». Но Уложение делало много отступлений от этого принципа: казуальность закона, неопределенность санкций, наличие аналогии, прямо предусмотренной законом (ст. 155 позволяет судам в случае отсутствия в законе определенного наказания за преступное деяние приговаривать виновного к одному из наказаний, предназначенных за преступления, по важности и роду своему, наиболее с ним сходные).

Неосторожность как форма вины не была отражена в Уложении в виде общего определения, хотя Свод законов (т. 15, ст. 4) делал это достаточно четко. Ответственность за неосторожные деяния формулировалась Уложением в основном применительно к должностным лицам. Уголовная ответственность и наказание увеличивались, если виновный в силу своих должностных обязанностей или обстоятельств, должен был действовать особо осмотрительно (ст. 116), «сия строгость уменьшается, когда деяние подсудимого по существу своему было не противозаконное, а вредные оного последствия не могли быть им легко предвидены…».

В то время как умышленное убийство (ст. 1925) влекло за собой лишение всех прав состояния и каторгу от 12 до 15 лет (и для лиц, не изъятых от наказаний телесных, наказание плетьми). Уложение о наказаниях не знало деления неосторожности на виды.

К существенным признакам преступного деяния, как всякого юридического отношения, по теории уголовного права относится не только то, на что направляется действие виновного — объект или предмет преступления, само преступное деяние с точки зрения объективной и субъективной стороны, но и виновник преступного деяния (субъект преступления). Виновником преступного деяния, исходя из теории уголовного права, может быть физическое лицо, совершившее общественно опасное деяние и способное нести за это уголовную ответственность. Из содержания ст. 173, 175, 179, 180, 181 Уложения о наказаниях следует, что «действию постановлений сего Уложения» подлежат все российские подданные и «иностранцы, в России жительствующие или временно в оной пребывающие…», то есть постановления Уложения распространяются только на людей — физических лиц.

Уложение о наказаниях в п.2 ст. 98 определяло малолетство как обстоятельство, устраняющее уголовную ответственность. Закон впервые оговаривал возраст наступления уголовной ответственности — 7 лет (ст. 100), но этот вопрос не был решен до конца достаточно точно, сопоставляя ст. 100 и 143 («дети, коим более семи, но менее десяти лет от роду, и которые не имеют еще надлежащего в своих обязанностях разумения, не подвергаются определенному в законах наказанию…»), можно сделать вывод, что закон фактически устанавливал возраст наступления уголовной ответственности с десяти лет . Уложение о наказаниях выделяло три периода юношеского возраста: до 7 лет, от 7-14 лет, 14-21 года. Дети с 7 до 10 лет при совершении ими преступления только отдавались родителям или благонадежным родственникам для строгого за ними присмотра, исправления или наставления, то есть деяние им не вменялось. Это же правило распространялось и на детей 10-14 лет, если с достоверностью было признано, что преступление учинено ими без разумения (ст. 137). Третий период юношеского возраста с 14-21 года являлся причиной уменьшения уголовной ответственности. При этом Уложение различало наказания уголовные и исправительные. Из уголовных наказаний к несовершеннолетним применялись смертная казнь и ссылка на поселение (как и к совершеннолетним), бессрочная каторга заменялась на каторгу на 20 лет, время работ сокращалось на 1/3 (ст. 145).

Но Уложение выделяло условие, когда возраст не имел значения: это были случаи вторичного совершения несовершеннолетними того же самого или еще более тяжкого преступления (ст. 150). В этих случаях несовершеннолетние наказывались как совершеннолетние. Несовершеннолетние до 17 лет, не способные к военной службе или (по увечьям) и выполнять крестьянские и иные работы, помещались в богадельни приказов общественного призрения или оставлялись в тюрьме до 17 лет (ст. 152-155).

В п. 3 ст. 98 речь шла о невменяемости впервые сформулированном достаточно четко в уголовном праве России. Закон также впервые выделял критерии невменяемости — юридический или психологический (отсутствие у лица способности осознавать общественно опасный характер своих действий) критерий: о детстве (ст. 100) — «не имевшие достаточного о своих деяниях понятия»; о сумасшествии (ст. 101) — «не мог иметь понятия о противозаконности и самом свойстве своего деяния»; о глухонемоте (ст. 104) — «не получили, ни через воспитание, ни через сообщество с другими, никакого понятия об обязанностях и законе…» и так называемый медицинский или биологический (наличие у лица различных форм психического расстройства) критерий: освобождались от наказания «безумные от рождения или сумасшедшие» (ст. 101), больные «в точно доказанном припадке умоисступления или совершенного беспамятства» (ст. 102), «потерявшие умственные способности и рассудок от старости или дряхлости», а также «лунатики (сонноходцы), которые, в припадках своего нервного расстройства, действуют без надлежащего разумения» (ст. 103). Уложение не знало слабоумия, как обстоятельства, уничтожавшего вменяемость. По п. 4 ст. 140 оно приравнивалось к легкомыслию, глупости и крайнему невежеству и являлось лишь обстоятельством, смягчающим наказание в обыкновенных пределах, но само же Уложение делало исключение для стариков, потерявших умственные способности и рассудок.

Впервые в русском уголовном праве в Уложении в п.4 ст. 98 появились постановления о безнаказанности в случаях неведения и заблуждения относительно конкретных юридических обстоятельств — юридическая ошибка: «кто учинит что-либо противное закону единственно по совершенному, от случайной ошибки или вследствие обмана происшедшему неведению тех обстоятельств, от коих именно деяние его обратилось в противозаконное, тому содеянное им не вменяется в вину. Он может, однако, в некоторых случаях, законом определяемых, быть присуждаем к церковному покаянию» (ст. 105). Кроме этого, Уложение выделяло и фактическую ошибку, и ее разновидность — ошибку в личности потерпевшего: «кто, имея намерение нанести кому-либо смерть, вместо сего лица, по ошибке или иному случаю, лишит жизни другого, тот подвергается тому же наказанию, какому он долженствовал бы подвергнуться, если бы умертвил того, на жизнь коего он имел умысел» (ст. 1927).

Институт крайней необходимости или «принуждение от превосходящей непреодолимой силы» определялось Уложением, следующим образом: «учинившему противозаконное деяние вследствие непреодолимого к тому от превосходящей силы принуждения и токмо для избежания непосредственно грозившей его жизни в то самое время неотвратимой другими средствами опасности, содеянное им не вменяется в вину». Уложение, говоря о благах, защищаемых в состоянии крайней необходимости, упоминало лишь защиту жизни. При необходимой обороне источником опасности являются общественно опасные действия человека, в то время как при крайней необходимости таким источником могут быть не только человеческие действия, но и разрушительные силы природы, нападение животных и т.п. Кроме того, при необходимой обороне вред причиняется нападающему, при крайней необходимости третьим лицам, их правам. Исключает вменение физическое и психическое принуждение, когда действующий, осознавая преступность совершаемого, не имел возможности выполнить требование закона или воспрепятствовать его нарушению.

Свод законов не знал деления покушения на виды. Это впервые было сделано Уложением в ст. 120 (неоконченное покушение): «…покушение на преступление, когда оно остановлено не по собственной воле подсудимого, а по другим, не зависевшим от него обстоятельствам», причем закон обращал внимание на большую или меньшую близость учиненного к окончанию. Статья 121 описывала оконченное покушение: «…подсудимым сделано все, что он мог считать нужным для приведения своего намерения в действо, и только по особенным непредвиденным обстоятельствам преднамеренное им зло не совершилось…». Уложение поставило наказуемость покушения в зависимость от деления его на виды. За неоконченное покушение наказание назначалось на 1 или 2 ступени ниже против наказания, постановленного за само совершение преступления. За оконченное покушение виновный «наказывается столь же строго, как и за совершенное вполне преступление». Уложение достаточно четко формулировало институт добровольного отказа от совершения преступления или добровольно оставленного покушения. В этом случае виновный освобождался от уголовной ответственности. В ст. 119 говорилось: «когда учинивший приготовление к преступлению или уже покусившийся на оное, остановился при том, и по собственной воле не совершил преднамеренного, то он подвергается наказанию лишь в том случае, если содеянное им при сем приготовлении и покушении есть само по себе преступление и только за сие преступление, а не за то, которое он был прежде намерен совершить». Очевидно, что закон имел в виду только остановку по собственному желанию, безотносительно к вызвавшим ее мотивам. При этом безнаказанность покушения не устраняла ответственности за то, что было покушавшимся сделано преступного. Уложение не содержало никаких постановлений относительно покушения с негодными средствами и на негодный объект.

В ст. 12 Уложение определяло понятие оконченного преступления: «преступление почитается совершившимся, когда, в самом деле, последовало преднамеренное виновным или иное от его действий зло». Но такая формулировка создавала затруднения для практики, так как для окончания преступления по тексту закона было неважно, последовало зло преднамеренное или же иное.

Достаточно подробно Уложением регламентировался институт соучастия. Впервые в русском уголовном праве Уложение о наказаниях определило различие двух главных видов соучастия (ст. 13): «учинено ли сие преступление по предварительному всех или некоторых виновных на то согласию, или без него». Кроме того, в Особенной части Уложения указывалось на третий вид соучастия — шайку.

При соучастии без предварительного соглашения (ст. 14) Уложение различало два основных типа соучастников: главные виновники — «распоряжавшие или управлявшие действиями других», а также «приступившие к действиям прежде других… или же непосредственно совершившие преступление» и участники — «те, которые непосредственно помогали главным виновным в содеянии преступления», а также «те, которые доставляли средства для содеяния преступления, или же старались устранить препятствия, к тому представлявшиеся» (ст. 14). При сговоре типы соучастников были представлены разнообразнее. Выделялись зачинщики, сообщники, подговорщики или подстрекатели и пособники. К зачинщикам (ст. 15) Уложение относило: 1) тех, «которые, умыслив содеянное преступление, согласили на то других», то есть те, которые задумали и организовали преступление; 2) тех, которые непосредственно участвовали в преступлении, — было выделено два вида: а) «…которые управляли действиями при совершении преступления…»: б) те, которые «первые к тому приступили». Сообщники — это те, которые согласились с другими выполнить совокупными силами или действиями предумышленное преступление. К подговорщикам или подстрекателям закон отнес тех, которые «…не участвуя сами в совершении преступления…» при помощи просьб, убеждений, подкупа, обещаний выгод, обмана, принуждений или угроз склоняли к совершению преступления других. Пособники сами также не принимали участия в выполнении преступления, «но, из корыстных или иных личных видов» (то есть, имея личный интерес в совершении преступления): 1) «помогали или обязались помогать умыслившим иное»: а) советами, указаниями и сообщением сведений; б) доставлением средств «для совершения преступления»; в) устранением препятствий; 2) «заведомо, пред совершением преступления, давали у себя убежище умыслившим иное»; 3) «обещали способствовать сокрытию преступников или преступления после содеяния оного».

В зависимости от вида соучастия статьи Общей части определяли различные виды наказаний (ст. 123 – 134). К высшей мере наказания, за то преступление положенного приговаривались: 1. главные виновные — «за преступление, учиненное несколькими лицами без предварительного между ними на то соглашения»; 2. зачинщики — «за преступление, содеянное несколькими лицами по предварительному между ними на то соглашению»; 3. подговорщики или подстрекатели, даже когда они не были в числе зачинщиков, «за то преступление, к коему они подговаривали или подстрекали».

Уложение о наказаниях к соучастию относило различные случаи прикосновенности к преступлению: попустительство, укрывательство, недонесение. К попустителям (ст. 16) относились те, которые имели власть или возможность предупредить преступление, с намерением или заведомо допустили его совершение. В ст. 16 также рассматривалось укрывательство заранее не обещанное (укрывательство заранее обещанное было отнесено к пособничеству (ст. 15)). К укрывателям закон отнес тех, кто, не участвуя в преступлении, помогали скрывать или истреблять следы его, скрывать самих преступников и скрыть, продать, сберечь или передать другим «противозаконным образом добытые вещи». Отдельно в ст. 17 было выделено недонесение, которое определялось как возможность доведения до сведения правительства о готовящемся или совершившемся преступлении.

Уложение устанавливало перечни обстоятельств, увеличивающих и уменьшающих вину и наказание (ст. 135 – 150). Вина преступника, учинившего какое-либо деяние, увеличивалась, и мера наказания зависела от: степени умысла и обдуманности в действиях преступника, противозаконности, безнравственности побуждений, жестокости, гнусности «в действиях, коими сие преступление учинено», активности в совершении преступления и числа лиц, привлеченных преступником к деянию, «неискренности и упорства в запирательстве» при следствии и суде (ст. 135). Примечательно, что мера наказания увеличивалась, чем выше было состояние преступника, его звания и степени образованности. К отягчающим обстоятельствам относились случаи повторности (рецидива) преступлений: «…повторение того ж преступления или учинение другого после суда и наказания за первое…» (ст. 137).

 

К смягчающим обстоятельствам относились: чистосердечное раскаяние виновного во время следствия и суда, помощь в расследовании преступления, совершение преступления «по легкомыслию или же слабоумию, глупости и крайнему невежеству», «вследствие сильного раздражения, произведенного обидами, оскорблениями», вовлечением «в сие преступление убеждениями, приказаниями или дурным примером людей, имевших над ним по природе или по закону высшую сильную власть», а также «по крайности и совершенному неимению никаких средств к пропитанию и работе». Уложение определяло понятие совокупности в ст. 156. Своду законов также было известно это понятие, но Уложение впервые формулировало этот институт достаточно точно. При совокупности преступлений наказание назначалось по принципу поглощения меньшего наказания большим: «…суд, упомянув в своем определении о всех наказаниях, следующих за каждое из тех деяний, приговаривает его к тягчайшему из сих наказаний и к самой высшей оного мере».

Суд имел право, по одному или нескольким из обозначенных в ст. 140 обстоятельств, уменьшить меру наказания, «но, однако же, в определенной законами степени». Статьи 142-149 посвящены малолетству и несовершеннолетию, как обстоятельствам, уменьшающим вину и строгость наказания.

 

Лестница наказаний по Уложению 1845 года. Система наказаний по Уложению 1845 г. была сложной и громоздкой и представляла так называемую лестницу наказаний. Было установлено 12 родов наказаний, разделенных на 38 степеней. Сама идея лестницы наказаний была не нова (она уже использовалась при создании Проекта уложения 1813 г.), изменилось лишь количество степеней лестницы. Уложение о наказаниях сохранило телесные наказания (были отменены лишь кнут и рвание ноздрей). В Приложениях «под именем наказаний телесных» определялись следующие виды: наложение клейм, наказание плетьми; наказание шпицрутенами; наказание палками; наказание розгами; заключение в оковы. При этом отдельно предусматривались наказания для лиц, изъятых от телесных наказаний, и для лиц, не изъятых от телесных наказаний, что указывало на сословный характер системы наказаний. По существу было создано две лестницы наказаний.

Приложения определяли целую категорию лиц, изъятых от телесных наказаний. К ним относились: дворяне потомственные, личные, иностранные, духовенство Православной церкви; священнослужители других христианских вероисповеданий; высшее исламское духовенство, жены, вдовы и дети священнослужителей; почетные граждане, купцы первой и второй гильдии, их жены, вдовы и дети; вдовы потомственных и личных дворян, даже если они вышли замуж за лиц, «не пользующихся правами дворянства»; учащиеся технологического института; лица, окончившие курс при гимназиях и реальных училищах; некоторые категории лиц, получивших образование; нижние офицерские чины со знаками отличия; а также категория лиц, изъятые от телесных наказаний «только во время пребывания в должности».

Все наказания делились на общие (назначались за любые преступления), особенные (за проступки по службе) и исключительные (имелись только в Особенной части). Общие наказания делились на главные, дополнительные и заменяющие. Главные могли быть уголовными (все они сопровождались лишением всех прав состояния) и исправительными (ст. 18). Самым тяжким наказанием Уложение определяло лишение всех прав состояния и смертную казнь. Лишение всех прав состояния означало поражение сословных прав, служебных, семейственных и имущественных. Поражение сословных прав сопровождалось потерею потомственного или личного дворянства, духовного сана, для почетных граждан и купцов первой и второй гильдии, потерею доброго имени, прав и чинов, для людей прочих состояний — потерею доброго имени (ст. 24). Лишение всех прав состояния также всегда сопровождалось лишением почетных титулов, орденов и прочих знаков отличия с отобранием грамот, дипломов, патентов и аттестатов (ст. 25). Статья 26 устанавливала принцип нераспространения лишения прав состояния на жену и детей осужденного, даже и в тех случаях, когда они добровольно последуют за осужденным на место его ссылки. Но статья содержала некоторые ограничения: жены и дети осужденных могли следовать за ними «лишь по необходимости в случаях особенно важных и не иначе как по усмотрению и распоряжению высшего начальства». Лишение всех прав состояния предшествовало смертной казни, ссылке на каторжные работы, на поселение в Сибирь и на поселение на Кавказ. Для лиц, не изъятых от наказаний телесных, предусматривалось публичное наказание плетьми. Уже сама по себе принадлежность к группе не изъятых от телесных наказаний автоматически усиливала наказание. Виды смертной казни Уложение не определяло (ст. 20).

Вторым по тяжести наказанием было лишение прав состояния и ссылка в каторжные работы; для людей, не изъятых от телесных наказаний, предусматривалось публичное наказание от 30 до 100 ударов плетьми, с наложением клейм. Уложение определяло два вида каторги — бессрочную и срочные каторжные работы (ст. 21). Бессрочная каторга назначалась довольно редко (например, за отцеубийство (ст. 1920), убийство, совершенное повторно (ст. 1921) и т.д.). Бессрочная каторга назначалась в рудниках, срочные каторжные работы — в рудниках, крепостях и заводах.

Третье по тяжести наказание — это лишение всех прав состояния и ссылка на поселение в Сибирь; для лиц, не изъятых от телесных наказаний, публичное наказание от 10 до 30 ударов плетьми, но без наложения клейм. Ссылка на поселение в Сибирь имела две степени (ст. 22): «ссылка на поселение в отдаленнейших местах Сибири; наказание плетьми от 20 до 30 ударов»; «ссылка на поселение в местах Сибири не столь отдаленных; наказание плетьми от 10 до 20 ударов».

 

Ссылка на Кавказ определялась за некоторые особые роды преступлений – против православной церкви — ереси и бродяжничество (ст. 19, 23) .

Уложение определяло последствия осуждения в каторжные работы и в ссылку: потеря прежних прав семейственных и прав собственности, по истечении срока каторги следовало поселение в Сибири навсегда (ст.ст. 29, 30). Вследствие потери прав собственности все прежнее имущество осужденного в каторжные работы или ссылку поступало к его законным наследникам (ст. 32). Состояние осужденных определялось особыми постановлениями (ст. 33).

Статья 34-60 определяли исправительные наказания, которые подразделялись по тяжести на семь родов, рода — на степени и меры. Так же как и при определении уголовных наказаний, для непривилегированных сословий применялись телесные наказания. Первые два рода наказаний предусматривались для привилегированных и непривилегированных сословий. К привилегированным применялись: 1) «ссылка на поселение в Сибирь, с временным, в определенном для его жительства месте, заключением, или без оного»; 2) «ссылка на житье в другие, кроме сибирских, более или менее отдаленные губернии». Для непривилегированных классов применялись: 1) отдача на время в исправительные арестантские роты гражданского ведомства с наказанием розгами от 50 до 100 ударов; 2) заключение в рабочем доме. Оба рода наказания влекли потерею всех особенных прав и преимуществ, как лично, так и по состоянию осужденного ему присвоенных.

Наказание в виде ссылки на житье в Сибирь, а также другие виды исправительных наказаний (ст. 35 – 41) имели несколько степеней. Лишение всех особенных прав и преимуществ, как лично, так и по состоянию присвоенных, являлось дополнительным для исправительных наказаний. Оно заключалось в лишении всех прав, кроме имущественных и семейных.

Статья 49 указывала, что «лишение особенных, лично и по состоянию присвоенных, прав и преимуществ также не распространяется ни на жену, ни на детей осужденного, прижитых прежде осуждения». Устанавливался полицейский надзор для лиц, отбывающих ссылку или освобожденных из мест заключения (ст. 46, 50, 51, 54). Остальные пять родов исправительных наказаний были общими: 1) заключение в крепости; 2) заключение в смирительном доме; 3) заключение в тюрьме; 4) кратковременный арест; 5) выговоры в присутствии суда; замечания и внушения; денежные взыскания. Заключение в крепость и смирительный дом в наиболее тяжких случаях влекли за собой лишение некоторых прав.

Уложение о наказаниях определяло пять видов мест лишения свободы – это заключение в крепости; заключение в тюрьме; заключение в домах рабочих и смирительных; исправительные и арестантские роты гражданского ведомства; кратковременный арест. Уложение предусматривало использование труда осужденных (ст. 48, 55, 56, 58). Многие статьи Уложения носили сословный характер. Так, ст. 58, в которой говорилось, что осужденные на заключение в тюрьме мещане и крестьяне могли привлекаться к работам по распоряжению местного начальства, в то время как осужденные всех других состояний могли заниматься работами лишь по собственному желанию. По ст. 59 «осужденные на кратковременный арест лица, изъятые по закону от наказаний телесных, содержатся в тюрьме; не изъятые же от сих наказаний, в назначенных помещениях при полиции».

Кроме этого дворяне и чиновники, присуждаемые к наказанию кратковременным арестом, могли быть подвергнуты этому аресту или в тюрьме, или на военной гауптвахте, или в месте жительства, или по месту службы (ст. 60).

К наказаниям, как уголовным, так и исправительным в качестве дополнительных наказаний присоединялось церковное покаяние, а также в определенных законом случаях предусматривалась конфискация имущества. К некоторым исправительным наказаниям присоединялось: опубликование имени осужденного в Сенатских ведомостях, воспрещение жительства в столицах, отдача под особый надзор полиции и т.п. (ст. 61). Примечание к ст. 61 разрешало применение многих исправительных наказаний без рассмотрения дела в суде.

Во втором отделении второй главы Уложения устанавливался порядок возмещения за причиненные преступлением убытки, вред и обиды. Виновные в преступлении, в результате которого был причинен вред, обида или убытки, должны были возместить этот вред, обиду или убытки из собственного имущества, либо из сумм, заработанных ими в местах лишения свободы (ст. 62-66). Подробные правила о применении общих о вознаграждении начал, описываемых в ст. 62-66, решались законами гражданскими. Уложение в ст. 67 – 71 определяло особенные наказания за преступления и проступки по службе: а) исключение со службы; б) отрешение от должности; в) вычет из времени службы; г) удаление от должности; д) перемещение с высшей должности на низшую; е) выговор с внесением или без внесения в послужной список; ж) вычет из жалования; з) замечание (ст. 67). Исключенный из службы лишался прав вступать в какую-либо государственную службу, участвовать в выборах и быть избираемым в должности по назначению дворянства, городов и селений. Эти наказания назначались как по судебному приговору, так и по распоряжению непосредственного начальства. Примечание к ст. 71 давало дополнительное право администрации назначать временный арест не более чем на семь дней.