§ 4. Принцип равенства

Принцип равенства  quest5в уголовном праве выражается в следующей формуле: лица, совершившие преступления, равны перед законом и подлежат уголовной ответственности независимо от пола, расы, национальности, языка, происхождения, имущественного и должностного положения, места жительства, отношения к религии, убеждений, принадлежности к общественным объединениям, а также других обстоятельств (ст. 4 УК).

Данный принцип вытекает из требований российской Конституции, провозгласившей, что все равны перед законом и судом (ч. 1 ст. 19), и Конституционного закона «О судебной системе Российской Федерации», установившего, что суды «не отдают предпочтения каким-либо органам, лицам, участвующим в процессе сторонам по признакам их государственной, социальной, половой, расовой, национальной, языковой или политической принадлежности либо в зависимости от их происхождения, имущественного и должностного положения, места жительства, места рождения, отношения к религии, убеждений, принадлежности к общественным объединениям, а равно и по другим не предусмотренным федеральным законом основаниям» (ч. 2 ст. 7).³⁸

Юридической гарантией равенства перед уголовным законом является сам уголовный закон, который предусматривает ответственность за нарушение равноправия граждан в зависимости от пола, расы, национальности, языка, происхождения, имущественного и должностного положения, места жительства, отношения к религии, убеждений, принадлежности к общественным объединениям или каким-либо социальным группам, причинившее вред правам и законным интересам граждан (ст. 136 УК).

 quest6Означая отсутствие у кого бы то ни было оснований уклониться от предписаний уголовного закона ввиду исключительности своего положения, принцип равенства противостоит принципам кастовости и классовости.

Примеры, иллюстрирующие сословно-кастовый характер уголовного права в его историческом прошлом, хорошо известны. Дифференциация ответственности для низших и высших сословий, сопровождающаяся установлением жестоких санкций для первых (квалифицированная смертная казнь, телесные наказания) и более «цивилизованных» наказаний для вторых, характерна для многих источников уголовного права Древнего мира и Средних веков.

Задаваясь вопросом, каким наказаниям подвергать дворян за совершенные ими преступления с учетом того, что их привилегии составляют значительную часть законов различных наций, представитель «реформаторского» течения просветительской мысли Чезаре Беккариа (1738–1794) настаивал на том, что «наказания должны быть одинаковы как для первого, так и для последнего из граждан. Всякое различие по сословному признаку или по богатству предполагает для своего узаконения существование предварительного равенства, основанного на законах, одинаковых для всех подданных». Тому же, кто мог бы сказать, что равное наказание для дворянина и простолюдина в действительности не является таковым, как по причине различий в воспитании, так и в связи с бесчестием, бросающим тень на знатную семью, Беккариа отвечал, что «не утонченность виновного, а ущерб, нанесенный им обществу, служит критерием для наказания. Причем ущерб, нанесенный обществу, значительнее, если он нанесен лицом более привилегированным».³⁹

Принцип классовости открыто провозглашался на первых этапах существования Советского государства. Так, согласно п. «б» ч. 2 ст. 47 УК 1926 г. отягчающим обстоятельством считалась «возможность нанесения совершением преступления ущерба интересам государства или трудящихся, хотя бы преступление и не было направлено непосредственно против интересов государства или трудящихся».

opentest6Сегодня, напротив, подчеркивается, что перед уголовным законом «ни у кого нет привилегий. Если имеется факт преступления, уголовная ответственность наступает вне зависимости от должности, партийной принадлежности, национальности и других характеристик виновного».⁴⁰ «Следование принципу равенства законодателем, — указывает Н. Ф. Кузнецова, — означает такую криминализацию деяний, которая не ставила бы вне ответственности какие-либо категории правонарушителей».⁴¹

В связи с этим многие современные криминалисты, обращаясь к содержательной характеристике принципа равенства, делают упор на «одинаковые», «единые», «равные» основания уголовной ответственности.⁴²Поскольку же возможно только одно основание уголовной ответственности — наличие в содеянном всех признаков состава преступления, предусмотренного уголовных законом, генетическая связь принципа равенства с принципом законности несомненна.

Законность состоит в недопустимости не только произвольной, но и «целесообразной» дискриминации.⁴³Принцип равенства также исключает любую дискриминацию, т. е. такие различия, которые ставят одну категорию граждан в менее благоприятные условия  по сравнению с другой. Как сказал однажды Шарль де Голль, «желание заполучить привилегию плохо сочетается со вкусом к равенству. Однако эти противоречивые страсти обуревали французами во все времена».⁴⁴

В известной мере отмеченное противоречие задается самой природой равенства, имеющего две ипостаси — формальное (юридическое) и фактическое (социальное). Учет этого обстоятельства неизбежно приводит к мысли, что зачастую требование формального равенства обращено к фактически неравным людям.⁴⁵ Стало быть, уголовный закон, предоставляющий некие преференции той или иной категории лиц, вошел бы в противоречие с принципом равенства в его формальном аспекте. Однако в аспекте материальном принцип равенства должен сопрягаться с «социальным» характером уголовного права, компенсирующим фактическое неравенство при посредстве закрепляющих привилегии норм.

Принимая во внимание нахождение субъектов уголовного права в неодинаковом положении и подвергая их формальное равноправие ряду ограничений, уголовный закон не обязательно вступает в противоречие с принципом равенства. Вопрос в том, какие различия могут учитываться, а какие не должны стать исключением.

quest7Недопустимыми являются прежде всего различия, связанные с происхождением, национальностью или вероисповеданием. Различия же, обусловленные возрастом и состоянием здоровья, напротив, не исключаются уголовным правом. К изъятиям из принципа равенства, продиктованным вполне рациональными соображениями, относятся следующие положения УК:

• дифференцированный подход к установлению возраста уголовной ответственности за различные преступления (ч. 1, 2 ст. 20 УК);

• особые правила ответственности, установленные для несовершеннолетних (ст. 87–96 УК);

• особые правила ответственности лиц, страдающими психическими расстройствами, не исключающими вменяемости (ст. 22 УК);

• ограничения в видах применяемых наказаний по признаку возраста и пола, выраженные в запрете на назначение смертной казни женщинам, лицам, совершившим преступление в возрасте до 18 лет, и мужчинам, достигшим к моменту вынесения приговора 65 лет (ч. 2 ст. 59 УК);

• зависимость размера штрафа от имущественного положения осужденного и его семьи (ч. 3 ст. 46 УК).

Таким образом, принцип равенства не препятствует тому, чтобы уголовный закон устанавливал неодинаковые нормы в отношении лиц, находящихся в разном положении. Но так дело может обстоять лишь при условии, что это оправдано действительным различием в положении и не является несовместимым с законностью. Фактическое неравенство несовершеннолетних и взрослых — реальность, заданная природой. Не учитывать этого — значит идти против природы. Но если закон учитывает данную реальность, то принцип равенства служит препятствием тому, чтобы лица, находящиеся в одинаковом возрасте и привлекаемые за одинаковые преступления, подвергались бы уголовной ответственности на основе разных норм и процедур.

Некоторые авторы акцентируют внимание на противоречии равенству иммунитета некоторых категорий граждан — депутатов, судей, сотрудников прокуратуры и т. д.⁴⁶ Однако, верно формулируя посылку, что особый правовой статус субъекта должен регламентироваться «применительно и в рамках конкретных отраслей права», И. Э. Звечаровский делает на ее основе неправильный вывод о целесообразности того, «чтобы и уголовный закон в отношении неприкосновенности, предусмотренной Конституцией РФ, содержал изъятия при регламентации принципа равенства».⁴⁷

На наш взгляд, нормы об иммунитете от уголовного преследования должны быть закреплены не в уголовном, а в уголовно-процессуальном законодательстве. Ибо с точки зрения современного уголовного права ни один человек не может быть освобожден от исполнения законов того государства, на территории которого он находится, что полностью соответствует принципу равенства перед уголовным законом. Даже лица, осуществляющие представительские функции в сфере международных отношений, не изымаются из сферы действия национального правопорядка, а освобождаются лишь от предусмотренных за его нарушение мер принуждения в случае отсутствия согласия международной организации или аккредитующего государства на применение данных мер.

С тем большим основанием вывод об отсутствии юрисдикционных изъятий применим к тем категориям лиц, в отношении которых главой 52 УПК установлен особый порядок производства по уголовным делам. Ни о каком «отступлении» от принципа равенства перед уголовным законом, а тем более, ни о какой «правовой неприкосновенности» (И. Э. Звечаровский) указанных в данной главе лиц, говорить не приходится. Их иммунитет не является личной привилегией, а призван служить публичным интересам, обеспечивая беспрепятственность, самостоятельность, беспристрастность и независимость социально значимой деятельности.⁴⁸

Юридический аспект равенства покоится на таком качестве права, которое характеризует последнее как «одинаковый масштаб», применяемый к различным людям; а его уголовно-правовой аспект наиболее полно проявляется при установлении основания уголовной ответственности. Однако на стадии определения меры ответственности за совершенное преступление принцип равенства дополняется другими принципами, в частности справедливости и гуманизма, ориентирующими на максимальный учет индивидуальных особенностей личности.

Видимо, это обстоятельство натолкнуло некоторых ученых на мысль, что перед законом все равны, но «сам закон... не равен по отношению ко всем».⁴⁹ Разгадка кажущегося парадокса кроется в том, что равенство в уголовном праве выражается в обязанности всех лиц равным образом, т. е. одинаковоподлежать уголовной ответственности, но вовсе не означает равных пределов и содержания этой ответственности. Иными словами, принцип равенства обязывает принимать меры по отношению к любому преступлению, вне зависимости от личности преступника, но не исключает учета личности виновного при назначении наказания (ч. 3 ст. 60 УК).

Наделение суда дискреционными полномочиями по индивидуализации ответственности и наказания с учетом всевозможных обстоятельств, характеризующих содеянное и виновного, не посягает на принцип равенства. Серьезную опасность для него таит лишь предоставление ничем не ограниченной дискреционной власти. Закон же, позволяющий индивидуализировать меру уголовно-правового воздействия лишь постольку, поскольку установлены рамки реализации указанных полномочий, не попирает принцип равенства.

Двуаспектность равенства перед законом проявляется и в том, что, с одной стороны, оно предполагает равную ответственность за совершение преступлений, а с другой — равное право на защиту от преступлений независимо от национального или социального происхождения, языка, пола, политических и иных убеждений, религии, места жительства, имущественного положения или иных обстоятельств, характеризующих жертву преступления.

Данный аспект равенства отражен, в частности, во Всеобщей декларации прав человека 1948 г., ст. 7 которой гласит: «Все люди равны перед законом и имею право, без всякого различия, на равную защиту закона. Все люди имею право на равную защиту от какой бы то ни было дискриминации, нарушающей настоящую Декларацию, и от какого бы то ни было подстрекательства к такой дискриминации».

Вместе с тем равная правовая защищенность всех граждан не исключает неравной ответственности за посягательства на различные категории лиц, находящихся под уголовно-правовой охраной. Например, за совершение преступления в отношении беременной женщины, а также малолетнего, другого беззащитного или беспомощного лица либо лица, находящегося в зависимости от виновного, уголовный закон предусматривает более строгие меры ответственности, нежели за аналогичное преступление в отношении иных лиц (п. «з» ч. 1 ст. 63, п. «г» ч. 2 ст. 105, п. «д» ч. 2 ст. 126 УК и др.). Дифференциация уголовной ответственности осуществляется, таким образом, в зависимости от статуса не только виновных, но и потерпевших.