§ 3. Цели наказания

В теории уголовного права цели наказания традиционно определяют как тот идеальный желаемый результат, к которому стремится государство, применяя принуждение к лицам, виновным в совершении преступления. Сущность наказания, содержание и размеры отдельных видов, практика его применения обусловлены прежде всего теми целями, которые провозглашает государство и которых стремится достичь, применяя наказание. Цели наказания, с одной стороны, отражают уголовно-правовую политику государства, а с другой – оказывают влияние на ее формирование.

Вопрос о целях наказания всегда являлся едва ли не центральным в теории уголовного права вообще и в учении о наказании в частности. Многочисленные и острые дискуссии по этому вопросу и до сегодняшнего дня не привели сторонников различных точек зрения к единому знаменателю.

К исследованию целей наказания обращались многие ученые, причем не только юристы, но и философы, психологи, социологи. Современные представления о целях наказания во многом являются переосмыслением существовавших ранее и весьма многочисленных теорий наказания. Все это многообразие теорий и концепций проф. Н. С. Таганцев делил на две основные группы:

1.  теории возмездия, т. е. «теории, обращенные к прошедшему и видящие в наказании исключительно отплату за совершенное посягательство на правопорядок, за причиненное преступником зло», и

2. теории полезности, т. е. «теории, обращающиеся к будущему и видящие в наказании не только вызванное, но и обусловленное преступным деянием проявление целесообразной правоохранительной деятельности государства»²⁷.

Первые упоминания о целях наказания можно встретить в религиозных источниках, которые, несмотря на свои различия, связывали наказание с идеей возмездия и отмщения преступнику за содеянное им зло. В Библии сказано: «Кто прольет кровь человеческую, того кровь прольется рукою человека» (Бытие, 9, 5–6); в Евангелии: «Мне отмщение, Аз воздам»; в Коране: «Правоверные, закон возмездия установлен вами за убийство: свободный должен умереть за свободного, и слуга за слугу… женщина за женщину…»²⁸

Религиозные воззрения на цели наказания получили свое дальнейшее развитие в философских концепциях. Представители абсолютной теории целей наказания (Кант, Гегель) рассматривали наказание как расплату за преступление, воздаяние за содеянное. Преступление считалось грехом, а наказание за него – искуплением этого греха.

Сторонники утилитарной теории наказания (теории полезности) в качестве целей наказания видели общее и специальное предупреждение преступлений и исправление преступника. Целями наказания назывались устрашение и удержание при помощи страха самого наказанного и других людей от совершения преступления (теория устрашения).

Известный русский юрист проф. С. В. Познышев считал, что наказание имеет только одну цель – предупреждение преступлений, которое возможно в форме физического содержания в специальных изолированных учреждениях (для преступников) или в форме психологического противодействия преступлениям (для других членов общества)²⁹.

Советская наука уголовного права продолжала развитие гуманистических идей в понимании наказания. Большинство советских ученых полагали, что целями наказания являются исправление и перевоспитание осужденных, а также общее и специальное предупреждение преступлений³⁰. Ряд ученых считали и считают, что помимо названных целей наказание преследует также и цель кары³¹. Вопрос о признании кары в качестве одной из целей наказания для советского периода развития науки уголовного права был одной из наиболее дискуссионных тем. Остроте дискуссии во многом способствовала весьма неудачная формулировка ст. 20 УК РСФСР 1960 г., которая гласила, что «наказание не только является карой за совершенное преступление, но и имеет целью исправление и перевоспитание осужденных…».

В юридической литературе высказывались и другие взгляды, связанные с расширением круга целей наказания. Например, Н. А. Беляев еще в 60-х годах прошлого столетия отмечал, что перед наказанием стоит цель «удовлетворения чувства справедливости членов социалистического общества»³², а В. В. Похмелкин в качестве главной интегративной цели наказания называл восстановление дезорганизованных преступлением общественных отношений.

Цели наказания неразрывно связаны с задачами уголовного закона – охраной прав и свобод человека и гражданина, собственности, общественного порядка и общественной безопасности, окружающей среды, конституционного строя Российской Федерации от преступных посягательств, обеспечением мира и безопасности человечества, а также предупреждением преступлений.

Действующее уголовное законодательство определяет следующие цели наказания:

1. восстановление социальной справедливости,

2. исправление осужденного

3. предупреждение совершения новых преступлений.

Восстановление социальной справедливости впервые в уголовном законодательстве называется в качестве одной из целей наказания, причем в ч. 2 ст. 43 УК РФ законодатель ставит ее на первое место. Нарушение права всегда есть нарушение справедливости. Поэтому преступление, как наиболее общественно опасное деяние, есть наивысшее нарушение справедливости в праве. «Социальная справедливость – это эталон нравственности государства и общества»³³.

Понятие социальной справедливости является, прежде всего, категорией философской. Если исходить из философского аспекта проблемы, то социальная справедливость содержит в себе требование соответствия между практической ролью различных индивидов (социальных групп) в жизни общества и их социальным положением, между их правами и обязанностями, между деянием и воздаянием за него, преступлением и наказанием, заслугами людей и их общественным признанием³⁴.

В правовом же аспекте понятие справедливости можно трактовать в узком и широком смысле.

В узком смысле слова справедливость при назначении и исполнении наказания означает избрание такой меры воздействия на виновного, которая, с одной стороны, полностью соответствует тяжести совершенного преступления и личности виновного, а с другой стороны – назначена в строгом соответствии с уголовным и уголовно-процессуальным законодательством. В этом аспекте справедливость при назначении наказания очень тесно связана с принципами законности (ст. 3 УК РФ) и справедливости (ст. 6 УК РФ). В частности, ст. 6 УК РФ гласит, что наказание и иные меры уголовно-правового характера, применяемые к лицу, совершившему преступление, должны быть справедливыми, т. е. соответствовать характеру и степени общественной опасности преступления, обстоятельствам его совершения и личности виновного. Никто не может нести уголовную ответственность дважды за одно и то же преступление. Вместе с тем нельзя отождествлять цель восстановления социальной справедливости и принцип справедливости. Они соотносятся между собой как конечный желаемый результат и средство достижения этого результата.

В широком смысле слова понятие социальной справедливости выходит за рамки отправления правосудия по уголовным делам и включает в себя также общественную оценку, общественное мнение, удовлетворенность общества назначенным наказанием. Общественное мнение подчас не совпадает с буквой закона. Примером может служить не затихающая дискуссия о целесообразности смертной казни.

В качестве цели наказания закон называет восстановление социальнойсправедливости (ч. 2 ст. 43 УК РФ), употребляя тем самым данный термин в широком смысле слова.

Социальная справедливость как правовая категория может выражать интересы:

1. потерпевшего;

2. преступника;

3. общества;

4. государства³⁵.

 Естественно, что интересы столь различных субъектов могут не совпадать и находятся в определенном противоречии.

Как правило, в представлении потерпевшего справедливость – это назначение преступнику максимально строгого наказания, порой даже не предусмотренного статьей Особенной части Уголовного кодекса; наказания, причиняющего преступнику такие же (как минимум) страдания и лишения, которые испытал сам потерпевший. Социальная справедливость в этом случае подчас отождествляется с карой за содеянное зло либо подменяется местью.

Преступник, напротив, в большинстве случаев видит справедливость в освобождении его от уголовной ответственности и наказания или назначении ему минимального уголовного наказания либо другой, более мягкой меры государственного принуждения.

Законопослушные граждане, составляющие подавляющее большинство общества, как правило, разделяют позицию потерпевшего, невольно ставя себя на его место. По их мнению, зло (преступление) должно быть наказано сурово и жестко, только тогда личная, общественная и государственная безопасность могут быть обеспечены гарантиями со стороны государства. Естественно, что определенная, пусть и незначительная, часть общества разделяет взгляды преступника на социальную справедливость при назначении и исполнении наказания. Распространенность и латентность преступлений небольшой и средней тяжести достаточно высока, и граждане, совершавшие подобные правонарушения, в свою очередь «примеряют» потенциальное наказание за их совершение на себя.

Особого внимания заслуживает понимание социальной справедливости государством, которое возвышается над эмоциями и интересами отдельных граждан или социальных групп. Государство выступает одновременно и независимым арбитром в конфликте интересов потерпевшего и преступника, и вершителем правосудия, и гарантом обеспечения социальной справедливости в обществе. В конечном итоге именно государство формализует большую часть нравственных, этических и религиозных воззрения на добро и зло, справедливость и несправедливость, облачая их в форму законов (нормативных предписаний и запретов).

Социальная справедливость в правовом аспекте, на наш взгляд, есть разумный баланс интересов потерпевшего и преступника, общества и государства. С этой точки зрения социальная справедливость заключается в обязательном привлечении виновного к ответственности и в назначении осужденному наказания, соразмерного совершенному преступлению, в строгом соответствии с законом и с учетом тяжести содеянного, его последствий и личности виновного, а также всех обстоятельств дела. Некоторые авторы считают, что цель восстановления социальной справедливости предполагает «оптимально возможное возмещение, заглаживание посредством наказания причиненного преступлением вреда личности, обществу, государству»³⁶, «возмещение в полном объеме материального ущерба, причиненного преступлением, и… компенсацию морального вреда в соответствии с правилами статьи 151 ГК РФ»³⁷.Согласиться с подобной позицией, на наш взгляд, нельзя. Возмещениематериального ущерба и компенсация морального вреда лежат за рамками уголовного права; для решения этих задач существуют иные правовые (прежде всего, гражданско-правовые) механизмы.

Восстановление социальной справедливости – цель универсальная, которая стоит перед всей правовой системой, но ее содержание и механизм достижения в различных отраслях права существенным образом различаются. Поэтому правы юристы, рассматривающие восстановление социальной справедливости как цели наказания только через призму уголовных правоотношений и полагающие, что социальная справедливость реализуется в уголовном праве путем возложения на субъектов уголовных правоотношений обязанностей, являющихся содержанием уголовно-правовых норм³⁸.

В юридической литературе справедливо подчеркивается, что восстановление социальной справедливости как цели наказания не может сводиться к каре, а меры уголовно-правового воздействия должны быть направлены, прежде всего, на восстановление социальной справедливости в отношении потерпевшего (потерпевших), затем общества и государства и самого лица, совершившего преступление³⁹.

Исправление осужденного является второй целью наказания, сформулированной законодателем в ч.2 ст.43 УК РФ. Исправление осужденных ст. 9 Уголовно-исполнительного кодекса РФ трактует как «формирование у них уважительного отношения к человеку, обществу, труду, нормам, правилам и традициям человеческого общежития и стимулирования законопослушного поведения». Еще более широко определена цель исправления в Европейских пенитенциарных правилах: «Сохранение здоровья и достоинства осужденных, способствование формированию у них чувства ответственности и навыков, которые должны способствовать их реинтеграции в обществе, оказание помощи им в следовании требованиям законности и удовлетворения жизненных потребностей собственными силами после освобождения».

На наш взгляд, в данном случае произошла подмена цели «исправления» целью «перевоспитания». Исправление осужденного означает регламентированный действующим законодательством процесс, результатом которого является правопослушное поведение лица, подвергнутого наказанию, во время и после исполнения наказания. Причем неважно, почему это лицо не совершает новых преступлений – в силу изменившейся психологии или из-за страха перед уже испытанными ограничениями, лишениями или страданиями. Исправление осужденного означает, что он становится безопасным, безвредным для общества гражданином, не нарушающим законов. Перевоспитание (нравственное исправление) предполагает более глубокое и существенное изменение внутреннего, нравственного мира осужденного, обеспечивающее соблюдение ценностей человеческого общежития добровольно и осознанно, а не из-за боязни нового наказания. «Ставить перед таким грубым средством, как уголовное наказание, — справедливо отмечает А. Ф. Мицкевич, — цель перевоспитания осужденных в духе честного отношения к труду, точного исполнения законов, уважения к правилам социалистического общежития, как это было сформулировано в УК РСФСР 1960 года, значит наделять уголовное наказание свойствами, которыми оно не обладает»⁴⁰. Достижение цели перевоспитания осужденных исключительно уголовно-правовыми средствами нереально. В арсенале уголовного права отсутствует механизм, необходимый для перевоспитания осужденного. Достижение же цели исправления осужденного обеспечивается сочетанием карательных и воспитательных элементов, определяющих содержание конкретных видов наказания. Единственное исключение следует сделать только для смертной казни, которая в силу своей специфики не имеет целью исправление лица, осужденного к этому виду наказания.

Таким образом, уголовное законодательство, практика его применения и теория уголовного права рассматривают исправление преступника как такое изменение личности, которое превращает его в безопасного и безвредного для общества человека. Формальным критерием исправления преступника является не что иное, как снижение рецидивной преступности. Если доля ее высока, то, как отмечает В. Н. Кудрявцев, это свидетельствует о недостаточной эффективности уголовной юстиции в части исправления преступников⁴¹.

Предупреждение преступлений, несмотря на то, что оно замыкает триаду перечисленных в законе целей, традиционно является приоритетной целью наказания. В свое время на это обращал внимание М. Д. Шаргородский, который подчеркивал, что цель наказания «в самом широком плане и в конечном счете – это предупреждение совершения общественно опасных деяний»⁴². Еще раньше Ч. Беккариа писал: «Цель наказаний заключается не в истязании и мучении человека и не в том, чтобы сделать несуществующим уже совершенное преступление… цель наказания заключается только в том, чтобы воспрепятствовать виновному нанести вред обществу и удержать других от совершения того же»⁴³.

В теории уголовного права предупреждение преступлений по своему содержанию подразделяют на общее предупреждение (общая превенция) и частное предупреждение (частная превенция).

Общее предупредительное воздействие наказания проявляется, во-первых, в самом факте издания уголовного закона и в установлении в нем определенного наказания за совершение общественно опасного деяния, во-вторых, в назначении судом наказания конкретному лицу, виновному в совершении преступления, и, в-третьих, в процессе исполнения назначенного наказания⁴⁴.

Общее предупреждение преступлений содержит два элемента: устрашение и воспитание. По мнению многих российских и зарубежных юристов, граждан следует подразделить на три категории по принципу воздействия на них устрашения или воспитания:

• законопослушные граждане, которые не совершают преступления в силу своего воспитания независимо от угрозы наказанием;

• потенциальные преступники, которые нарушили бы закон, не будь угрозы наказания,

• преступники, которых угроза наказанием не удерживает от совершения преступлений.

Удерживающий эффект наказания, как считают эти юристы, действует в отношении промежуточной категории – категории потенциальных преступников⁴⁵.

Нельзя согласиться с тезисом о том, что общепревентивное воздействие уголовного наказания осуществляется в отношении не всех членов общества, а распространяется только на лиц неустойчивых и склонных к совершению преступлений. Угроза наказанием в случае совершения преступления адресована не избирательно, а всем членам общества. Другое дело, что эффективность общего предупреждения различна для трех указанных выше категорий, как, впрочем, и для отдельных граждан внутри этих категорий.

Общее предупреждение совершения преступлений как цель наказания следует отличать от общего предупреждения преступлений как одного из важнейших направлений уголовно-правовой политики. Последнее состоит в комплексе экономических, правовых, организационно-технических, управленческих и других мер, которые можно классифицировать на воспитательные и устрашающие.

Цель же наказания, т. е. идеальный конечный результат, к которому стремится государство, – это предупреждение (недопущение, исключение возможности совершения) преступлений вообще. В этом смысле государство стремится предотвратить любое преступление, в том числе и совершенное по неосторожности. Поэтому наказание, преследуя цель предупреждения, выполняя воспитательные функции, воздействует (хотя и по-разному) на все категории граждан.

Общепредупредительное воздействие уголовного права складывается из оценки определенного поведения, запрета его совершать и наказания за его совершение. Таким образом, уголовное право в целом и наказание в частности обладает общепредупредительным воздействием.

Специальное предупреждениекак цель уголовного наказания заключается в предупреждении новых преступлений со стороны лиц, которые уже совершили преступление. Суть специального предупреждения состоит, прежде всего, и главным образом в персонифицированном воздействии наказания на осужденного. В лучшем случае результатом может быть подлинное моральное исправление или приобретение просоциальных привычек. В других случаях эффектом осуждения является лишь устрашение без каких-либо изменений в характере осужденного.

В юридической литературе традиционно выделяют следующие способы обеспечения специального предупреждения (специальной превенции) при назначении наказания конкретному лицу: лишение преступника физической возможности совершать преступление в период отбывания наказания, психическое воздействие на преступника; устрашение. Еще проф. М. Д. Шаргородский, выделяя психическое и физическое воздействие на осужденных как средства достижения целей наказания, отмечал: «Психическое воздействие имеется во всех видах наказания, физическое же воздействие лишает преступника возможности совершать новые преступления и характерно для таких видов наказания, как лишение свободы; лишение права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью; ограничение свободы; смертная казнь. Психическое воздействие наказания осуществляется в двух видах: в виде устрашения (принуждения) и в виде воспитания»⁴⁶.

Воспитательная роль наказания связана с тем, что наказание выражает отрицательную оценку преступления и преступника от имени государства. Эта оценка вытекает из наличия вины, т. е. определенного психического отношения преступника к совершаемому общественно опасному деянию и его последствиям. Воспитательная сторона наказания эффективна тем, что оказывает частно-предупредительное воздействие на лиц, совершивших преступление. Таким образом, психическое воздействие на осужденного в виде воспитания выступает, прежде всего, средством в механизме специального предупреждения.

Устрашение (принуждение) предусматривает такое воздействие на осужденного, которое обеспечивает несовершение общественно опасных деяний им в будущем и достигается причинением осужденному определенных ограничений, лишений, страданий, связанных с конкретным видом и размером наказания. Наказание объективно содержит в себе функцию устрашения. Всякое наказание причиняет тому, к кому оно применяется, психическое, а иногда и физическое страдание. Именно потому, что наказание причиняет страдание, оно способно оказывать устрашающее, а значит, предупредительное воздействие. При этом предполагается, что роль устрашения особенно важна в отношении тех лиц, которые неоднократно совершают преступление, так как страх перед наказанием будет служить для них контрмотивом к совершению новых преступлений.

Общее и специальное предупреждение между собой неразрывно связаны, но в этой связке специальное предупреждение занимает определяющее место. Как справедливо отмечал А. А. Пионтковский, «общее и специальное предупреждение нужно рассматривать в их конкретном единстве, а единство в развитии, в связи с изменением социально-политической обстановки, степени общественной опасности соответствующих преступлений на различных этапах... государства, степени общественной опасности самого преступника и т. п.»⁴⁷.

Одним из показателей сбалансированности и практической значимости системы наказаний является ее эффективность. Эффективность системы наказаний означает степень достижения целей наказания в реальной жизни.

Эффективность наказания в свою очередь является важнейшим критерием деятельности правоприменяющих органов и всей уголовной юстиции. Оценка качества работы законодателя, а также судебной и уголовно-исполнительной систем во многом определяется степенью достижения целей наказания. В связи с этим крайне важно правильно и точно определить цели наказания, на достижение которых ориентировано государство. Если эти цели изначально будут нереальными, недостижимыми, то и система наказаний, и деятельность органов, назначающих и применяющих их, изначально будут неэффективными.

Цели наказания определяют объем наказания. Деятельность государства по исполнению наказания связана со значительными материальными, организационными, людскими и иными затратами. Уже поэтому применение наказания должно быть ориентировано на достижение целей, стоящих перед ним, и основано на принципе экономии государственной репрессии.