V.4. Экономическая роль государства в условиях рынка

В эпоху -свободной конкуренции государственное вмешатель­ство в экономику носило ограниченный и эпизодический характер. В нача&е XX в. масштабы этого вмешательства расширились, а с 30-х гг, стали беспрецендентными, государство превратилось в од­ного из ведущих субъектов экономической жизни практически всех развитых капиталистических стран.

Деятельность крупного капитала способствует обострению всех социальных и экономических потребностей до такой степени, что ставит под угрозу само его существование. Необходимо усилие го­сударственного вмешательства в экономику.

В современных условиях государственному воздействию под­вержены все стороны хозяйственной жизни: производство, торгов­ля, финансы, денежное обращение; как внутренняя экономика, так и международные экономические отношения и это воздействие но­сит систематический, постоянный характер.

VI. АГРАРНАЯ ПОЛИТИКА

VI. 1. ВОЗРОЖДЕНИЕ АГРАРНОЙ ЭКОНОМИКИ.

VI.2. АГРАРНЫЙ СЕКТОР НА ПУТИ К РЫНКУ.

VI.3. АГРАРНЫЙ КРИЗИС.

VI.4. АГРАРНАЯ РЕФОРМА.

VI.5. ЗЕМЕЛЬНАЯ РЕФОРМА.

VI.6. СОБСТВЕННОСТЬ НА ЗЕМЛЮ.

VI.7. ОСНОВЫ АГРАРНОЙ ПОЛИТИКИ СУВЕРЕННОЙ УКРАИНЫ.

VI.8. КОНКРЕТНОСТЬ И РЕАЛЬНОСТЬ КОНЕЧНОЙ ЦЕЛИ АГРАРНОЙ ПОЛИТИКИ И ЭТАПОВ ЕЕ ОСУЩЕСТВЛЕНИЯ В УКРАИНЕ.

VI.9. ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ПРОТЕКЦИОНИЗМ

ПО ОТНОШЕНИЮ К СЕЛЬСКОМУ ХОЗЯЙСТВУ.

VI.1. ВОЗРОЖДЕНИЕ АГРАРНОЙ ЭКОНОМИКИ

Сейчас можно представить себе, какой была бы социально-эко­номическая структура нашей деревни, если бы в 1917 году не свер­нули с естественно-исторического пути развития. Можно полагать, что основу аграрной экономики составляло бы крестьянское (фер­мерское хозяйство), работающее в разветвленной системе коопера­ции.

Может ли сейчас в нашей деревне фермерское хозяйство стать господствующей и всеобщей формой? Нет. Колхозно-совхозная система, воплотившая в себе большевистскую казарменную идео­логию, перепахала не только межи, но и души крестьян. Идеоло­гия большевиков-коммунистов по сути своей диктаторская, тира­ническая. Они изначально думали не о благе народа, а о безгра­ничной власти над народом, создавая адекватный этому механизм. Первый шаг — государственный переворот в октябре 1917 года. Затем последовала ликвидация многопартийной системы и парла­ментаризма, разгон Учредительного собрания.

Уничтожение крестьянства как класса органически вытекает из политики большевистской партии. А так как сельские жители составляли 82 % населения страны, то это означало, по сути, уничтожение народа. Чтобы поддерживать власть не на основе демократического парламентского механизма, а диктаторскими ме­тодами, надо было лишить народ собственности, вытравить у каж­дого дух хозяйской самостоятельности, предприимчивости, превра­тить человека в люмпена, паупера. Вся большевистская идеоло­гия — это идеология, ориентированная на люмпенов. Она последо­вательно проводилась в жизнь. И не Сталин ее родоначальник. Сталин лишь продолжил ленинскую политику по отношению к кре­стьянству, проводил ее в еще более жестких и жестоких формах восточного деспотизма.

Теоретически же истоки и ее первые шаги были заложены Ле­ниным. Вспомним его учение о двух душах крестьянина, проходя­щее красной нитью через многие его работы. Надо, учил он, раз­личать в крестьянине две души: душу собственника и душу труже­ника. Первая, мол, всегда ведет крестьянина к капитализму, тянет его к эксплуатации других. А душа труженика побуждает крестья­нина быть достойным работником социалистического общества, ду­мающим не о себе, а об интересах всей страны. Поэтому задача партии состоит в том, чтобы всячески душить, уничтожать в кре­стьянине собственника и лелеять душу труженика. Эти ленинские идеи проводились в жизнь и дали большевикам нужный резуль­тат: уничтожая в крестьянине душу собственника, под корень уби­ли в нем хозяина. Поддерживая душу труженика, за прошедшие десятилетия превратили крестьянина в наемного отработчика, ис­полнителя, да и то не всегда добросовестного.

Вспомним жестокий разгром казачества, восстания тамбовских крестьян, зверские подавления мятежа кронштадтских матросов, вышедших из крестьян и выдвинувших требования в защиту всего крестьянства. Продолжением этой политики в последующие деся­тилетия стал колхозно-совхозный АГРОГУЛАГ.

Так что вся история, начиная с октября 1917 года, вела к ду­ховной и физической деградации крестьян, удушению в них хозяй­ской предприимчивости, превращению их в люмпенов. Большинство крестьян привыкли ни за что не отвечать, не заботиться о делах общественного хозяйства. Взяться за самостоятельное фермерское хозяйство — это огромный риск, ответственность, меняющая весь уклад жизни.

Крестьяне сталкиваются с преградами на каждом шагу, трудно получить землю даже там, где зарастают лесом бывшие деревни. Огромные сложности с приобретением техники, удобрений, строи­тельных материалов, других ресурсов. Ценовая и кредитная поли­тика не нацелены на поддержку свободного хозяйствования.

Разрешить крестьянину самостоятельное хозяйство, сделать его собственником — значит дать ему волю, независимость. Но тогда управлять и командовать им невозможно. А диктаторская партий-до-командная власть вообще может держаться лишь на люмпенах, лишенных всего, и потому терпящих казарменный режим.

Наша система так деформировала деревню, что не дает в пол­ную меру проявиться природным рыночным особенностям аграрно­го сектора. В городе больше возможности для приватизации, раз­вития частного предпринимательства как элемента рыночной эко­номики. Крестьянский уклад призван сыграть важную роль в ста­новлении рыночной аграрной экономики, не столько количественно, сколько качественно. Тенденция такова, что хотя и "с трудом, но будут преодолеваться трудности, и количество крестьянских хо­зяйств будет увеличиваться.

Понятно, что и мысли не может быть о создании крестьянских хозяйств в директивном порядке. Это была бы вторая насильствен­ная коллективизация. Процесс может идти лишь на добровольной основе. Было бы глупо расформировывать крепкие колхозы и сов­хозы, где хорошо налажено производство, благоустроены жизнь и быт людей. Но и здесь желающим вести крестьянское хозяйство надо давать возможность выйти из колхоза или совхоза с земель­ным паем и соответствующей долей производственных фондов. И в таких колхозах и совхозах нужно дальше совершенствовать струк­туру на демократических началах. Но не дробить их на наделы ради модной кампании движения к рынку.

Экономически сильные хозяйства не могут создать заметную социальную базу для фермерства. Перспективы расширения кре­стьянского уклада многие связывают с развитием экономически слабых, низкорентабельных и убыточных колхозов и совхозов. С переходом на рыночные рельсы государство перестанет оказы­вать им поддержку. С отключением такого «кислородного» шланга эти хозяйства окажутся один на один с рынком, обанкротятся и встанут перед ликвидацией. И здесь—широкое поле для развития крестьянских хозяйств. Однако объявлять банкротом можно только того, кто был самостоятельным хозяином, сам решал все хозяй­ственные вопросы и не сумел выдержать требования рынка. Ды­шащие на ладан наши колхозы и совхозы сюда не относятся. Пар­тийно-государственная политика довела их до умирания, а селян — до нищеты. Всю жизнь система измывалась над крестьянами. И теперь их, в большинстве своем престарелых и немощных, бро­сают в пасть жестокого рынка. Это та же насильственная поли­тика, которая применялась всегда, только в более завуалирован­ной и безжалостной форме.

Если государство виновато в сложившемся положении дел, в умирающих колхозах и совхозах, то оно должно и разрабаты­вать меры по выводу их из кризиса, но не на иждивенческой осно­ве, как было до сих пор, а на базе комплекса мер, учитывающих конкретные условия каждого хозяйства.