7.1ПктЯ)1 193

в) Еще один момент, на который необходимо об-

ратить внимание при рассмотрении обновленной тео-

рии демократии К). Хабермаса, связан с проблемой

опосредования партикуляризма форм жизни и ценно-

стных ориентаций членов общества с универсализ-

мом политической сферы, предполагаемого норма-

тивным содержанием демократической идеи. Крити-

ка тотальной концепции общества у Хабермаса не

ограничивается лишь выявлением системных компо-

нент социума, сопротивляющихся внешним вторже-

ниям. Сам жизненный мир нс может пониматься по

аналогии с гомогенной структурой целостного сооб-

щества; современный жизненный мир-децентриро-

ванное образование, отмеченное плюрализмом част-

ных интересов, жизненных проектов и картин мира.

Однако этот факт лишь с еще большей остротой ста-

вит проблему, которую в классическом виде сфор-

мулировал еще Руссо: как агрегат частных воль (воля

всех, volonte de tous) может быть преобразован в об-

щую волю (volonte gencraic), как может сформиро-

ваться политический консенсус, необходимый для са-

моорганизации общества? Как совместить плюра-

лизм с универсализмом?

В качестве ответа на этот вопрос и выступает мо-

дель <делиберативной демократии>, которую в по-

следние годы активно разрабатывает Хабермас.

Нормативная модель делиберативной (от лат.

deliberatio-обсуждение) демократии опирается на

идеал сообщества свободных и равных индивидов, ко-

торые в политической коммуникации определяют

формы своей совместной жизни. В качестве масштаба

для оценки демократичности реального политическо-

го процесса Хабермас принимает понятие о процедуре

обсуждения политических вопросов и принятия по-

литических решений как некосм идеальном типе.

Здесь мы не можем останавливаться на обсуждении

того, как Хабермас анализирует различные модели

аргументации, которые применяются в дсмократи-

194

ческих процедурах (частично эта проблематика за-.

тронута в Московских лекциях). Нам важно подчер-

кнуть основную идею философа: в современных

обществах демократия как политический порядок не

может опираться на субстанционально единую, как

бы заранее преформированную <волю народа>. Если

идея коллективного самоопределения вообще еще

сохраняет свой практический смысл, то демократиче-

ская самоорганизация должна мыслиться как про-

цесс-как процедура формирования мнений и воли

народа. Легитимно не то решение, которое выражает

якобы уже сформированную волю народа (по форму-

ле некоторых политиков: <Я знаю, чего хочет народ>),

но то, в обсуждении которого приняло участие наи-

большее количество граждан. Политическая ком-

муникация сама должна рационально формировать

волю ее участников, а не просто отражать их допо-

литические пристрастия.

Понимание демократии как демократического

дискурса (Diskursbegriff dcr Demokratie) имеет мно-

жество последствий для различных областей поли-

тической теории. В данном контексте нам необходимо

обратить внимание прежде всего на проблему отно-

шений <государства> и (гражданского) <общества>.

Аргументацию Хабермаса по этой проблеме луч-

ше рассмотреть сквозь призму других влиятельных

политических теорий современности-либеральной и

республиканской; это позволит более четко выделить

специфику его подхода.

В республиканской традиции, которая опирается

на Аристотеля и Руссо, сформировалось представле-

ние об обществе как изначально политической ве-

личине (societas civilis). Считается, что в практике

демократического самоопределения оно должно осоз-

нать и решить свои проблемы, используя для этого как

инструмент государственную власть. Согласно этой

модели, демократия тождественна политической са-

моорганизации общества как целого. Государство как

7* 195

административный механизм рассматривается как

некий служебный элемент, как нечто вторичное. Бю-

рократически замкнувшаяся в себе государственная

власть должна вновь стать частью общества как цело-

го.

В противоположность этой теории, в рамках либе-

ральной модели демократическое волеизъявление

граждан рассматривается только как частный эле-

мент политической системы, структура которой за-

креплена конституцией. Политическаядеятельность,

согласно этой концепции, центром своим имеет имен-

но государство, которое, однако, благодаря системе

предупредительных мер (разделение властей, право-

вое нормирование законодательной деятельности

и т. д.) должно быть лимитировано; напротив, обще-

ство понимается как дополитическая единица, опре-

деленная через систему частных, а не общественных

интересов. Исходя из либеральной перспективы, де-

мократия видится скорее как система конституцион-

ных норм, как <власть законов>, обеспечивающая

возможность компромиссов, чем как живая практика

самоопределения граждан.

В концепции Хабермаса вводятся новые опосре-

дования отношений гражданского общества и госу-

дарства. Прежде всего, общество как социальный ба-

зис автономных образований общественности он от-

личает как от сферы деятельности государственной

администрации, так и от экономической подсистемы.

Либералистское представление о гражданском обще-

стве как сфере хозяйственного взаимодействия част-

ных собственников уступает место модели доброволь-

ных ассоциаций, которые образуют центры полити-

ческой коммуникации. Однако остается вопрос о том,

каковы гарантии рациональности и эффективности

этой коммуникации, что должно обеспечить дейст-

вительную универсализацию частных мнений граж-

дан и формирование мнения именно как обществен-

ного? Гражданское общество как сфера интсракции

106

(взаимодействия) коммуницирующих индивидов

нуждается в дополнении со стороны структури-

рующей государственной власти, которая понимается

Хабермасом не как служебный орган для реализации

конкретных программ, произведенных в процессе

спонтанной самоорганизации общества как целого

(республиканская модель), но и не как центр <ано-

нимной> политической интеграции социума (либе-

рализм). Скорее принципы и структуры правового

государства трактуются в качестве механизма инс-

титуциализации политического дискурса обществен-

ности. Эта институциализация может быть понята в

двух смыслах: с одной стороны, как рационализация

мнений (в специфическом смысле коммуникативной

рациональности, о чем речь шла выше), с другой-

как обеспечение выполнения законодательных прог-

рамм, легитимированных в демократическом процес-

се. Дискурсивная демократия в концепции Хабермаса

оказывается не просто властью мнений <народа>, по-

нятого как некоторая натуральная величина, но ско-

рее возможностью власти разума, воплощенного в

структурах общения граждан, обмена мнений.

Каковы условия этой возможности? Каковы ус-

ловия возможности социальной интеграции на основе

коммуникативного взаимодействия, т. е. возмож-

ности коммуникации как общественного института,

обладающего обязующей силой? Этот вопрос подво-

дит нас к центральному предмету работы <Фактич-

ность и значимость>-к проблематике права и право-

вого государства.

* * *

Мы видели, что вместе с коммуникативным тол-

кованием идеи истины напряжение между действи-

тельностью и идеей, фактичностью и значимос-

тью, оказывается включенным в повседневное

общение, осуществляющееся в пределах конкретных

человеческих сообществ. Фактически установивши-

197

еся социальные стандарты рациональности представ-

ляют собой определенные конвенции, определяющие

правила признания/непризнания притязаний на ис-

тинность (как и значимость вообще). Идеальное же

измерение истинностного значения по самому своему

смыслу выводит за пределы всех частных стандартов

и конвенций. <Подлинная значимость> претендует на

абсолютно всеобщее признание. Следование этому

регулятивному требованию представляет собой абсо-

лютно необходимое условие самой коммуникации.

Однако, с другой стороны, эти абсолютные условия

находят свое исполнение в формировании новых от-

носительных стандартов рациональности, которые

вновь оказываются помещенными в силовое поле,

создаваемое абсолютными регулятивами. Эта

<диалектика> фактичности и значимости пронизыва-

ет все строение новой книги франкфуртского теоре-

тика.

Следующий шаг анализа, проводимого Хаберма-

сом, связан со введением понятия <коммуникативно-

го действия>. Вслед за М. Всбером Хабермас форму-

лирует фундаментальную для социальной теории

проблему возникновения социального порядка как

проблему согласования планов деятельности соци-

альных субъектов. Решение этой проблемы означает

возникноъсннеустойчивых норм поведения, которые

стабилизируют взаимные социшьные ожидания. При

этом такое согласование может происходить (если ис-

ключить случай открытого применения силы) по

крайней мере двумя различными способами. А имен-

но-социальный порядок может быть стабилизирован

или благодаря взаимному влиянию субъектов, когда

язык используется главным образом для передачи ин-

формации (стратегическая интсракция), или благо-

даря тому, что сама коммуникация, от простейших

речевых актов до сложнейших дискурсов, выступает

в роли координатора деятельности индивидов, участ-

198

вующих в ней. Внутренней целью всякой ком-

муникации является достижение консенсуса. И о

коммуникативном действии, согласно Хабермасу,

можно говорить только в том случае, когда достигну-

тый консенсус оказывается действительным регуля-

тором деятельности субъектов.

Но вместе с коммуникативным действием в со-

циальную реальность проникает то напряжение меж-

ду безусловной значимостью и фактичностью, кото-

рое характерно для коммуникативного использова-

ния языка в целом. Признание значимости утверж-

дений партнеров по коммуникации, поскольку оно

рационально, основывается на убеждениях, которые

опираются на аргументы. Аргументы представляют

собой интерпретацию безусловных условий

значимости и поэтому всегда зависят от определенно-

го контекста. Изменение контекста и изменение ар-

гументации, отражающее стремление к лучшей

интерпретации условий значимости, продуцируют

постоянный риск несогласия. Таким образом, в ком-

муникативном действии изначально заложен

<анархический> потенциал, который делает весьма

сложной и маловероятной стабилизацию социально-

го порядка. <Чувство бесконечного> и понимание

принципиальной относительности наличных норм

взрывает устоявшиеся конвенции, нарушая согласо-

ванность взаимных социальных ожиданий.

Таким образом, социальная интеграция, которая

происходит на основе коммуникативного взаимодейс-

твия, нуждается в компенсации ее неустойчивости.

Хабермас реконструирует условия, делающие воз-

можным стабильный социальный порядок, среди ко-

торых оказывается и механизм права, возникающий

в Европе периода Нового времени. Он конкретизи-

рует проблему условий применительно к устойчивым

сферам, измерениям и институтам общества.

199

1) Жизненный мир. Прежде всего, нестабильный

консенсус, достигаемый в ходе коммуникативной со-

циализации, всегда покоится на массивном фунда-

менте <фонового> консенсуса, составляющего <ткань>

каждого особенного жизненного мира, отдельных

<форм жизни> (в смысле Витгенштейна). Жизненный

мир представляет собой горизонт некритических

убеждений, разделяемых членами определенного со-

общества. Они имеют структуру образцов-образцов

интерпретации, лояльного поведения, личностных

структур. Не входя в детали концепции <жизненного

мира>, развиваемой Хабермасом, укажем лишь на то,

что <фоновый> консенсус жизненного мира сглажива-

ет различие фактичности и значимости. Экземпляр-

ная структура жизненно-мирского знания, оставаясь

нетематизированной, лишает масштаба критическую

рефлексию; регулятивы истины, справедливости

и т. д. полностью исполняются в фактически данном.