6. К более общим проблемам рациональности

коммуникативного действия Хабермас считает нуж

ным возвратиться снова, более конкретно высветив

именно языковые его аспекты. Используется логико-

семантическая литература, поскольку в ней благода

ря проблематике значения, смысла подготавливается

и проводится анализ коммуникативного действия

(Витгенштейн, Строссон, Остин идр.). В этом разде

ле, как и в книге вообще, много чрезвычайно полез

ных обобщающих схем.

Заключительный, IV раздел 1 тома, который на

зывается <От Лукача к Адорно: рационализация как

овеществление>, образует, садней стороны, критиче

ское завершение ранее осмысленного материала. Ха-

159

бермас пишет: <Критика основ веберовской теории

действия, правда, может подключиться к той линии

аргументации, которая, как было показано, заложена

в собственных текстах Вебера. Но эта критика приве

ла меня к альтернативе, которая требует сменить па

радигму: перейти от телеологического к коммуника

тивному действию непосредственно. <Смысл> как ос

новное понятие коммуникативной теории должен

быть оставлен неокантианцам, выросшим на

традиции философии сознания. То же относится к

понятию общественной рационализации, которое

могло быть набросано исходя из понятийной перс

пективы анализа действия как ориентированного на

понимание и которое предполагало жизненный мир в

качестве общего для людей (gemeinsame), но как бы

расположенного на заднем плане и непроблематично-

го значения> (1. S. 455). Критическое преодоление

таких подходов (из анализа которых, однако, получе

ны, как мы видели, важнейшие элементы, аспекты

осмысления действия)-задача весьма трудная. Она

задается опять-таки как восхождение по ступеням , на

каждой из которых, в свою очередь, решаются особью

задачи.

Теория Макса Вебера прежде всего анали

зируется в свете традиций <западного марксизма>

(здесь: от Лукача к Адорно) . Главной тут оказывается

критика инструментального разума через даль

нейший анализ таких четко намеченных уже Марк

сом элементов, как утрата свободы, овеществление,

фетишизация, превращенные формы сознания и т. д.

(IV раздел 1 тома).

С другой стороны, поскцльку критика обнаружи

вает, что проблемы коммуникативного действия не

могут быть удовлетворительно разрешены, когда ана

лиз проводится на почве <философии сознания>,

пусть и социологизированной (превращенной в соци

ологию познания и сознания) , постольку происходит,

но уже во 11 томе книг, всестороннее использование и

1 60

критическое испытание социологических концепций

Дж. Мила и Э. Дюркгойма.

Подзаголовок 11 тома-<Критика функциональ

ного разума>.

8. Концепция Дж. Мида интересует Хабермаса

именно потому, что она является одной из немногих

попыток прямо обосновать общественные науки на

специально разработанной теории коммуникативно

го действия. Вместе с тем мидовская теория симво

лического поведения анализируется критически, хо

тя на этом пути тщательно исследуются такие вы

деленные Милом аспекты действия, как реакция на

символы, применение символов, их интерпретация,

установки, правила действия, включая действие-вза

имодействие (интеракция). Нельзя забывать, что эти

элементы, исследуемые теорией коммуникативного

действия, в свою очередь, встраиваются Дж. Милом в

более общую рамку анализа, где противостоят друг

другу и рзаимодействуют друг с другом <Я> и общест

во (в этой связи анализируются восприятие, структу

ра опыта, нормы и ролевое поведение, игра, группо

вое поведение, значение авторитетов, в том числе

священных , и т. д.) .

В концепции же 3. Дюркгойма выделяются такие

проблемы, какотысканиесакральныхкорнеймораль-

ного авторитета общественных норм, понятия <кол

лективного сознания> и <коллективного представле

ния>. Анализ этого материала снова достаточно есте

ственно дополняется языково-символическим разбо

ром тех форм, через которые происходят выражение

и оформление сознания, в том числе <воплощение в

языке> (Versprachlichung) сакрального. Анализируя,

сначала вместе с Милом и Дюркгеймом, эти и многие

другие аспекты коммуникативного действия, комму

никативного сообщества, Хабермас затем показыва

ет, что оба социолога пользовались идеальной мо

делью <нсотчуждснной коммуникации> (11. S. 147-

(i Заказ 501 К))

148). Это было по-своему необходимой предпосыл

кой, ибо тогда лучше высвечивались такие важные

структуры действия, как его индивидуализация (са-

моидентификация, самоопределение и самореализа

ция действующего человека и т. д.). Но отсюда же

вытекает, как показывает Хабермас, необходимость

критики утопизма, формализма, идеализма теории

общества и концепции коммуникативного действия

Дж. Мила (т. 11, ч. V).

9. В отличие от Дж. Мила, который, занимаясь

проблемами деятельности действующего человека,

меньше внимания уделяет самому объективному со

циальному миру, Э. Дюркгейм как социолог обладает

тем преимуществом, что он анализирует не только

феномены, категории общественного, коллективного

сознания и индивидуального действия, но и привле

кает к рассмотрению социальное в его развитии и

дифференцированности (концепция разделения тру

да и форм солидарности). <Если не ответ, то по край

ней мере постановка вопроса у Дюркгейма поучи

тельна. Она привлекает внимание к эмпирической

связи между ступенями дифференциации системы и

формами социальной интеграции. А анализ связей

возможен только тогда, когда мы различаем меха

низмы координирования действий (которые сообра

зуют друг с другом ориентации действий участни

ков) и механизмы, которые стабилизируют

непреднамеренные (не-интендированные) связи

действия через функциональное увязывание послед

ствий действия> (11. S. 179). Через эти и подобные

разработки Хабермас выходит к теме системности

действий, их интегрированности. Отсюда путь к од

новременному <концепированию> и системы, и жиз

ненного мира, что и есть теоретическая предпосылка

практически, политически важного сохранения бо

гатства спонтанных связей реального <жизненного

мира> перед лицоммощи системных факторов.

1 62

10. Возврат к проблеме <жизненного мира> (с но

вым использованием материала феноменологической

философии и социологии: Гуссерль, Ландгребе,.

Шютц, Гурвич, Бергер и Лакман, Думан и*др-и

одной из лучших в литературе позитивно-критиче

ской расшифровкой структур <жизненного мира>)

служит, во-первых, дальнейшему прояснению ком

муникативного действия. Во-вторых, речь идет об ис

торическом становлении противоположности систем

и <жизненного мира>, противоположности, которая

лишь постепенно развилась из недифференци

рованного общественного состояния (ч. VI).

1 1. В VII разделе Хабермас разбирает концепцию

Т. Парсонса, которой придается особое значение

именно в силу того, что в ней делается попытка на

современном уровне увязать проблемы системного

анализа общества и социологическую теорию

деятельности-две линии, две парадигмы, которые в

социальной теории со времени Маркса, по мнению

Хабермаса, или просто конкурировали друг с другом,

или эклектически смешивались. Раздел о Парсонсе

весьма детальный; он напоминает главу в истории

социологии. Но цель Хабермаса-насытить исследо

вание деятельности новыми аспектами (например,

ориентации, которые направляют деятельность, тща

тельно изучаются с точки зрения их культурных де

терминант, что приводит к анализу взаимодействия

когнитивных, оценивающих, моральных ценностных

стандартов и ориентиров и т. д.). Далее разбирается

переход Т. Парсонса от примата теории действия к

примату теории системы, а также вклад американско

го социолога в построение <теории модерна>, т.е. кон

цепции дифференцированного, все усложняющегося

общества, где складывается отчуждение структур де

ятельности в <жизненном мире> от структур социаль

ной системы. Одновременно Хабермас показывает,

что Парсонс из-за поворота к системной теории ут

ратил возможность с помощью теории действия обос-

ь' 163

ковать разумный масштаб для общественной модер

низации, понимаемой в качестве рационализации (11.

S. 422-423).