Тема 1. Индия в 30-е гг. XX в.

Цель: студенты должны знать основные тенденции политического развития Индии в 30-е годы, характеризовать и анализировать деятельность различных сил в ИНК.

План

1. Изменение расстановки сил в ИНК. Дж Нэру. С.Ч. Босс.

2. Закон об управлении Индией 1935 г. и выборы на его основе.

3. Политика ИНК в 30-х гг XX в.

Литература

Васильев Л. С. История Востока. М., 1994.

История Востока в шести томах. М., 2000. Ч. З; 2004. т.4.

Новая история стран зарубежной Азии и Африки.

Новая история стран Азии и Африки.XVI – XIX вв.:учебник для студ. Высш. Учеб.заведений / А.М.Родригес и др. в 3ч. М., 2004

Антонова К. А., Бонгард-Левин Г. М., Котовский Г. Г. История Индии. М., 1979.

Антонова К.А. и др. История Индии. М., 1979.

Джилл С. С. Династия Ганди. Ростов н/Д., 1997.Виноградов А. Жизнь и смерть нетаджи Боса // Эхо планеты. 1992, №22. Володин А., Шаститко П. «Пусть не обманет надежда!..» Жизнь и смерть Джавахарлала Неру. М., 1990.

Вафа А. Ч., Литман А. Д. Философские взгляды Дж. Неру. М., 1967.

Ганди М. К. Моя жизнь. М., 1959.

Горев А. В. Ганди. М, 1984.

Гопал С. Джавахарлал Неру. М., 1989—1990. т. 1—2.

1. Изменение расстановки сил в инк. Дж Нэру. С.Ч. Босс.

Внутри Конгресса значительно возросло влияние М. К. Ганди. Успешное проведение им в Индии двух сатьяграх, активное участие в организации рабочего профсоюза в Ахмадабаде, частые выступления в прессе и на митингах сделали Ганди к началу 20-х годов одной из наиболее популярных фигур в среде индийских националистов. Он сотрудничал с Конгрессом, но на первых порах действовал вне его.

Первой важной акцией Ганди по развертыванию массового движения в общеиндийском масштабе была организация кампании протеста против «закона Роулетта». В 1918 г. Ганди была составлена и подписана совместно с группой его сотрудников и последователей «Клятва сатьяграхи», в которой давалось торжественное обязательство отказаться от повиновения в гражданском порядке этому и другим аналогичным законам, направленным на подавление национального движения в Индии. В Бомбее Ганди организовал «Сатьяграха сабху» («Союз сатьяграхи»), который стал собирать подписи под «Клятвой сатьяграхи». Успех этой кампании позволил Ганди пойти на следующий шаг и от имени сабхи в знак протеста против «закона Роулетта» в марте 1919 г. призвать страну к проведению хартала (буквально — «закрытие лавок») — повсеместного прекращения всякой деловой активности. Он призывал как индусов, так и мусульман провести день в посте и молитвах. Хартал был назначен на 6 апреля 1919 г. Широкий отклик, который получил призыв Ганди, поддержка его инициативы Конгрессом свидетельствовали, что Ганди становится общепризнанным ли­дером национального движения.

Быстрое выдвижение М. К. Ганди на роль общенационального лидера объяснялось тем, что его общественно-политические и философские взгляды, в своих основных чертах сформировавшиеся уже в 20-х годах, его программа и тактика в освободительной 'борьбе получили поддержку самых различных классов индийского общества.

В критике Ганди современной буржуазной цивилизации, крупной машинной индустрии, капиталистической урбанизации, в его программе возрождения и развития ремесленного и кустарного производства, децентрализации экономической жизни страны, базирующейся на хозяйственно замкнутых сельских общинах, воплотился идеал мелкобуржуазного утопического социализма индийского крестьянина, ремесленника, кустаря, мелкого торговца.

В условиях неразвитости общественного самосознания, сильнейших пережитков феодализма в экономической, социальной и культурной жизни Индии форма религиозно-моральной проповеди, с которой Ганди обращался к народу, делала его идеи доступными широким массам неграмотных индий­цев. Этому способствовали его философские взгляды, основанные на религии индуизма в сочетании с эклектическими заимствованиями из ислама, христианства и других религиозных систем.

Популярности Ганди способствовала аскетическая простота его частной жизни, широкое общение с народом (он ездил, например, только третьим классом, говорил на многих индийских языках), тонкое знание психологии, улавливание изменений в умонастроениях простых людей Индии.

Генеральная стратегическая цель, которую ставил перед собой Ганди,— это поэтапное и постепенное продвижение к независимости. Главная политическая задача для достижения этой цели заключалась в объединении всех классов и политических сил индийского общества под единым буржуазно - национальным руководством. Поэтому он был противником борьбы между классами индийского общества, последователь­но выступал за компромиссное урегулирование экономических и социальных конфликтов в городе и деревне на основе установления классового мира. В условиях глубокой религиозной и кастовой разобщенности индийского общества важное место в идеологии и политике Ганди занимало единство индусов и мусульман, национальных и кастовых групп.

Вместе с тем Ганди ясно представлял себе, что объединение всех сил индийского национализма и успешная борьба за осуществление выдвинутой им программы возможны лишь при широком участии в освободительном движении народных масс. В сатьяграхе, сочетавшей активную оппозицию колониальному режиму с ненасилием, Ганди видел универсальную форму втягивания в национально-освободительное движение широких слоев народа при сохранении руководства движени­ем в руках буржуазно-национальных сил.

Эта политическая программа и тактика Ганди, активно поддерживавшего развитие национального капиталистического предпринимательства, получили широкую поддержку основной части индийской национальной буржуазии и националистически настроенных помещиков. Уже в начале 20-х годов он становится политическим лидером индийской национальной буржуазии. Исторически в фигуре Ганди как бы воплотилось объединение на новом этапе антиколониальной борьбы основных направлений индийского буржуазного и мелкобуржуазного национализма.

Проведение в апреле 1919 г. во многих Начало массовой городах Индии харталов ознаменовало

Джалиавшалла-баг начало новой фазы в развитии революционных событий в стране: от экономических стачек 1918 г.— к массовым выступлениям широких слоев городского населения, «кое-где достигших высшей формы борь­бы — вооруженного восстания.

Наибольшего размаха события достигли в Пенджабе. Это объяснялось рядом причин. Во-первых, Пенджаб в наибольшей степени заплатил «налог кровью» (т. е. рекрутами в англо-индийскую армию); на крестьянскую экономику Пенджаба, считавшегося житницей Индии, легли все тяготы вой­ны, а пенджабское ремесло и кустарная промышленность понесли особенно тяжелый ущерб в результате конкуренции крупного производства. Во-вторых, Пенджаб ближе других провинций Британской Индии расположен к советской Средней Азии, сюда быстрее проникали сведения о революцион­ных событиях в России, чему способствовали сообщения возвращавшихся домой солдат-сикхов. В-третьих, в Пенджабе сохранилось значительное влияние гадровцев и связанных с ними революционных эмигрантов.

Еще в марте во многих городах Пенджаба начались организованные местными националистами антианглийские митинги и демонстрации. 10 апреля английские власти выслали из Амритсара двух популярных лидеров Китчлу и Сатьяпала, что послужило сигналом к быстрому распространению движения протеста. После этого в некоторых крупных центрах провинции — в Лахоре, Гуджранвале харталы и митинги переросли в вооруженные выступления против английской администрации, в которых приняли активное участие и рабочие, в особенности железнодорожники.

Колониальные власти в Пенджабе во главе с губернатором О'Двайером и командующим войсками генералом Дайером приняли решение жестоко расправиться с участниками дви­жения. С этой целью еще 9 апреля в Пенджаб были вызваны военные подкрепления. 13 апреля войска расстреляли митинг протеста против высылки Китчлу и Сатьяпала. На площади

Джалианвалла-баг в Амритсаре было хладнокровно убито около 1 тыс. и ранено около 2 тыс. беззащитных участников митинга. Поскольку Дайер ввел в городе комендантский час, люди на площади и прилегающих улицах умирали от ран, лишенные медицинской помощи. В Пенджабе было установ­лено военное положение, начались массовые аресты, публич­ные экзекуции и пр.

Однако жестокие репрессии англичан не достигли цели. Наоборот, в Лахоре и Амритсаре были сформированы отряды самообороны, в основном вооруженные палками. Отсюда и ^название их — «Данда Фаудж» (Армия дубинок). Массовые выступления продолжались по всей провинции. Участились нападения на полицейские участки, случаи освобождения арестованных. Рабочие-железнодорожники при помощи окрест­ных крестьян пустили под откос несколько военных эше­лонов.

Хотя англичане ввели цензуру на сообщения из Пенджаба, известия о событиях в Амритсаре распространились по всей стране, вызвав бурю возмущения. Особенно бурно антианглий­ские митинги и демонстрации проходили в крупнейших про­мышленных центрах страны — в Бомбее, Калькутте, Мадрасе, Канпуре. В Ахмадабаде начались массовые политические вы­ступления рабочих-текстильщиков.

Ганди, обеспокоенный тем, что движение вышло за рамки ненасилия, выступил в Ахмадабаде в роли умиротворителя и пытался выехать в Пенджаб. Однако колониальные власти запретили ему эту поездку.

Революционные события 1919 г. происходили в основном вне какого-либо контроля со стороны Национального конгресса. Поэтому для сохранения престижа и влияния Конгрессу необходимо было изменить отношение к работе в массовых организациях. На съезде Конгресса осенью 1919 г. в Амритсаре, проведенном в этом городе в знак протеста против английских зверств, была принята резолюция, рекомендующая конгрессистам организовать профсоюзы среди рабочих.

На этом же съезде было решено бойкотировать выборы в законодательные органы (легислатуры), назначенные в соответствии с новым законом об управлении Индией. Выборы в центральную и провинциальные легислатуры были сорваны. Первая кампания и опыт массовых выступлений в 1919 г привел Ганди к выводу о необходимости неповиновения разработки развернутой и поэтапной программе - граммы проведения сатьяграхи, ибо только Халифатское движение _пр_{и этом} у_{СЛ0ВИИ можно} было удержать

борьбу в рамках ненасилия. Проведение в масштабах всей страны массовой кампании гражданского несотрудничества с колониальной администрацией должно было, по мысли Ганди, пройти два этапа.

На первом этапе предполагалось осуществить следующие формы бойкота колониального режи­ма: отказ от почетных должностей и званий; бойкот официаль­ных приемов и т. п.; бойкот английских школ и колледжей, бойкот английских судов; бойкот выборов в законодательные органы; бойкот иностранных товаров.

Второй этап — уклонение от уплаты государственных налогов.

Начало кампании было назначено на 1 августа 1920 г. Ее подготовка и проведение осуществлялись Ганди и его последователями в тесном сотрудничестве с халифатистами. Халифатское движение, начатое по инициативе индийской мусульманской интеллигенции и мусульманского духовенства, проходило под знаком защиты прав турецкого султана, кото­рый считался халифом — духовным владыкой всех мусульман- суннитов, включая и мусульман Индии. Движение сразу же приобрело антиимпериалистический характер, поскольку в сознании его участников распад Османской империи и низло­жение султана-халифа непосредственно связаны с политикой западных держав, и прежде всего Англии, на Востоке. Мас­сами индийских мусульман воспринимался как главный не религиозный, а антиколониальный аспект движения. Более того, рядовые участники движения зачастую называли его просто как «хилафатское» (от слова «хилаф»— против), т. е. направленное против англичан. Этому способствовала развер­нувшаяся на северо-западной границе Индии война Афганис­тана (соседнего мусульманского государства) за независи­мость, активно поддержанная восстанием патанских племен в Северо-Западной пограничной провинции.

Руководство движением находилось в руках Халифатского комитета, представлявшего левое мелкобуржуазное крыло Мусульманской лиги, которое выделилось из нее в 1918 г. Параллельное развитие халифатского движения и кампании гражданского неповиновения создавало благоприятные воз­можности для установления сотрудничества и единства в ос­вободительной борьбе двух основных религиозных общин — индусов и мусульман. Ганди установил тесные связи с Хали­фатским комитетом, руководимым членами Национального Конгресса братьями Мухаммадом и Шаукатом Али. Симво­лом установленного тесного сотрудничества стало избрание М. К. Ганди председателем Халифатского комитета.

Кампания гражданского неповиновения, начавшаяся 1 августа и проходившая в форме митингов, демонстраций, различных харталов, охватывала все новые районы страны. Она была объявлена Ганди и проводилась им без консультаций с руководством Конгресса. Однако успех гандистской политиче­ской тактики оказывал все возрастающее влияние на крупнейшую национальную организацию страны. Подтверждением этому являются съезды Конгресса, состоявшиеся в 1920 г. На чрезвычайном съезде, происходившем в Калькутте в начале сентября, несмотря на сопротивление ряда признанных лидеров организации, в том числе Л. Л. Рая и Ч. Р. Даса, была принята предложенная Ганди программа несотрудничества. Конгресс подтвердил свой отказ участвовать в выборах на основе реформы Монтегю — Челмсфорда.

Победа Ганди и его сторонников была окончательно закреплена на очередном съезде Конгресса, проходившем в декабре того же года в городе Нагпуре. Съезд принял полити ческую программу и тактику, разработанные Ганди. Официальной идеологией Конгресса стал гандизм. Был впервые принят устав, который знаменовал превращение Конгресса в массовую политическую организацию; создавались высшие, действующие между съездами органы Конгресса: более широкий Всеиндийский комитет и узкий Рабочий комитет, в провинциях — местные отделения. С целью приблизить Конгресс к массам, контролировать начавшееся движение отдельных народов га национальное самоопределение, против навязанного колонизаторами административно-территориального деления страны местные отделения Конгресса создавались на национальной основе — на основе так называемых конгрессист- ских лингвистических провинций.

Результаты организационной перестройки Конгресса сказа­ись очень скоро: уже к концу следующего года в Конгрессе было около 10 млн. членов. Из числа молодых коигрессистов был создан корпус волонтеров, насчитывавший к осени 1920 г. около 150 тыс. человек. Волонтеры играли роль организаторов демонстраций, митингов, пикетов, проводившихся в рамках кампании несотрудничества, и составляли костяк партии.

Наряду с кампанией несотрудничества и движением хали- фатистов, направленными против английского колониализма, в стране стали шириться классовые выступления рабочих и крестьян.

Рабочее В 1920—1921 гг. произошло дальнейшее

Движение в начале нарастание стачечной борьбы (в среднем 20-х 20-хгодов ^{в эти} годы бастовало 400—600 тыс. человек). По сравнению с предшествующим периодом (1918—1919 тт.) в организованном рабочем движении появились новые черты. Крепло классовое единство рабочих, которые все чаще стали проводить забастовки солидарности; об этом же свидетельствовали всеобщие забастовки в Бомбее, Джамшедпуре и других промышленных центрах.

Экономическая борьба рабочего класса все теснее увязывалась с общеполитической борьбой-с кампанией гражданского неповиновения.

В борьбу стали втягиваться наиболее отсталые отряды рабочего класса Индии-плантационные кули. В мае 1921 г. на чайных плантациях Ассама произошла грандиозная стачка 12 тыс. рабочих, которые покинули плантации.

В ходе стачечной борьбы, в которой рабочие, как правило, добивались удовлетворения основных требований о повышении заработной платы и улучшении условий труда, возникали новые профсоюзы. Создались объективные условия для органиации общеиндийского профцентра. Поводом для этого послужил массовый митинг протеста против назначения колониальными властями делегата от индийских рабочих на Междуна­родную конференцию труда в Женеву. На этом митинге, состоявшемся в Бомбее в мае 1920 г., было принято решение об основании Всеиндийского конгресса профсоюзов (ВИКП).

Руководство ВИКП находилось в руках буржуазных реформистов. Первым председателем был избран один из лидеров Национального конгресса — Лала Ладжпат Рай.

Создание ВИКП привело к расширению фронта стачечной борьбы: если в 1919 г. произошло 19 забастовок, то в 1920 г-200, а в 1921 г.-400. Правда, как и в предыдущие годы, стачки часто начинались стихийно, были плохо организованы.

Несмотря на отдельные недостатки в деятельности ВИКП, образование его означало определенный перелом в развитии организованного рабочего и профсоюзного движения Индии.

Укрепление профсоюзного движения выдвинуло перед На­циональным конгрессом задачу усиления работы в профсоюзах с целью сохранения и расширения его влияния в рабочем классе. Для этого в январе 1921 г. был создан специальный комитет Конгресса.

Осенью 1920 г. движение распространилось и на деревню. Наиболее активные крестьянские выступления происходили в течение 1921-1922 гг. в Соединенных провинциях, в особен­ности в восточных округах, где были живы воспоминания о народном восстании 1857-1859 гг. Первые вспышки крестьянского недовольства произошли в округах Файзабад и Рае Ба- рейли, ще «крестьяне-арендаторы, пр иы ад л е ж а вши е, как правило, к низшим кастам, уничтожали урожай на полях местных ломещиков-заминдаров, совершали нападения на их усадьбы, а также конторы ростовщиков и торговцев в торговых городках и местечках. Из крестьянской среды выдвинулись вожаки. Некоторые из иих использовали в качестве средства массовой агитации разыгрываемые на сельских ярмарках мистерии, вы­ступления бродячих поэтов и музыкантов.

Эти стихийные выступления, продолжавшиеся в течение всей первой половины 1921 г., были жестоко подавлены воен­но-полицейскими силами. В ходе репрессий было арестовано несколько тысяч человек.

Подобный же характер имело крестьянское движение в округе Султанпур Соединенных провинций в середине—второй половине 1921 г.

Более высокого уровня борьба крестьян Соединенных про­винций достигла в области Ауд, где в 1921—1922 гг. действо­вали вооруженные отряды крестьян-арендаторов, носившие название «Эка» («Единство»). Повстанцы захватывали земли и имущество помещиков-талукдаров и долгое время оказыва­ли упорное сопротивление посланным против них карательным отрядам. Наиболее известными руководителями повстанческих отрядов были Паси Мадари и Сахреб, оба выходцы из низших каст.

Крестьянские выступления в Соединенных провинциях, не­смотря на их стихийный и локальный характер, слабую коор­динацию действий (между отрядами повстанцев, отсутствие какой-либо программы и т. д., тем не менее имели опреде­ленную антифеодальную (и антиростовщическую) направлен­ность.

В ходе крестьянской борьбы в отдельных местах возникли зачатки крестьянской организации в форме первых крестьян­ских союзов (кисан сабха). В их создании приняли участие пришедшие в деревню конгрессисты, в том числе и молодой Джавахарлал Неру, который за свое участие в крестьянском движении подвергся первому аресту.

Хотя влияние Конгресса и халифатистов в те годы практи­чески не распространялось на деревню, тем не менее начали устанавливаться связи между организованным национальным и стихийным крестьянским движением. Известны случаи, ког­да бунтовавшие крестьяне в Соединенных провинциях направ­ляли петиции на имя Ганди, в отдельных местах они действо­вали совместно с отрядами волонтеров Конгресса.

Если крестьянское движение в Соединенных провинциях носило довольно четко выраженный классовый характер и воз­вещало наступление новой исторической эпохи, то на других крупнейших выступлениях крестьян (в Пенджабе и Малабаре) еще лежала печать уходящего времени: борьба крестьянства здесь, как и раньше, была облечена в религиозную форму.

В Пенджабе в 1921-1922 гг. произошло несколько выступ­лений сикхского крестьянства против феодальной верхушки сикхской религиозной общины, которая захватила управление храмовым имуществом и доходы от принадлежавших храму земель. По своему содержанию это была борьба крестьян-мелких земельных собственников и арендаторов с крупными землевладельцами-феодалами, по форме-движение за возрождение демократических традиций в жизни сикхской общины. Внутри общины возникла секта акали (бессмертных), ко­торые мирным путем занимали помещения сикхских храмов и других святынь.

Несмотря на мирный характер движения акали, в 1921 г. около Нанкана, а в 1922 г. около Гуру-ка-бага, мест сикхского культа в Пенджабе, произошли массовые расправы полицей­ских, вызванных управляющими храмами-махантами, с без­оружными акали.

После подавления движения в 1923 г. произошел раскол секты, из которой выделилось левое крыло — бабар-акали (львы-акали), вошедшее затем в организацию пенджабских подпольщиков-террористов. Ненасильственный характер борь­бы акали вызвал горячее сочувствие Ганди и поддержку На­ционального конгресса.

Иным было отношение Конгресса и Ганди к движению «Эка», а также к другому крупнейшему выступлению кресть­янства в начале 20-х годов — в Малабарском округе Мадрас- ской провинции.

В августе 1921 г. там началось восстание мопла (так называют мусульман, принадлежащих к народности малаяли, населяющей Юго-Западную Индию — Кералу). В восстании приняли участие мопла-крестьяне, а также часть сельского му­сульманского духовенства; мопла-купцы держались от восстания в стороне.

Выступление мопла было спровоцировано нападением на мечеть в местечке Тирурангади, организованным феодальными помещиками из высшей брахманской касты намбудири. По­степенно восстание распространилось на значительную часть округа Малабар и приобрело характер борьбы арендаторов - мопла против помещиков-индусов. Во многих местах бок о бок с мопла выступали арендаторы-индусы. Несмотря на религиозную форму борьбы, восстание мопла носило антифеодальный, а такяхе антиколониальный характер.

В талуках (уездах) Вайнад и Валлаванад была ликвидирована власть колониальной администрации и восставшие создали «халифатское царство» — организацию, руководившую действиями повстанческих отрядов и выполнявшую функции местной администрации. Во главе «царства» встали представители местного мусульманского духовенства — сначала Али Музаффар, а затем Кунхаммед Хаджи.

Против мопла 'были двинуты полицейские и военные соединения. Несмотря на героическое сопротивление мопла, умело использовавших труднопроходимую горнолесистую местность, где находились их базы, восстание в начале следующего года было подавлено. Более 30 тыс. мопла сдались в плен.

Англичане жестоко расправились с восставшими. Во время перевозки пленных по железной дороге в одном из вагонов от тесноты и нехватки воздуха погибло 70 человек.

Национальный конгресс, хотя и назначил специальную комиссию из представителей общественности для расследования этого инцидента на станции Поданур, в то же время резко осудил выступления мопла, имевшие характер вооруженной борьбы. Позицию, аналогичную Ганди, заняли и руководители Халифатского комитета.

Наряду с Малабаром, Пенджабом и Соединенными провинциями отдельные стихийные выступления крестьян произошли в Бенгалии, Бомбейском президентстве и других районах страны. Однако борьба крестьянства еще не стала самостоятельным и сколько-нибудь решающим фактором национально- освободительного движения.

К концу 1921 г. политическое положение

Отступление _в эд_Нд_ИИ обострилось. Во второй половине движения года наивысшего уровня достигло рабочее

и крестьянское движение, успешно развертывалась кампания гражданского несотрудничества. Влияние Конгресса росло, укреплялась его массовая база. На втором съезде Всеиндий- ского конгресса профсоюзов конгрессисты закрепили свое ру­ководство организованным рабочим движением.

Кульминационным пунктом в развитии событий стала че­тырехдневная политическая забастовка, которой рабочий Бом­бей встретил наследника английского престола принца Уэль­ского, прибывшего в Индию 17 ноября 1921 г. Забастовки и де­монстрации протеста состоялись в Мадрасе и других городах страны.

Хотя Ганди и осудил события в Бомбее, он еще не дал сигнала к отступлению. На Ахмадабадском съезде Конгресса (декабрь 1921 г.) было решено продолжить кампанию несо­трудничества до достижения свараджа и восстановления преро­гатив халифа. Ганди назначался полновластным руководителем («диктатором») по проведению кампании.

В то же время колониальная администрация приступила к массовым репрессиям против участников движения, направ­ляя основной удар против волонтеров Конгресса. К началу 1922 г. было арестовано около 10 тыс. человек, в том числе

ряд видных конгрессистов — Мотилал и Джавахарлал (отец и сын) Неру, братья Али, Читта Ранджан Дас, JI. JL Рай и др.

1 февраля Ганди направил вице-королю Ридингу ультима­тум с требованием немедленного прекращения репрессий. В про­тивном случае Ганди угрожал начать второй этап кампании несотрудничества, призвав население к неуплате налогов.

Однако не прошло и нескольких дней, как Ганди резко из­менил тактику. Предлогом для крупного поворота в политике Конгресса послужили события, происшедшие 4 февраля в ме­стечке Чаури-Чаура (округ Горакхпур в Соединенных провин­циях), где толпа крестьян, загнав обстрелявших ее полицей­ских в здание участка, сожгла его.

Ганди публично выразил сочувствие семьям сгоревших по­лицейских, резко осудив при этом участников крестьянских выступлений. Отметив, что, по его мнению, страна не готова к ненасилию, он объявил о прекращении кампании граждан­ского несотрудничества.

Решение Ганди было продиктовано тем, что, по его оценке, с одной стороны, силы национальной оппозиции еще не могли противостоять мощи империализма, а с другой — массовое движение выходило из-под контроля руководства Конгресса.

Позиция Ганди была формально подкреплена решением Ра­бочего комитета Конгресса, собравшегося на экстренное засе­дание в городке Бардоли в Гуджарате. В резолюции содер­жался призыв к крестьянам прекратить борьбу и выражалось сочувствие помещикам. Предлагалось прекратить деятельность корпуса волонтеров. Конгрессисты нацеливались на выполне­ние предложенной Ганди конструктивной программы, глав­ный пункт которой заключался в том, чтобы всемерно способ­ствовать развитию ручного ткачества и прядения.

Решение Ганди и руководства Конгресса оказалось полной неожиданностью для рядовых участников освободительного движения. Оно вызвало многочисленные протесты в низовых организациях Конгресса, способствовало кристаллизации левых групп националистов и возобновлению деятельности подполь­ных террористических организаций.

Движение еще продоля^алось, но, лишенное руководства, в обстановке усилившихся репрессий быстро пошло на убыль.

Контрнаступление английского империализма

Английская политика в Индии в 1923—1927 гг.

Первый революционный натиск 1918—1922 гг. сменился периодом временного отступления сил национального освобождения и контрнаступления империализма, продолжавшегося до 1927 г. Изменения во внутриполитической обстановке в Индии

были частью общих процессов, происходивших в капиталисти­ческом и колониальном мире и свидетельствовавших о наступ­лении периода частичной стабилизации капитализма.

Английская буржуазия стремилась компенсировать потери в экономической и политической областях, понесенные ею в Индии. Опираясь на прямую поддержку колониального аппа­рата и используя рычаги экономического господства, англий­ские промышленники усилили экспорт в Индию, включая сюда и хлопчатобумажные ткани. Иностранная конкуренция на индийском рынке облегчалась проведением соответствующей тарифной политики; в 1925 г. был отменен протекционистский тариф на продукцию хлопчатобумажной промышленности, а в 1927 г.— железоделательной. Одновременно повысились ак­цизные сборы и тарифы на железнодорожные перевозней. Все эти меры подрывали конкурентоспособность индийских про­мышленных изделий.

Валютно-финансовая реформа, вводившая новый курс ру­пии, закрепляла подчиненное по отношению к Англии поло­жение индийской колониальной экономики.

В политической области английский империализм постепен­но свел на нет все те незначительные уступки, которые были предоставлены индийской буржуазии по реформе Монтегю — Челмсфорда. После подавления кампании гражданского несо­трудничества колониальная администрация, особенно в Бенга­лии, сохраняла режим прямого подавления любого проявления оппозиции.

Программная речь Ллойд Джорджа о политике в Индии в августе 1922 г. свидетельствовала, что английское правитель­ство вовсе не собирается ввести в Индии самоуправление. В провинциях была восстановлена полнота власти английских колониальных чиновников, которые демонстративно игнориро­вали решения центрального и провинциальных законодательных собраний. Например, вице-король вопреки мнению большинства в центральной легислатуре издал в 1922 г. закон, предусмат­ривавший меры подавления национального движения в кня­жествах. В Бенгалии и Центральных провинциях действие диархии даже формально было отменено в 1924—1925 гг.

Одновременно английский колониализм снова сделал став­ку на разжигание индусско-мусульманской розни, широко ис­пользуя выборы по куриальной системе. Оживилась деятель­ность религиозно-общинных партий — Мусульманской лиги и Хинду маха сабха, созданных в начале 900-х годов. Важной вехой в распространении идеологии индусского шовинизма был съезд Хинду маха сабха в 1925 г., на котором раздавались призывы о насильственном обращении в индуизм индийских мусульман. Ответной реакцией мусульманских религиознооб- щинных организаций и духовенства была фанатическая анти­индусская пропаганда. В этой обстановке англичанам с по­мощью религиознообщинных организаций удалось в 1923— 1927 гг. спровоцировать серию индусско-мусульманских столк­новений и погромов. Сотрудничество между двумя религиоз­ными общинами, установившееся в годы халифатского движе­ния, оказалось основательно подорванным.

Поддержку колониальному режиму оказывали и местные реакционные партии феодальных помещиков, созданные в эти годы в различных провинциях страны, — в частности, Юнио­нистская партия в Пенджабе и «Джастис парти» (Партия справедливости) в Мадрасе.

Англичане стремились противопоставить националистиче­ской оппозиции фронт реакционных партий и организаций.

Укреплению внутриполитических позиций английского им­периализма в Индии способствовала тенденция к соглашатель­ству в буржуазно-помещичьих кругах, поддеряшвавших На­циональный конгресс. Развитию этой тенденции в свою очередь способствовала складывавшаяся в середине 20-х годов относи­тельно благоприятная конъюнктура для дальнейшего развития крупного индийского предпринимательства.

Период спада массового движения, после- ^ВТ^Г^ЯееТе^РЬба Д°^вавший за отступлением национальных Свараджисты ^{спл 13} 1922 г., был временем освоения по­литического опыта, накопленного участ­никами борьбы в годы революционного подъема. Внутри Кон­гресса развернулась острая дискуссия по вопросу о выборе тактики в изменившихся внутриполитических условиях.

Национальный конгресс как организация переживал глубо­кий кризис: в 1921—1923 гг. его численность сократилась с 10 млн. до нескольких сот тысяч человек. Отход масс от Кон­гресса был вызван временным поражением освободительного движения. Престиж Конгресса как руководителя борьбы зна­чительно снизился после принятия его руководством Бардо- лийской резолюции.

Разногласия внутри Национального конгресса за изменение методов борьбы, за достижение свараджа и руководства массо­вым движением привели к формированию в партии двух основ­ных фракций. Первая — так называемые противники перемен — состояла из сторонников Ганди. В изменившихся условиях на­циональный лидер временно отказался от испытанной тактики массовой сатьяграхи, выдвинув так называемую конструктив­ную программу.

Основными формами деятельности Ганди и его последова­телей стали: поощрение ручных ремесел, в первую очередь ручного прядения; борьба с «неприкасаемостью», т. е. против социально-бытовой дискриминации лиц, принадлежавших к самым низшим кастам — «неприкасаемым»; пропаганда индус- ско-мусульманского единства. Осуществляя «конструктивную программу», Ганди объективно преследовал две основные цели: сорвать усилия англичан, направленные на раскол национального движения, сохранить массовую базу Конгресса, в первую очередь за счет городских средних слоев, ремеслен­ников и торговцев.

В 1924 и 1925 гг. Ганди провел две весьма ограниченные по числу участников сатьяграхи в местечке Вайком, располо­женном в южноиндийском княжестве Траванкур. Они были направлены на отмену некоторых религиозных и бытовых ограничений для лиц из каст «неприкасаемых». В 1925 г. он основал Всеиндийскую ассоциацию ручного прядения, кото­рая не только пропагандировала чарку (ручную прялку), но и снабжала прядильщиков-кустарей сырьем, а также занима­лась сбытом их продукции.

Вторую фракцию внутри Национального конгресса состав­ляли так называемые сторонники перемен, видными предста­вителями которых были один из лидеров буржуазных нацио­налистов в Соединенных провинциях, Мотилал Неру, и лидер бенгальской организации Конгресса Ч. Р. Дас. Эта группа вы­ступала против вовлечения масс в политическую борьбу и считала, что сварадж должен быть «завоеван изнутри», путем овладения конгрессистами центральной и провинциальными легислатурами. Поэтому они выступали за участие Конгресса в намеченных выборах в законодательные собрания. В про­граммных установках «сторонников перемен» явно сквозил страх перед массовой борьбой трудящихся Индии, становив­шейся самостоятельным и важным фактором политического развития страны.

В марте 1923 г. в Аллахабаде состоялся съезд этой фрак­ции, образовавшей свараджистскую партию внутри Националь­ного конгресса. Свараджисты приняли решение участвовать в выборах в законодательные собрания, с тем чтобы, войдя в них, с помощью методов парламентской обструкции заставить ко­лониальную администрацию пойти па удовлетворение требова­ний национального движения.

Если съезд Национального конгресса, происходивший в конце 1922г. в городе Гайя (Бихар), подтвердил позиции сто­ронников Ганди, то уже на чрезвычайном съезде в Дели (1923 г.) была принята резолюция, разрешавшая свараджи­стам выставить кандидатуры на выборах.

В результате острой внутрипартийной борьбы Ганди был вынужден пойти на серьезные уступки свараджистам и в спе­циальном документе (пакте Ганди—Ч. Р. Дас) отменить граж­данское несотрудничество как основную форму деятельности Конгресса. Это соглашение было подтверждено решениями съезда Конгресса, состоявшегося в 1924 г. в городе Белгауме (Бомбейское президентство), а в следующем году съездом пар­тии б Канпуре деятельность свараджистов была признана ос­новной формой конгрессистской работы. Однако свараджистам не удалось, используя по существу законосовещательные орга­ны, вырвать хотя бы одну существенную уступку от англий­ской колониальной администрации. Неудачи свараджистов вы­звали падение их влияния в буржуазно-помещичьих кругах, и на выборах 1926 г. они потерпели порая^ение.

В широких кругах национальной буржуазии (в особенности мелкой и средней) и в группах внутри Национального кон­гресса, отражавших их интересы, распространялось недоволь­ство пассивной тактикой свараджистского руководства Кон­гресса. Ослабление свараджистов в этих условиях привело к перегруппировке внутрипартийных сил, известной консолида­ции партийного руководства, в которое к (концу этого периода (1923—1927 гг.) вошли: группа свараджистов во главе с Ч. Р. Дасом и Мотилалом Неру и группировка гандистов (Раджендра Прасад, братья Виталабхай и Валлабхай Патель и др.) во главе с самим Ганди.

Широкое недовольство в Конгрессе пози-Вознпкновение _ЦИей руководства привело к появлению левого крыла внутри Конгресса левого течения, отражавшего в первую очередь интересы мелкобуржуазных кру­гов, поддерживавших Конгресс. Именно эти социально-классо­вые группы в наибольшей степени страдали от экономического и политического наступления империализма и поэтому высту­пали за более активную борьбу с колониальным режимом.

Это течение было представлено в Конгрессе в основном мо­лодежью, главными лидерами и идеологами которой стали Джавахарлал Неру (1889—1964) п Субхас Чандра Бос (1897—1946). Оба выходцы из семей, принадлежавших к вер­хушке индийского общества, получив образование в лучших английских университетах, Неру и Бос вступили в начале 20-х годов на путь активного участия в национальном движе­нии как ревностные последователи Ганди.

Возникновение левого крыла в Конгрессе и включение в руководство партии его представителей усилило влияние Кон­гресса в массах и тем самым объективно способствовало сохра­нению во главе национального движения национальной бур­жуазии.

В то же время эти изменения внутри Национального кон­гресса отразили глубокие сдвиги в политической жизни Ин­дии, которые произошли в 1922—1927 гг. и которые характе­ризовались усилением левых сил в стране, несмотря на вре­менный спад массовой борьбы.

С течением времени, чутко воспринимая новые революцион­ные идеи и учитывая изменения в социально-политической обстановке ib самой Индии, левые пришли к выводу о необ­ходимости радикализации программы Конгресса п активизации работы конгрессистов в массах. На формирование их взглядов оказало влияние учение Ленина и опыт Октябрьской револю- дии и социалистического строительства в СССР. Большое впе­чатление на молодого Джавахарлала Неру произвела его поезд­ка в СССР в 1927 г., которую он совершил вместе со своим от­цом Мотилалом Неру.

В практической деятельности двух молодых лидеров были определенные различия. Бос в конце 20-х—начале 30-х годов основные усилия направлял на создание молодежных, прежде всего студенческих, организаций и закрепление своего влия­ния в бенгальской организации Конгресса. Джавахарлал Неру в эти годы стремился установить и расширить связи индий­ского национального движения с прогрессивными организация­ми и революционными течениями за рубежом. В 1927 г. он представлял Индию на Брюссельском конгрессе колониальных народов, на котором была создана Антиимпериалистическая лига. Возвратившись в Индию, Неру провел большую работу по созданию отделений лиги в самой Индии.

К концу 1927 г. левое крыло внутри Национального кон­гресса значительно усилилось. Мадрасский съезд Конгресса принял предложенную Джавахарлалом Неру резолюцию о главной цели индийского национально-освободительного дви­жения— достижении лурна свараджа (полной независимости). Съезд подтвердил установление связей с Антиимпериалисти­ческой лигой. Неру и Бос были избраны на 1928 г. генераль­ными секретарями Конгресса.

Зарождение коммунистического движения в Индии и возникновение политических организаций рабочих и крестьян

Революционные Контакты между центрами индийской ре- группы в эмиграции водюционной эмиграции и советской вла­стью, которые стали устанавливаться еще в 1918 г., способ­ствовали проникновению в среду национал-революционеров марксистской идеологии. Огромное впечатление на индийцев, побывавших в 1918—1922 гг. в Советской России, произвели встречи с В. И. Лениным и другими советскими руководителя­ми, все виденное ими в Москве, Петрограде, Ташкенте, Баку и других городах страны. Индийские мелкобуржуазные рево­люционеры, хотя имевшие весьма нечеткие представления о ха­рактере Октябрьской революции, программе и тактике больше­виков, увидели в Стране Советов своего союзника в борьбе с английским колониализмом. Связь индийской эмиграции с Мо­сквой осуществлялась через Кабульский, а затем Берлинский центры.

Члены делегации Индийской революционной ассоциации и «Временного правительства Индии» в Кабуле Баракатулла, М. П. Б. Т. Ачарья и Абдур Раб, побывавшие весной 1919 г. в Москве и принятые В. И. Лениным, в течение нескольких месяцев оставались в Советской стране. Баракатулла написал на языке фарси и издал брошюру «Большевизм и мусульман­ские народы» (Ташкент, 1919 г.), вскоре переведенную и на другие восточные языки. Брошюра сыграла значительную роль в распространении в советской Средней Азии, странах Ближ­него и Среднего Востока и в Индии правды о советской нацио­нальной политике.

Ачарья и Абдур Раб, возвратившиеся в Кабул в конце 1919 г., сыграли значительную роль в переходе на территорию Советского Туркестана нескольких групп ицдийцев, находив­шихся в это время в Афганистане. По призыву Всеиндийско- го халифатского комитета в начале 1920 г. большие группы участников халифатского движения, в основном националисти­чески настроенная мусульманская молодежь, стали переходить индо-афганскую границу, чтобы затем пробраться в Турцию и принять участие в вооруженной борьбе против империали­стических держав, за сохранение прерогатив султана-халифа. На митингах и собраниях халифатистов зачитывалось посла­ние афганского эмира, поддержавшего движение мухаджиров (борцов за веру). Общее число мухаджиров, прибывших из Индии в Афганистан, составило, по различным оценкам, 30— 50 тыс. человек, что создало значительные трудности для аф­ганского правительства. К концу того же года основная часть мухаджиров была вынуждена возвратиться в Индию и лишь очень немногим удалось различными путями проникнуть на Ближний Восток.

В результате агитационной работы, которую вели среди наиболее политически сознательных мухаджиров члены ка­бульской подпольной революционной ассоциации, в первую очередь Ачарья и Абдур Раб, в течение 1920 г. советско-аф­ганскую границу перешли три группы мухаджиров общей чис­ленностью около 200 человек. Примерно половина из них вскоре возвратилась в Индию, часть была отправлена через Закавказье в Турцию, а около 30 человек задержались в Таш­кенте, что дало возможность Ачарье и Абдур Рабу создать Ташкентское отделение Индийской революционной ассоциа­ции. Ачарья как представитель Ассоциации принимал участие летом 1920 г. в работе Второго конгресса Коминтерна.

К этому времени другая группа индийцев, значительную часть которой составили солдаты, дезертировавшие из англий­ских частей в Хорасане (Персия), обосновалась в Баку, где издавалась на языке урду газета «Азад Хиндустан Ахбар» («Известия свободной Индии»). В работе съезда угнетенных народов Востока, проходившего в Баку в сентябре 1920 г., приняли участие и делегаты-индийцы.

Среди индийских революционеров стали распространяться марксистские взгляды. Большую роль в этом сыграл Мана- бендра Натх Рой.

М. Н. Рой, принимавший участие в деятельности подполь­ных революционных организаций в Индии, а затем находив­шийся в эмиграции в Японии, США и Мексике, стал одним из основателей Компартии Мексики. По мандату этой партии он в 1920 г. через Берлин прибыл в Москву как делегат Вто­рого конгресса Коминтерна. На конгрессе Рой был избран в Исполком Коминтерна, где в 1920—1927 гг. работал в каче­стве одного из руководителей Восточной комиссии.

После окончания работы конгресса Рой прибыл в Ташкент. Здесь он принял деятельное участие в создании первой эми­грантской группы индийских коммунистов, которая была 17 ок­тября 1920 г. основана под названием Коммунистическая пар­тия Индии. Первоначально в нее вошло всего лишь 10 человек, однако в течение 1921 г. организация увеличилась за счет му- хаджиров. Весной 1921 г. они образовали индийскую группу в основанном в том же году при Коминтерне Коммунистическом университете трудящихся Востока.

Первым секретарем группы был избран Мухаммед Шафик, который выпустил еще в мае 1920 г. в Ташкенте единственный номер газеты «Заминдар» («Землевладелец», в значении «хо­зяин земли», т. е. крестьянин)—орган Индийской революцион­ной ассоциации.

После учебы в Ташкенте и Москве часть бывших мухад- жиров, например М. Шафик, Фирозуддин Мансур, Абдул Мад- жизд, Рафик Ахмад, Шаукат Усмани и др., вернулись в Индию и приняли участие в деятельности созданных там коммуни­стических групп; другие остались в эмиграции, работая в ор­ганах Коминтерна и других международных революционных организациях.

Наряду с Роем видную роль в организации коммунистиче­ских групп в эмиграции сыграл Абани Мукерджи, прибывший на Второй конгресс Коминтерна как представитель Индийского революционного комитета в Берлине.

М. Н. Рой и А. Мукерджи в 20-е годы опубликовали кни­ги, брошюры и статьи по вопросам индийского национально- освободительного движения, экономического и политического положения в стране, которые нелегальным путем доставлялись в Индию и сыграли большую роль в восприятии мелкобуржу­азными националистами марксизма и подготовке к созданию Индийской коммунистической партии. Ими был подписан опу­бликованный в английской печати летом 1920 г. первый «Ма­нифест к индийским революционерам», в котором ставились задачи перехода национал-революционеров на позиции проле­тарского интернационализма п подготовки в Индии социальной революции.

Роль М. Н. Роя на начальном этапе коммунистического дви­жения в Индии была противоречивой. Сектантские позиции Роя в оценке революции в странах Востока, проявившиеся, в частности, в его разногласиях с В. И. Лениным по националь­но-колониальному вопросу еще на Втором конгрессе Комин­терна, его отрицание роли национальной буржуазии в освобо­дительном движении и т. д. — все это мешало правильно поли­тически ориентироваться возникшим в 20-е годы в Индии ком­мунистическим группам, а также затрудняло образование об­щего фронта левых сил в индийском национальном движении. Политические ошибки Роя в конечном счете привели его к от­ходу от коммунистического движения п исключению в 1929 г. из Исполкома Коминтерна.

В то же время деятельность Роя по пропаганде марксизма в Индии и созданию организации индийских коммунистов име­ла большое положительное значение. Рой и Мукерджи, буду­чи выходцами из среды национал-революционеров, рассматри­вали индийские подпольные революционные организации и их эмигрантские центры, а также левое крыло внутри Националь­ного конгресса как резерв коммунистического движения в Ин­дии. Поэтому они ставили своей задачей ускорить процесс вы­свобождения индийской мелкобуржуазной молодежи из-под влияния буржуазной идеологии. Этим целям были подчинены попытки Роя, Мукерджи и руководимой ими группы коммуни­стов-эмигрантов установить контакты с различными политиче­скими течениями и организациями в Индии: от лидеров сва­раджистов до руководства активизировавшихся после 1922 г. в Индии подпольных революционных организаций.

М. Н. Рой и А. Мукерджи составили развернутый «Мани­фест» к очередному съезду Индийского национального конгрес­са, проходившему в Ахмадабаде в декабре 1921 г., в котором перед Конгрессом ставилась задача организации масс рабочих и крестьян и подчеркивалось, что только при условии включе­ния в программу Конгресса их требований он «сможет осуще­ствить руководство народными массами». Текст «Манифеста» был размножен и нелегально привезен в Индию коммунистом Н. Гуптой.

Наличие в революционном крыле индийского национально­го движения различных организаций и групп, преобладание мелкобуржуазной идеологии, сектантские тенденции во взгля­дах Роя и ряда других индийских коммунистов — все это за­трудняло объединение левых сил на общей политической плат­форме. Этими причинами объясняется неудача создания в эми­грации объединения всех революционных сил, которое было предпринято по инициативе Вирендранатха Чаттопадхьяя, ру­ководителя Индийского революционного комитета в Берлине на специальном совещании в Москве в 1921 г. После провала московских переговоров между представителями различных групп революционной эмиграции В. Чаттопадхьяя, вернувшись в Берлин, развернул подготовку к созыву конгресса междуна­родной Антиимпериалистической лиги, став одним из ее орга­низаторов и руководителей.

В начале 20-х годов первые группы коммунистов возникли также и в самой Индии.

Возникновение коммунистических групп в Индии и – основание

Компартии Индии

После Бардолийской резолюции, прозву- чавшей сигналом к отступлению револю- ционных сил, в среде национал-револю ционеров и левых конгрессистов, до этого активно участвовавших в кампании несо­трудничества, наступило разочарование в политическом руко­водстве М. К. Ганди. Снова активизировалась деятельность подпольщиков, в основном объединившихся вокруг Хиндустан- ской республиканской ассоциации. В то я^е время все боль­шее число лиц и из революционно настроенной молодежи обра- • щалось к марксизму.

Период 1917—1921 гг. является своего рода подготовитель­ным этапом коммунистического движения в Индии: в резуль­тате распространения в стране сведений об Октябрьской революции п о первых шагах молодого Советского государ­ства, деятельности Коминтерна и группы индийских ком­мунистов в эмиграции во главе с М. Н. Роем и А. Мукер­джи создались условия для появления первых марксистских кружков.

Среди опубликованных в эти годы в Индии работ, содер­жавших изложение (в различной форме и степени) идей на­учного коммунизма, выделялась книжка Шрипат Амрит Данге, бомбейского студента, названная «Ганди против Ленина» (1921 г.). В ней Данге, еще недавно активный участник дви­жения несотрудничества, провел сравнение методов политиче­ской борьбы Ленина и Ганди, подвергнув критике программу и тактику гандизма. В мае 1922 г. Ш. А. Данге стал издавать еженедельную газету на английском языке «Сошиалист»—пер­венец марксистской периодики в Индии. В ней пропагандиро­вались работы Маркса и Ленина, содержалась информация об Октябрьской революции, ставились вопросы национально-осво­бодительного движения в Индии. Распространение газеты спо­собствовало объединению вокруг Данге группы бомбейской ре­волюционно настроенной молодежи. В сентябре 1922 г. в «Со- шиалисте» было помещено объявление о создании «Индий­ской социалистической рабочей партии Индийского националь­ного конгресса». Название марксистской группы, в которую вошли Ш. А. Данге, С. В. Гхате, К. Н. Джоглекар, Р. С. Нимб- кар и др., показывает, что ib тот период образование марксист­ского крыла в национальном движении рассматривалось Данге и его соратниками как создание левой фракции внутри Кон­гресса. Бомбейская группа с 1923 г. стала издавать ежемесяч­ный журнал «Сошиалист».

Марксистские группы возникли и в других крупных про­мышленных центрах. В 1922 г. после возвращения из Москвы Шаукат Усмани создал группу коммунистов в Бенаресе. Одно­временно начала работать коммунистическая ячейка в Лахоре, руководитель которой Гулям Хуссейн поддерживал тесные свя­зи с направлепным из Ташкента в Кабул Мухаммадом Али (Сепасси). Органом лахорской группы была издававшаяся Г. Хуссейном газета на языке урду «Инкиляб» («Революция»). На позиции научного коммунизма в это же время перешла калькуттская группа под руководством Музаффара Ахмада, который с 1923 г. стал издавать на бенгальском языке газету «Ганавани» («Голос народа»). В Мадрасе возникла марксист­ская группа под руководством Сингаравеллу Четтиара, изда­вавшего с 1923 г. «Кисан-Лейбор газетт» («Рабоче-крестьян­скую газету»).

Первые органы марксистской печати выполнили свою роль коллективного пропагандиста и коллективного организатора. Подобное же значение имело и подпольное распространение в Индии журналов «Вэпгард оф Индиэн Индепенденс» («Аван­гард индийской независимости», 1922—1924 гг.) и «Мэссиэ оф Индиа» («Народ Индии», 1925—1927 тг.).

В течение 1923—1925 гг. произошло как расширение со­става действовавших марксистских групп, так и создание но­вых кружков, в том числе в промышленных центрах Канпуре и Карачи. Установились контакты между отдельными марксист­скими центрами, а также переписка с эмигрантским центром индийских коммунистов. Основная задача, которая встала перед марксистскими группами в Индии, заключалась в объединении их усилий и со-здании общеиндийской орга­низации.

В условиях жестокого колониального режима легальная деятельность индийских коммунистов была крайне затруднена. В 1922—1923 гг. власти организовали так называемые Пеша- варские процессы над возвратившимися в Индию мухаджира- ми, принимавшими участие в работе эмигрантских революци­онных центров. В 1924 г. в Канпуре прошел первый процесс коммунистов, на котором к тюремному заключению были при­говорены руководители марксистских групп Ш. Данге, Музаф­фар Ахмад, Ш. Усмани и др. Индийским коммунистам предъ­являлось обвинение в действиях как «большевистским аген­там». Несмотря на репрессии, английской секретной службе не- удалось подавить коммунистическое движение в стране: в 1924—1925 гг. марксистские группы, напротив, усилили свою активность.

В сентябре 1924 г. канпурский журналист Сатья Бхакта объявил о создании легальной «Индийской коммунистической партии». Поскольку партия, как это подчеркивалось в заявле­нии ее руководителей, не была связана с Коминтерном и дру­гими зарубежными революционными центрами, власти терпимо отнеслись к факту ее создания. Хотя основанная Сатья Бхак- той партия и не стала притягательным центром для индийских коммунистов, он продолжал подготовку к объединению отдель­ных групп индийских марксистов. Был создан Оргкомитет по подготовке объединительной конференции во главе с левым конгрессистом Хозратом Мохани. В результате в Канпуре с 28 по 30 декабря 1925 г. была проведена под председательством мадрасского коммуниста М. Сингаравеллу Четтиара первая конференция индийских коммунистов, на которой было приня­то решение об образовании Коммунистической партии Индии с центром в Бомбее. В избранный Центральный Исполком, секретарями которого стали Дж. Бегерхотта и С. В. Гхате, вошли представители всех основных коммунистических групп в Индии.

Внутри компартии развернулась борьба по вопросу ее отношений с Комин