1. Изменение расстановки сил в инк. Дж Нэру. С.Ч. Босс.

Внутри Конгресса значительно возросло влияние М. К. Ганди. Успешное проведение им в Индии двух сатьяграх, активное участие в организации рабочего профсоюза в Ахмадабаде, частые выступления в прессе и на митингах сделали Ганди к началу 20-х годов одной из наиболее популярных фигур в среде индийских националистов. Он сотрудничал с Конгрессом, но на первых порах действовал вне его.

Первой важной акцией Ганди по развертыванию массового движения в общеиндийском масштабе была организация кампании протеста против «закона Роулетта». В 1918 г. Ганди была составлена и подписана совместно с группой его сотрудников и последователей «Клятва сатьяграхи», в которой давалось торжественное обязательство отказаться от повиновения в гражданском порядке этому и другим аналогичным законам, направленным на подавление национального движения в Индии. В Бомбее Ганди организовал «Сатьяграха сабху» («Союз сатьяграхи»), который стал собирать подписи под «Клятвой сатьяграхи». Успех этой кампании позволил Ганди пойти на следующий шаг и от имени сабхи в знак протеста против «закона Роулетта» в марте 1919 г. призвать страну к проведению хартала (буквально — «закрытие лавок») — повсеместного прекращения всякой деловой активности. Он призывал как индусов, так и мусульман провести день в посте и молитвах. Хартал был назначен на 6 апреля 1919 г. Широкий отклик, который получил призыв Ганди, поддержка его инициативы Конгрессом свидетельствовали, что Ганди становится общепризнанным ли­дером национального движения.

Быстрое выдвижение М. К. Ганди на роль общенационального лидера объяснялось тем, что его общественно-политические и философские взгляды, в своих основных чертах сформировавшиеся уже в 20-х годах, его программа и тактика в освободительной 'борьбе получили поддержку самых различных классов индийского общества.

В критике Ганди современной буржуазной цивилизации, крупной машинной индустрии, капиталистической урбанизации, в его программе возрождения и развития ремесленного и кустарного производства, децентрализации экономической жизни страны, базирующейся на хозяйственно замкнутых сельских общинах, воплотился идеал мелкобуржуазного утопического социализма индийского крестьянина, ремесленника, кустаря, мелкого торговца.

В условиях неразвитости общественного самосознания, сильнейших пережитков феодализма в экономической, социальной и культурной жизни Индии форма религиозно-моральной проповеди, с которой Ганди обращался к народу, делала его идеи доступными широким массам неграмотных индий­цев. Этому способствовали его философские взгляды, основанные на религии индуизма в сочетании с эклектическими заимствованиями из ислама, христианства и других религиозных систем.

Популярности Ганди способствовала аскетическая простота его частной жизни, широкое общение с народом (он ездил, например, только третьим классом, говорил на многих индийских языках), тонкое знание психологии, улавливание изменений в умонастроениях простых людей Индии.

Генеральная стратегическая цель, которую ставил перед собой Ганди,— это поэтапное и постепенное продвижение к независимости. Главная политическая задача для достижения этой цели заключалась в объединении всех классов и политических сил индийского общества под единым буржуазно - национальным руководством. Поэтому он был противником борьбы между классами индийского общества, последователь­но выступал за компромиссное урегулирование экономических и социальных конфликтов в городе и деревне на основе установления классового мира. В условиях глубокой религиозной и кастовой разобщенности индийского общества важное место в идеологии и политике Ганди занимало единство индусов и мусульман, национальных и кастовых групп.

Вместе с тем Ганди ясно представлял себе, что объединение всех сил индийского национализма и успешная борьба за осуществление выдвинутой им программы возможны лишь при широком участии в освободительном движении народных масс. В сатьяграхе, сочетавшей активную оппозицию колониальному режиму с ненасилием, Ганди видел универсальную форму втягивания в национально-освободительное движение широких слоев народа при сохранении руководства движени­ем в руках буржуазно-национальных сил.

Эта политическая программа и тактика Ганди, активно поддерживавшего развитие национального капиталистического предпринимательства, получили широкую поддержку основной части индийской национальной буржуазии и националистически настроенных помещиков. Уже в начале 20-х годов он становится политическим лидером индийской национальной буржуазии. Исторически в фигуре Ганди как бы воплотилось объединение на новом этапе антиколониальной борьбы основных направлений индийского буржуазного и мелкобуржуазного национализма.

Проведение в апреле 1919 г. во многих Начало массовой городах Индии харталов ознаменовало Джалиавшалла-баг начало новой фазы в развитии революционных событий в стране: от экономических стачек 1918 г.— к массовым выступлениям широких слоев городского населения, «кое-где достигших высшей формы борь­бы — вооруженного восстания.

Наибольшего размаха события достигли в Пенджабе. Это объяснялось рядом причин. Во-первых, Пенджаб в наибольшей степени заплатил «налог кровью» (т. е. рекрутами в англо-индийскую армию); на крестьянскую экономику Пенджаба, считавшегося житницей Индии, легли все тяготы вой­ны, а пенджабское ремесло и кустарная промышленность понесли особенно тяжелый ущерб в результате конкуренции крупного производства. Во-вторых, Пенджаб ближе других провинций Британской Индии расположен к советской Средней Азии, сюда быстрее проникали сведения о революцион­ных событиях в России, чему способствовали сообщения возвращавшихся домой солдат-сикхов. В-третьих, в Пенджабе сохранилось значительное влияние гадровцев и связанных с ними революционных эмигрантов.

Еще в марте во многих городах Пенджаба начались организованные местными националистами антианглийские митинги и демонстрации. 10 апреля английские власти выслали из Амритсара двух популярных лидеров Китчлу и Сатьяпала, что послужило сигналом к быстрому распространению движения протеста. После этого в некоторых крупных центрах провинции — в Лахоре, Гуджранвале харталы и митинги переросли в вооруженные выступления против английской администрации, в которых приняли активное участие и рабочие, в особенности железнодорожники.

Колониальные власти в Пенджабе во главе с губернатором О'Двайером и командующим войсками генералом Дайером приняли решение жестоко расправиться с участниками дви­жения. С этой целью еще 9 апреля в Пенджаб были вызваны военные подкрепления. 13 апреля войска расстреляли митинг протеста против высылки Китчлу и Сатьяпала. На площади

Джалианвалла-баг в Амритсаре было хладнокровно убито около 1 тыс. и ранено около 2 тыс. беззащитных участников митинга. Поскольку Дайер ввел в городе комендантский час, люди на площади и прилегающих улицах умирали от ран, лишенные медицинской помощи. В Пенджабе было установ­лено военное положение, начались массовые аресты, публич­ные экзекуции и пр.

Однако жестокие репрессии англичан не достигли цели. Наоборот, в Лахоре и Амритсаре были сформированы отряды самообороны, в основном вооруженные палками. Отсюда и ^название их — «Данда Фаудж» (Армия дубинок). Массовые выступления продолжались по всей провинции. Участились нападения на полицейские участки, случаи освобождения арестованных. Рабочие-железнодорожники при помощи окрест­ных крестьян пустили под откос несколько военных эше­лонов.

Хотя англичане ввели цензуру на сообщения из Пенджаба, известия о событиях в Амритсаре распространились по всей стране, вызвав бурю возмущения. Особенно бурно антианглий­ские митинги и демонстрации проходили в крупнейших про­мышленных центрах страны — в Бомбее, Калькутте, Мадрасе, Канпуре. В Ахмадабаде начались массовые политические вы­ступления рабочих-текстильщиков.

Ганди, обеспокоенный тем, что движение вышло за рамки ненасилия, выступил в Ахмадабаде в роли умиротворителя и пытался выехать в Пенджаб. Однако колониальные власти запретили ему эту поездку.

Революционные события 1919 г. происходили в основном вне какого-либо контроля со стороны Национального конгресса. Поэтому для сохранения престижа и влияния Конгрессу необходимо было изменить отношение к работе в массовых организациях. На съезде Конгресса осенью 1919 г. в Амритсаре, проведенном в этом городе в знак протеста против английских зверств, была принята резолюция, рекомендующая конгрессистам организовать профсоюзы среди рабочих.

На этом же съезде было решено бойкотировать выборы в законодательные органы (легислатуры), назначенные в соответствии с новым законом об управлении Индией. Выборы в центральную и провинциальные легислатуры были сорваны. Первая кампания и опыт массовых выступлений в 1919 г привел Ганди к выводу о необходимости неповиновения разработки развернутой и поэтапной программе - граммы проведения сатьяграхи, ибо только Халифатское движение _пр_{и этом} у_{СЛ0ВИИ можно} было удержать борьбу в рамках ненасилия. Проведение в масштабах всей страны массовой кампании гражданского несотрудничества с колониальной администрацией должно было, по мысли Ганди, пройти два этапа.

На первом этапе предполагалось осуществить следующие формы бойкота колониального режи­ма: отказ от почетных должностей и званий; бойкот официаль­ных приемов и т. п.; бойкот английских школ и колледжей, бойкот английских судов; бойкот выборов в законодательные органы; бойкот иностранных товаров.

Второй этап — уклонение от уплаты государственных налогов.

Начало кампании было назначено на 1 августа 1920 г. Ее подготовка и проведение осуществлялись Ганди и его последователями в тесном сотрудничестве с халифатистами. Халифатское движение, начатое по инициативе индийской мусульманской интеллигенции и мусульманского духовенства, проходило под знаком защиты прав турецкого султана, кото­рый считался халифом — духовным владыкой всех мусульман- суннитов, включая и мусульман Индии. Движение сразу же приобрело антиимпериалистический характер, поскольку в сознании его участников распад Османской империи и низло­жение султана-халифа непосредственно связаны с политикой западных держав, и прежде всего Англии, на Востоке. Мас­сами индийских мусульман воспринимался как главный не религиозный, а антиколониальный аспект движения. Более того, рядовые участники движения зачастую называли его просто как «хилафатское» (от слова «хилаф»— против), т. е. направленное против англичан. Этому способствовала развер­нувшаяся на северо-западной границе Индии война Афганис­тана (соседнего мусульманского государства) за независи­мость, активно поддержанная восстанием патанских племен в Северо-Западной пограничной провинции.

Руководство движением находилось в руках Халифатского комитета, представлявшего левое мелкобуржуазное крыло Мусульманской лиги, которое выделилось из нее в 1918 г. Параллельное развитие халифатского движения и кампании гражданского неповиновения создавало благоприятные воз­можности для установления сотрудничества и единства в ос­вободительной борьбе двух основных религиозных общин — индусов и мусульман. Ганди установил тесные связи с Хали­фатским комитетом, руководимым членами Национального Конгресса братьями Мухаммадом и Шаукатом Али. Симво­лом установленного тесного сотрудничества стало избрание М. К. Ганди председателем Халифатского комитета.

Кампания гражданского неповиновения, начавшаяся 1 августа и проходившая в форме митингов, демонстраций, различных харталов, охватывала все новые районы страны. Она была объявлена Ганди и проводилась им без консультаций с руководством Конгресса. Однако успех гандистской политиче­ской тактики оказывал все возрастающее влияние на крупнейшую национальную организацию страны. Подтверждением этому являются съезды Конгресса, состоявшиеся в 1920 г. На чрезвычайном съезде, происходившем в Калькутте в начале сентября, несмотря на сопротивление ряда признанных лидеров организации, в том числе Л. Л. Рая и Ч. Р. Даса, была принята предложенная Ганди программа несотрудничества. Конгресс подтвердил свой отказ участвовать в выборах на основе реформы Монтегю — Челмсфорда.

Победа Ганди и его сторонников была окончательно закреплена на очередном съезде Конгресса, проходившем в декабре того же года в городе Нагпуре. Съезд принял полити ческую программу и тактику, разработанные Ганди. Официальной идеологией Конгресса стал гандизм. Был впервые принят устав, который знаменовал превращение Конгресса в массовую политическую организацию; создавались высшие, действующие между съездами органы Конгресса: более широкий Всеиндийский комитет и узкий Рабочий комитет, в провинциях — местные отделения. С целью приблизить Конгресс к массам, контролировать начавшееся движение отдельных народов га национальное самоопределение, против навязанного колонизаторами административно-территориального деления страны местные отделения Конгресса создавались на национальной основе — на основе так называемых конгрессист- ских лингвистических провинций.

Результаты организационной перестройки Конгресса сказа­ись очень скоро: уже к концу следующего года в Конгрессе было около 10 млн. членов. Из числа молодых коигрессистов был создан корпус волонтеров, насчитывавший к осени 1920 г. около 150 тыс. человек. Волонтеры играли роль организаторов демонстраций, митингов, пикетов, проводившихся в рамках кампании несотрудничества, и составляли костяк партии.

Наряду с кампанией несотрудничества и движением хали- фатистов, направленными против английского колониализма, в стране стали шириться классовые выступления рабочих и крестьян.

Рабочее В 1920—1921 гг. произошло дальнейшее

Движение в начале нарастание стачечной борьбы (в среднем 20-х 20-хгодов ^{в эти} годы бастовало 400—600 тыс. человек). По сравнению с предшествующим периодом (1918—1919 тт.) в организованном рабочем движении появились новые черты. Крепло классовое единство рабочих, которые все чаще стали проводить забастовки солидарности; об этом же свидетельствовали всеобщие забастовки в Бомбее, Джамшедпуре и других промышленных центрах.

Экономическая борьба рабочего класса все теснее увязывалась с общеполитической борьбой-с кампанией гражданского неповиновения.

В борьбу стали втягиваться наиболее отсталые отряды рабочего класса Индии-плантационные кули. В мае 1921 г. на чайных плантациях Ассама произошла грандиозная стачка 12 тыс. рабочих, которые покинули плантации.

В ходе стачечной борьбы, в которой рабочие, как правило, добивались удовлетворения основных требований о повышении заработной платы и улучшении условий труда, возникали новые профсоюзы. Создались объективные условия для органиации общеиндийского профцентра. Поводом для этого послужил массовый митинг протеста против назначения колониальными властями делегата от индийских рабочих на Междуна­родную конференцию труда в Женеву. На этом митинге, состоявшемся в Бомбее в мае 1920 г., было принято решение об основании Всеиндийского конгресса профсоюзов (ВИКП).

Руководство ВИКП находилось в руках буржуазных реформистов. Первым председателем был избран один из лидеров Национального конгресса — Лала Ладжпат Рай.

Создание ВИКП привело к расширению фронта стачечной борьбы: если в 1919 г. произошло 19 забастовок, то в 1920 г-200, а в 1921 г.-400. Правда, как и в предыдущие годы, стачки часто начинались стихийно, были плохо организованы.

Несмотря на отдельные недостатки в деятельности ВИКП, образование его означало определенный перелом в развитии организованного рабочего и профсоюзного движения Индии.

Укрепление профсоюзного движения выдвинуло перед На­циональным конгрессом задачу усиления работы в профсоюзах с целью сохранения и расширения его влияния в рабочем классе. Для этого в январе 1921 г. был создан специальный комитет Конгресса.

Осенью 1920 г. движение распространилось и на деревню. Наиболее активные крестьянские выступления происходили в течение 1921-1922 гг. в Соединенных провинциях, в особен­ности в восточных округах, где были живы воспоминания о народном восстании 1857-1859 гг. Первые вспышки крестьянского недовольства произошли в округах Файзабад и Рае Ба- рейли, ще «крестьяне-арендаторы, пр иы ад л е ж а вши е, как правило, к низшим кастам, уничтожали урожай на полях местных ломещиков-заминдаров, совершали нападения на их усадьбы, а также конторы ростовщиков и торговцев в торговых городках и местечках. Из крестьянской среды выдвинулись вожаки. Некоторые из иих использовали в качестве средства массовой агитации разыгрываемые на сельских ярмарках мистерии, вы­ступления бродячих поэтов и музыкантов.

Эти стихийные выступления, продолжавшиеся в течение всей первой половины 1921 г., были жестоко подавлены воен­но-полицейскими силами. В ходе репрессий было арестовано несколько тысяч человек.

Подобный же характер имело крестьянское движение в округе Султанпур Соединенных провинций в середине—второй половине 1921 г.

Более высокого уровня борьба крестьян Соединенных про­винций достигла в области Ауд, где в 1921—1922 гг. действо­вали вооруженные отряды крестьян-арендаторов, носившие название «Эка» («Единство»). Повстанцы захватывали земли и имущество помещиков-талукдаров и долгое время оказыва­ли упорное сопротивление посланным против них карательным отрядам. Наиболее известными руководителями повстанческих отрядов были Паси Мадари и Сахреб, оба выходцы из низших каст.

Крестьянские выступления в Соединенных провинциях, не­смотря на их стихийный и локальный характер, слабую коор­динацию действий (между отрядами повстанцев, отсутствие какой-либо программы и т. д., тем не менее имели опреде­ленную антифеодальную (и антиростовщическую) направлен­ность.

В ходе крестьянской борьбы в отдельных местах возникли зачатки крестьянской организации в форме первых крестьян­ских союзов (кисан сабха). В их создании приняли участие пришедшие в деревню конгрессисты, в том числе и молодой Джавахарлал Неру, который за свое участие в крестьянском движении подвергся первому аресту.

Хотя влияние Конгресса и халифатистов в те годы практи­чески не распространялось на деревню, тем не менее начали устанавливаться связи между организованным национальным и стихийным крестьянским движением. Известны случаи, ког­да бунтовавшие крестьяне в Соединенных провинциях направ­ляли петиции на имя Ганди, в отдельных местах они действо­вали совместно с отрядами волонтеров Конгресса.

Если крестьянское движение в Соединенных провинциях носило довольно четко выраженный классовый характер и воз­вещало наступление новой исторической эпохи, то на других крупнейших выступлениях крестьян (в Пенджабе и Малабаре) еще лежала печать уходящего времени: борьба крестьянства здесь, как и раньше, была облечена в религиозную форму.

В Пенджабе в 1921-1922 гг. произошло несколько выступ­лений сикхского крестьянства против феодальной верхушки сикхской религиозной общины, которая захватила управление храмовым имуществом и доходы от принадлежавших храму земель. По своему содержанию это была борьба крестьян-мелких земельных собственников и арендаторов с крупными землевладельцами-феодалами, по форме-движение за возрождение демократических традиций в жизни сикхской общины. Внутри общины возникла секта акали (бессмертных), ко­торые мирным путем занимали помещения сикхских храмов и других святынь.

Несмотря на мирный характер движения акали, в 1921 г. около Нанкана, а в 1922 г. около Гуру-ка-бага, мест сикхского культа в Пенджабе, произошли массовые расправы полицей­ских, вызванных управляющими храмами-махантами, с без­оружными акали.

После подавления движения в 1923 г. произошел раскол секты, из которой выделилось левое крыло — бабар-акали (львы-акали), вошедшее затем в организацию пенджабских подпольщиков-террористов. Ненасильственный характер борь­бы акали вызвал горячее сочувствие Ганди и поддержку На­ционального конгресса.

Иным было отношение Конгресса и Ганди к движению «Эка», а также к другому крупнейшему выступлению кресть­янства в начале 20-х годов — в Малабарском округе Мадрас- ской провинции.

В августе 1921 г. там началось восстание мопла (так называют мусульман, принадлежащих к народности малаяли, населяющей Юго-Западную Индию — Кералу). В восстании приняли участие мопла-крестьяне, а также часть сельского му­сульманского духовенства; мопла-купцы держались от восстания в стороне.

Выступление мопла было спровоцировано нападением на мечеть в местечке Тирурангади, организованным феодальными помещиками из высшей брахманской касты намбудири. По­степенно восстание распространилось на значительную часть округа Малабар и приобрело характер борьбы арендаторов - мопла против помещиков-индусов. Во многих местах бок о бок с мопла выступали арендаторы-индусы. Несмотря на религиозную форму борьбы, восстание мопла носило антифеодальный, а такяхе антиколониальный характер.

В талуках (уездах) Вайнад и Валлаванад была ликвидирована власть колониальной администрации и восставшие создали «халифатское царство» — организацию, руководившую действиями повстанческих отрядов и выполнявшую функции местной администрации. Во главе «царства» встали представители местного мусульманского духовенства — сначала Али Музаффар, а затем Кунхаммед Хаджи.

Против мопла 'были двинуты полицейские и военные соединения. Несмотря на героическое сопротивление мопла, умело использовавших труднопроходимую горнолесистую местность, где находились их базы, восстание в начале следующего года было подавлено. Более 30 тыс. мопла сдались в плен.

Англичане жестоко расправились с восставшими. Во время перевозки пленных по железной дороге в одном из вагонов от тесноты и нехватки воздуха погибло 70 человек.

Национальный конгресс, хотя и назначил специальную комиссию из представителей общественности для расследования этого инцидента на станции Поданур, в то же время резко осудил выступления мопла, имевшие характер вооруженной борьбы. Позицию, аналогичную Ганди, заняли и руководители Халифатского комитета.

Наряду с Малабаром, Пенджабом и Соединенными провинциями отдельные стихийные выступления крестьян произошли в Бенгалии, Бомбейском президентстве и других районах страны. Однако борьба крестьянства еще не стала самостоятельным и сколько-нибудь решающим фактором национально- освободительного движения.

К концу 1921 г. политическое положение

Отступление _в эд_Нд_ИИ обострилось. Во второй половине движения года наивысшего уровня достигло рабочее

и крестьянское движение, успешно развертывалась кампания гражданского несотрудничества. Влияние Конгресса росло, укреплялась его массовая база. На втором съезде Всеиндий- ского конгресса профсоюзов конгрессисты закрепили свое ру­ководство организованным рабочим движением.

Кульминационным пунктом в развитии событий стала че­тырехдневная политическая забастовка, которой рабочий Бом­бей встретил наследника английского престола принца Уэль­ского, прибывшего в Индию 17 ноября 1921 г. Забастовки и де­монстрации протеста состоялись в Мадрасе и других городах страны.

Хотя Ганди и осудил события в Бомбее, он еще не дал сигнала к отступлению. На Ахмадабадском съезде Конгресса (декабрь 1921 г.) было решено продолжить кампанию несо­трудничества до достижения свараджа и восстановления преро­гатив халифа. Ганди назначался полновластным руководителем («диктатором») по проведению кампании.

В то же время колониальная администрация приступила к массовым репрессиям против участников движения, направ­ляя основной удар против волонтеров Конгресса. К началу 1922 г. было арестовано около 10 тыс. человек, в том числе

ряд видных конгрессистов — Мотилал и Джавахарлал (отец и сын) Неру, братья Али, Читта Ранджан Дас, JI. JL Рай и др.

1 февраля Ганди направил вице-королю Ридингу ультима­тум с требованием немедленного прекращения репрессий. В про­тивном случае Ганди угрожал начать второй этап кампании несотрудничества, призвав население к неуплате налогов.

Однако не прошло и нескольких дней, как Ганди резко из­менил тактику. Предлогом для крупного поворота в политике Конгресса послужили события, происшедшие 4 февраля в ме­стечке Чаури-Чаура (округ Горакхпур в Соединенных провин­циях), где толпа крестьян, загнав обстрелявших ее полицей­ских в здание участка, сожгла его.

Ганди публично выразил сочувствие семьям сгоревших по­лицейских, резко осудив при этом участников крестьянских выступлений. Отметив, что, по его мнению, страна не готова к ненасилию, он объявил о прекращении кампании граждан­ского несотрудничества.

Решение Ганди было продиктовано тем, что, по его оценке, с одной стороны, силы национальной оппозиции еще не могли противостоять мощи империализма, а с другой — массовое движение выходило из-под контроля руководства Конгресса.

Позиция Ганди была формально подкреплена решением Ра­бочего комитета Конгресса, собравшегося на экстренное засе­дание в городке Бардоли в Гуджарате. В резолюции содер­жался призыв к крестьянам прекратить борьбу и выражалось сочувствие помещикам. Предлагалось прекратить деятельность корпуса волонтеров. Конгрессисты нацеливались на выполне­ние предложенной Ганди конструктивной программы, глав­ный пункт которой заключался в том, чтобы всемерно способ­ствовать развитию ручного ткачества и прядения.

Решение Ганди и руководства Конгресса оказалось полной неожиданностью для рядовых участников освободительного движения. Оно вызвало многочисленные протесты в низовых организациях Конгресса, способствовало кристаллизации левых групп националистов и возобновлению деятельности подполь­ных террористических организаций.

Движение еще продоля^алось, но, лишенное руководства, в обстановке усилившихся репрессий быстро пошло на убыль.

Контрнаступление английского империализма

Английская политика в Индии в 1923—1927 гг.

Первый революционный натиск 1918—1922 гг. сменился периодом временного отступления сил национального освобождения и контрнаступления империализма, продолжавшегося до 1927 г. Изменения во внутриполитической обстановке в Индии

были частью общих процессов, происходивших в капиталисти­ческом и колониальном мире и свидетельствовавших о наступ­лении периода частичной стабилизации капитализма.

Английская буржуазия стремилась компенсировать потери в экономической и политической областях, понесенные ею в Индии. Опираясь на прямую поддержку колониального аппа­рата и используя рычаги экономического господства, англий­ские промышленники усилили экспорт в Индию, включая сюда и хлопчатобумажные ткани. Иностранная конкуренция на индийском рынке облегчалась проведением соответствующей тарифной политики; в 1925 г. был отменен протекционистский тариф на продукцию хлопчатобумажной промышленности, а в 1927 г.— железоделательной. Одновременно повысились ак­цизные сборы и тарифы на железнодорожные перевозней. Все эти меры подрывали конкурентоспособность индийских про­мышленных изделий.

Валютно-финансовая реформа, вводившая новый курс ру­пии, закрепляла подчиненное по отношению к Англии поло­жение индийской колониальной экономики.

В политической области английский империализм постепен­но свел на нет все те незначительные уступки, которые были предоставлены индийской буржуазии по реформе Монтегю — Челмсфорда. После подавления кампании гражданского несо­трудничества колониальная администрация, особенно в Бенга­лии, сохраняла режим прямого подавления любого проявления оппозиции.

Программная речь Ллойд Джорджа о политике в Индии в августе 1922 г. свидетельствовала, что английское правитель­ство вовсе не собирается ввести в Индии самоуправление. В провинциях была восстановлена полнота власти английских колониальных чиновников, которые демонстративно игнориро­вали решения центрального и провинциальных законодательных собраний. Например, вице-король вопреки мнению большинства в центральной легислатуре издал в 1922 г. закон, предусмат­ривавший меры подавления национального движения в кня­жествах. В Бенгалии и Центральных провинциях действие диархии даже формально было отменено в 1924—1925 гг.

Одновременно английский колониализм снова сделал став­ку на разжигание индусско-мусульманской розни, широко ис­пользуя выборы по куриальной системе. Оживилась деятель­ность религиозно-общинных партий — Мусульманской лиги и Хинду маха сабха, созданных в начале 900-х годов. Важной вехой в распространении идеологии индусского шовинизма был съезд Хинду маха сабха в 1925 г., на котором раздавались призывы о насильственном обращении в индуизм индийских мусульман. Ответной реакцией мусульманских религиознооб- щинных организаций и духовенства была фанатическая анти­индусская пропаганда. В этой обстановке англичанам с по­мощью религиознообщинных организаций удалось в 1923— 1927 гг. спровоцировать серию индусско-мусульманских столк­новений и погромов. Сотрудничество между двумя религиоз­ными общинами, установившееся в годы халифатского движе­ния, оказалось основательно подорванным.

Поддержку колониальному режиму оказывали и местные реакционные партии феодальных помещиков, созданные в эти годы в различных провинциях страны, — в частности, Юнио­нистская партия в Пенджабе и «Джастис парти» (Партия справедливости) в Мадрасе.

Англичане стремились противопоставить националистиче­ской оппозиции фронт реакционных партий и организаций.

Укреплению внутриполитических позиций английского им­периализма в Индии способствовала тенденция к соглашатель­ству в буржуазно-помещичьих кругах, поддеряшвавших На­циональный конгресс. Развитию этой тенденции в свою очередь способствовала складывавшаяся в середине 20-х годов относи­тельно благоприятная конъюнктура для дальнейшего развития крупного индийского предпринимательства.

Период спада массового движения, после- ^ВТ^Г^ЯееТе^РЬба Д°^вавший за отступлением национальных Свараджисты ^{спл 13} 1922 г., был временем освоения по­литического опыта, накопленного участ­никами борьбы в годы революционного подъема. Внутри Кон­гресса развернулась острая дискуссия по вопросу о выборе тактики в изменившихся внутриполитических условиях.

Национальный конгресс как организация переживал глубо­кий кризис: в 1921—1923 гг. его численность сократилась с 10 млн. до нескольких сот тысяч человек. Отход масс от Кон­гресса был вызван временным поражением освободительного движения. Престиж Конгресса как руководителя борьбы зна­чительно снизился после принятия его руководством Бардо- лийской резолюции.

Разногласия внутри Национального конгресса за изменение методов борьбы, за достижение свараджа и руководства массо­вым движением привели к формированию в партии двух основ­ных фракций. Первая — так называемые противники перемен — состояла из сторонников Ганди. В изменившихся условиях на­циональный лидер временно отказался от испытанной тактики массовой сатьяграхи, выдвинув так называемую конструктив­ную программу.

Основными формами деятельности Ганди и его последова­телей стали: поощрение ручных ремесел, в первую очередь ручного прядения; борьба с «неприкасаемостью», т. е. против социально-бытовой дискриминации лиц, принадлежавших к самым низшим кастам — «неприкасаемым»; пропаганда индус- ско-мусульманского единства. Осуществляя «конструктивную программу», Ганди объективно преследовал две основные цели: сорвать усилия англичан, направленные на раскол национального движения, сохранить массовую базу Конгресса, в первую очередь за счет городских средних слоев, ремеслен­ников и торговцев.

В 1924 и 1925 гг. Ганди провел две весьма ограниченные по числу участников сатьяграхи в местечке Вайком, располо­женном в южноиндийском княжестве Траванкур. Они были направлены на отмену некоторых религиозных и бытовых ограничений для лиц из каст «неприкасаемых». В 1925 г. он основал Всеиндийскую ассоциацию ручного прядения, кото­рая не только пропагандировала чарку (ручную прялку), но и снабжала прядильщиков-кустарей сырьем, а также занима­лась сбытом их продукции.

Вторую фракцию внутри Национального конгресса состав­ляли так называемые сторонники перемен, видными предста­вителями которых были один из лидеров буржуазных нацио­налистов в Соединенных провинциях, Мотилал Неру, и лидер бенгальской организации Конгресса Ч. Р. Дас. Эта группа вы­ступала против вовлечения масс в политическую борьбу и считала, что сварадж должен быть «завоеван изнутри», путем овладения конгрессистами центральной и провинциальными легислатурами. Поэтому они выступали за участие Конгресса в намеченных выборах в законодательные собрания. В про­граммных установках «сторонников перемен» явно сквозил страх перед массовой борьбой трудящихся Индии, становив­шейся самостоятельным и важным фактором политического развития страны.

В марте 1923 г. в Аллахабаде состоялся съезд этой фрак­ции, образовавшей свараджистскую партию внутри Националь­ного конгресса. Свараджисты приняли решение участвовать в выборах в законодательные собрания, с тем чтобы, войдя в них, с помощью методов парламентской обструкции заставить ко­лониальную администрацию пойти па удовлетворение требова­ний национального движения.

Если съезд Национального конгресса, происходивший в конце 1922г. в городе Гайя (Бихар), подтвердил позиции сто­ронников Ганди, то уже на чрезвычайном съезде в Дели (1923 г.) была принята резолюция, разрешавшая свараджи­стам выставить кандидатуры на выборах.

В результате острой внутрипартийной борьбы Ганди был вынужден пойти на серьезные уступки свараджистам и в спе­циальном документе (пакте Ганди—Ч. Р. Дас) отменить граж­данское несотрудничество как основную форму деятельности Конгресса. Это соглашение было подтверждено решениями съезда Конгресса, состоявшегося в 1924 г. в городе Белгауме (Бомбейское президентство), а в следующем году съездом пар­тии б Канпуре деятельность свараджистов была признана ос­новной формой конгрессистской работы. Однако свараджистам не удалось, используя по существу законосовещательные орга­ны, вырвать хотя бы одну существенную уступку от англий­ской колониальной администрации. Неудачи свараджистов вы­звали падение их влияния в буржуазно-помещичьих кругах, и на выборах 1926 г. они потерпели порая^ение.

В широких кругах национальной буржуазии (в особенности мелкой и средней) и в группах внутри Национального кон­гресса, отражавших их интересы, распространялось недоволь­ство пассивной тактикой свараджистского руководства Кон­гресса. Ослабление свараджистов в этих условиях привело к перегруппировке внутрипартийных сил, известной консолида­ции партийного руководства, в которое к (концу этого периода (1923—1927 гг.) вошли: группа свараджистов во главе с Ч. Р. Дасом и Мотилалом Неру и группировка гандистов (Раджендра Прасад, братья Виталабхай и Валлабхай Патель и др.) во главе с самим Ганди.

Широкое недовольство в Конгрессе пози-Вознпкновение _ЦИей руководства привело к появлению левого крыла внутри Конгресса левого течения, отражавшего в первую очередь интересы мелкобуржуазных кру­гов, поддерживавших Конгресс. Именно эти социально-классо­вые группы в наибольшей степени страдали от экономического и политического наступления империализма и поэтому высту­пали за более активную борьбу с колониальным режимом.

Это течение было представлено в Конгрессе в основном мо­лодежью, главными лидерами и идеологами которой стали Джавахарлал Неру (1889—1964) п Субхас Чандра Бос (1897—1946). Оба выходцы из семей, принадлежавших к вер­хушке индийского общества, получив образование в лучших английских университетах, Неру и Бос вступили в начале 20-х годов на путь активного участия в национальном движе­нии как ревностные последователи Ганди.

Возникновение левого крыла в Конгрессе и включение в руководство партии его представителей усилило влияние Кон­гресса в массах и тем самым объективно способствовало сохра­нению во главе национального движения национальной бур­жуазии.

В то же время эти изменения внутри Национального кон­гресса отразили глубокие сдвиги в политической жизни Ин­дии, которые произошли в 1922—1927 гг. и которые характе­ризовались усилением левых сил в стране, несмотря на вре­менный спад массовой борьбы.

С течением времени, чутко воспринимая новые революцион­ные идеи и учитывая изменения в социально-политической обстановке ib самой Индии, левые пришли к выводу о необ­ходимости радикализации программы Конгресса п активизации работы конгрессистов в массах. На формирование их взглядов оказало влияние учение Ленина и опыт Октябрьской револю- дии и социалистического строительства в СССР. Большое впе­чатление на молодого Джавахарлала Неру произвела его поезд­ка в СССР в 1927 г., которую он совершил вместе со своим от­цом Мотилалом Неру.

В практической деятельности двух молодых лидеров были определенные различия. Бос в конце 20-х—начале 30-х годов основные усилия направлял на создание молодежных, прежде всего студенческих, организаций и закрепление своего влия­ния в бенгальской организации Конгресса. Джавахарлал Неру в эти годы стремился установить и расширить связи индий­ского национального движения с прогрессивными организация­ми и революционными течениями за рубежом. В 1927 г. он представлял Индию на Брюссельском конгрессе колониальных народов, на котором была создана Антиимпериалистическая лига. Возвратившись в Индию, Неру провел большую работу по созданию отделений лиги в самой Индии.

К концу 1927 г. левое крыло внутри Национального кон­гресса значительно усилилось. Мадрасский съезд Конгресса принял предложенную Джавахарлалом Неру резолюцию о главной цели индийского национально-освободительного дви­жения— достижении лурна свараджа (полной независимости). Съезд подтвердил установление связей с Антиимпериалисти­ческой лигой. Неру и Бос были избраны на 1928 г. генераль­ными секретарями Конгресса.

Зарождение коммунистического движения в Индии и возникновение политических организаций рабочих и крестьян

Революционные Контакты между центрами индийской ре- группы в эмиграции водюционной эмиграции и советской вла­стью, которые стали устанавливаться еще в 1918 г., способ­ствовали проникновению в среду национал-революционеров марксистской идеологии. Огромное впечатление на индийцев, побывавших в 1918—1922 гг. в Советской России, произвели встречи с В. И. Лениным и другими советскими руководителя­ми, все виденное ими в Москве, Петрограде, Ташкенте, Баку и других городах страны. Индийские мелкобуржуазные рево­люционеры, хотя имевшие весьма нечеткие представления о ха­рактере Октябрьской революции, программе и тактике больше­виков, увидели в Стране Советов своего союзника в борьбе с английским колониализмом. Связь индийской эмиграции с Мо­сквой осуществлялась через Кабульский, а затем Берлинский центры.

Члены делегации Индийской революционной ассоциации и «Временного правительства Индии» в Кабуле Баракатулла, М. П. Б. Т. Ачарья и Абдур Раб, побывавшие весной 1919 г. в Москве и принятые В. И. Лениным, в течение нескольких месяцев оставались в Советской стране. Баракатулла написал на языке фарси и издал брошюру «Большевизм и мусульман­ские народы» (Ташкент, 1919 г.), вскоре переведенную и на другие восточные языки. Брошюра сыграла значительную роль в распространении в советской Средней Азии, странах Ближ­него и Среднего Востока и в Индии правды о советской нацио­нальной политике.

Ачарья и Абдур Раб, возвратившиеся в Кабул в конце 1919 г., сыграли значительную роль в переходе на территорию Советского Туркестана нескольких групп ицдийцев, находив­шихся в это время в Афганистане. По призыву Всеиндийско- го халифатского комитета в начале 1920 г. большие группы участников халифатского движения, в основном националисти­чески настроенная мусульманская молодежь, стали переходить индо-афганскую границу, чтобы затем пробраться в Турцию и принять участие в вооруженной борьбе против империали­стических держав, за сохранение прерогатив султана-халифа. На митингах и собраниях халифатистов зачитывалось посла­ние афганского эмира, поддержавшего движение мухаджиров (борцов за веру). Общее число мухаджиров, прибывших из Индии в Афганистан, составило, по различным оценкам, 30— 50 тыс. человек, что создало значительные трудности для аф­ганского правительства. К концу того же года основная часть мухаджиров была вынуждена возвратиться в Индию и лишь очень немногим удалось различными путями проникнуть на Ближний Восток.

В результате агитационной работы, которую вели среди наиболее политически сознательных мухаджиров члены ка­бульской подпольной революционной ассоциации, в первую очередь Ачарья и Абдур Раб, в течение 1920 г. советско-аф­ганскую границу перешли три группы мухаджиров общей чис­ленностью около 200 человек. Примерно половина из них вскоре возвратилась в Индию, часть была отправлена через Закавказье в Турцию, а около 30 человек задержались в Таш­кенте, что дало возможность Ачарье и Абдур Рабу создать Ташкентское отделение Индийской революционной ассоциа­ции. Ачарья как представитель Ассоциации принимал участие летом 1920 г. в работе Второго конгресса Коминтерна.

К этому времени другая группа индийцев, значительную часть которой составили солдаты, дезертировавшие из англий­ских частей в Хорасане (Персия), обосновалась в Баку, где издавалась на языке урду газета «Азад Хиндустан Ахбар» («Известия свободной Индии»). В работе съезда угнетенных народов Востока, проходившего в Баку в сентябре 1920 г., приняли участие и делегаты-индийцы.

Среди индийских революционеров стали распространяться марксистские взгляды. Большую роль в этом сыграл Мана- бендра Натх Рой.

М. Н. Рой, принимавший участие в деятельности подполь­ных революционных организаций в Индии, а затем находив­шийся в эмиграции в Японии, США и Мексике, стал одним из основателей Компартии Мексики. По мандату этой партии он в 1920 г. через Берлин прибыл в Москву как делегат Вто­рого конгресса Коминтерна. На конгрессе Рой был избран в Исполком Коминтерна, где в 1920—1927 гг. работал в каче­стве одного из руководителей Восточной комиссии.

После окончания работы конгресса Рой прибыл в Ташкент. Здесь он принял деятельное участие в создании первой эми­грантской группы индийских коммунистов, которая была 17 ок­тября 1920 г. основана под названием Коммунистическая пар­тия Индии. Первоначально в нее вошло всего лишь 10 человек, однако в течение 1921 г. организация увеличилась за счет му- хаджиров. Весной 1921 г. они образовали индийскую группу в основанном в том же году при Коминтерне Коммунистическом университете трудящихся Востока.

Первым секретарем группы был избран Мухаммед Шафик, который выпустил еще в мае 1920 г. в Ташкенте единственный номер газеты «Заминдар» («Землевладелец», в значении «хозяин земли», т. е. крестьянин)-орган Индийской революцион­ной ассоциации.

После учебы в Ташкенте и Москве часть бывших мухад- жиров, например М. Шафик, Фирозуддин Мансур, Абдул Мад- жизд, Рафик Ахмад, Шаукат Усмани и др., вернулись в Индию и приняли участие в деятельности созданных там коммуни­стических групп; другие остались в эмиграции, работая в органах Коминтерна и других международных революционных организациях.

Наряду с Роем видную роль в организации коммунистиче­ских групп в эмиграции сыграл Абани Мукерджи, прибывший на Второй конгресс Коминтерна как представитель Индийского революционного комитета в Берлине.

М. Н. Рой и А. Мукерджи в 20-е годы опубликовали книги, брошюры и статьи по вопросам индийского национально- освободительного движения, экономического и политического положения в стране, которые нелегальным путем доставлялись в Индию и сыграли большую роль в восприятии мелкобуржу­азными националистами марксизма и подготовке к созданию Индийской коммунистической партии. Ими был подписан опу­бликованный в английской печати летом 1920 г. первый «Ма­нифест к индийским революционерам», в котором ставились задачи перехода национал-революционеров на позиции проле­тарского интернационализма п подготовки в Индии социальной революции.

Роль М. Н. Роя на начальном этапе коммунистического дви­жения в Индии была противоречивой. Сектантские позиции Роя в оценке революции в странах Востока, проявившиеся, в частности, в его разногласиях с В. И. Лениным по националь­но-колониальному вопросу еще на Втором конгрессе Комин­терна, его отрицание роли национальной буржуазии в освобо­дительном движении и т. д. — все это мешало правильно поли­тически ориентироваться возникшим в 20-е годы в Индии ком­мунистическим группам, а также затрудняло образование об­щего фронта левых сил в индийском национальном движении. Политические ошибки Роя в конечном счете привели его к от­ходу от коммунистического движения п исключению в 1929 г. из Исполкома Коминтерна.

В то же время деятельность Роя по пропаганде марксизма в Индии и созданию организации индийских коммунистов име­ла большое положительное значение. Рой и Мукерджи, буду­чи выходцами из среды национал-революционеров, рассматри­вали индийские подпольные революционные организации и их эмигрантские центры, а также левое крыло внутри Националь­ного конгресса как резерв коммунистического движения в Ин­дии. Поэтому они ставили своей задачей ускорить процесс вы­свобождения индийской мелкобуржуазной молодежи из-под влияния буржуазной идеологии. Этим целям были подчинены попытки Роя, Мукерджи и руководимой ими группы коммуни­стов-эмигрантов установить контакты с различными политиче­скими течениями и организациями в Индии: от лидеров сва­раджистов до руководства активизировавшихся после 1922 г. в Индии подпольных революционных организаций.

М. Н. Рой и А. Мукерджи составили развернутый «Мани­фест» к очередному съезду Индийского национального конгрес­са, проходившему в Ахмадабаде в декабре 1921 г., в котором перед Конгрессом ставилась задача организации масс рабочих и крестьян и подчеркивалось, что только при условии включе­ния в программу Конгресса их требований он «сможет осуще­ствить руководство народными массами». Текст «Манифеста» был размножен и нелегально привезен в Индию коммунистом Н. Гуптой.

Наличие в революционном крыле индийского национально­го движения различных организаций и групп, преобладание мелкобуржуазной идеологии, сектантские тенденции во взгля­дах Роя и ряда других индийских коммунистов — все это за­трудняло объединение левых сил на общей политической плат­форме. Этими причинами объясняется неудача создания в эми­грации объединения всех революционных сил, которое было предпринято по инициативе Вирендранатха Чаттопадхьяя, ру­ководителя Индийского революционного комитета в Берлине на специальном совещании в Москве в 1921 г. После провала московских переговоров между представителями различных групп революционной эмиграции В. Чаттопадхьяя, вернувшись в Берлин, развернул подготовку к созыву конгресса междуна­родной Антиимпериалистической лиги, став одним из ее орга­низаторов и руководителей.

В начале 20-х годов первые группы коммунистов возникли также и в самой Индии.

Возникновение коммунистических групп в Индии и – основание

Компартии Индии

После Бардолийской резолюции, прозву- чавшей сигналом к отступлению револю- ционных сил, в среде национал-револю ционеров и левых конгрессистов, до этого активно участвовавших в кампании несо­трудничества, наступило разочарование в политическом руко­водстве М. К. Ганди. Снова активизировалась деятельность подпольщиков, в основном объединившихся вокруг Хиндустан- ской республиканской ассоциации. В то я^е время все боль­шее число лиц и из революционно настроенной молодежи обра- • щалось к марксизму.

Период 1917—1921 гг. является своего рода подготовитель­ным этапом коммунистического движения в Индии: в резуль­тате распространения в стране сведений об Октябрьской революции п о первых шагах молодого Советского государ­ства, деятельности Коминтерна и группы индийских ком­мунистов в эмиграции во главе с М. Н. Роем и А. Мукер­джи создались условия для появления первых марксистских кружков.

Среди опубликованных в эти годы в Индии работ, содер­жавших изложение (в различной форме и степени) идей на­учного коммунизма, выделялась книжка Шрипат Амрит Данге, бомбейского студента, названная «Ганди против Ленина» (1921 г.). В ней Данге, еще недавно активный участник дви­жения несотрудничества, провел сравнение методов политиче­ской борьбы Ленина и Ганди, подвергнув критике программу и тактику гандизма. В мае 1922 г. Ш. А. Данге стал издавать еженедельную газету на английском языке «Сошиалист»—пер­венец марксистской периодики в Индии. В ней пропагандиро­вались работы Маркса и Ленина, содержалась информация об Октябрьской революции, ставились вопросы национально-осво­бодительного движения в Индии. Распространение газеты спо­собствовало объединению вокруг Данге группы бомбейской ре­волюционно настроенной молодежи. В сентябре 1922 г. в «Со- шиалисте» было помещено объявление о создании «Индий­ской социалистической рабочей партии Индийского националь­ного конгресса». Название марксистской группы, в которую вошли Ш. А. Данге, С. В. Гхате, К. Н. Джоглекар, Р. С. Нимб- кар и др., показывает, что ib тот период образование марксист­ского крыла в национальном движении рассматривалось Данге и его соратниками как создание левой фракции внутри Кон­гресса. Бомбейская группа с 1923 г. стала издавать ежемесяч­ный журнал «Сошиалист».

Марксистские группы возникли и в других крупных про­мышленных центрах. В 1922 г. после возвращения из Москвы Шаукат Усмани создал группу коммунистов в Бенаресе. Одно­временно начала работать коммунистическая ячейка в Лахоре, руководитель которой Гулям Хуссейн поддерживал тесные свя­зи с направлепным из Ташкента в Кабул Мухаммадом Али (Сепасси). Органом лахорской группы была издававшаяся Г. Хуссейном газета на языке урду «Инкиляб» («Революция»). На позиции научного коммунизма в это же время перешла калькуттская группа под руководством Музаффара Ахмада, который с 1923 г. стал издавать на бенгальском языке газету «Ганавани» («Голос народа»). В Мадрасе возникла марксист­ская группа под руководством Сингаравеллу Четтиара, изда­вавшего с 1923 г. «Кисан-Лейбор газетт» («Рабоче-крестьян­скую газету»).

Первые органы марксистской печати выполнили свою роль коллективного пропагандиста и коллективного организатора. Подобное же значение имело и подпольное распространение в Индии журналов «Вэпгард оф Индиэн Индепенденс» («Аван­гард индийской независимости», 1922—1924 гг.) и «Мэссиэ оф Индиа» («Народ Индии», 1925—1927 тг.).

В течение 1923—1925 гг. произошло как расширение со­става действовавших марксистских групп, так и создание но­вых кружков, в том числе в промышленных центрах Канпуре и Карачи. Установились контакты между отдельными марксист­скими центрами, а также переписка с эмигрантским центром индийских коммунистов. Основная задача, которая встала перед марксистскими группами в Индии, заключалась в объединении их усилий и со-здании общеиндийской орга­низации.

В условиях жестокого колониального режима легальная деятельность индийских коммунистов была крайне затруднена. В 1922—1923 гг. власти организовали так называемые Пеша- варские процессы над возвратившимися в Индию мухаджира- ми, принимавшими участие в работе эмигрантских революци­онных центров. В 1924 г. в Канпуре прошел первый процесс коммунистов, на котором к тюремному заключению были при­говорены руководители марксистских групп Ш. Данге, Музаф­фар Ахмад, Ш. Усмани и др. Индийским коммунистам предъ­являлось обвинение в действиях как «большевистским аген­там». Несмотря на репрессии, английской секретной службе не- удалось подавить коммунистическое движение в стране: в 1924—1925 гг. марксистские группы, напротив, усилили свою активность.

В сентябре 1924 г. канпурский журналист Сатья Бхакта объявил о создании легальной «Индийской коммунистической партии». Поскольку партия, как это подчеркивалось в заявле­нии ее руководителей, не была связана с Коминтерном и дру­гими зарубежными революционными центрами, власти терпимо отнеслись к факту ее создания. Хотя основанная Сатья Бхак- той партия и не стала притягательным центром для индийских коммунистов, он продолжал подготовку к объединению отдель­ных групп индийских марксистов. Был создан Оргкомитет по подготовке объединительной конференции во главе с левым конгрессистом Хозратом Мохани. В результате в Канпуре с 28 по 30 декабря 1925 г. была проведена под председательством мадрасского коммуниста М. Сингаравеллу Четтиара первая конференция индийских коммунистов, на которой было приня­то решение об образовании Коммунистической партии Индии с центром в Бомбее. В избранный Центральный Исполком, секретарями которого стали Дж. Бегерхотта и С. В. Гхате, вошли представители всех основных коммунистических групп в Индии.

Внутри компартии развернулась борьба по вопросу ее отношений с Комин