7.2. Место рр в системе функциональных стилей ля. Специфика проявления норм в рр

Такое радикальное отличие РР от книжных стилей побуждает исследователей противопоставлять ЛЯ разговорной разновидности. К примеру, крупнейший лингвист Л.В. Щерба писал: «Литературный язык может настолько отличаться от разговорного, что приходится иногда говорить о двух разных языках» (Щерба Л.B. Избранные работы по русскому языку. М., 1957. С. 115).

Но это отличие в современной стилистике и культуре речи рассматривается несколько по‑иному: РР включается в рамки ЛЯ, опознается как функциональная разновидность ЛЯ.

Причина, по которой нельзя вывести РР из ЛЯ, в том, что РР не мыслима без опоры на нормы. «Неправильности» речевых конструкций этого стиля лишились бы всякого смысла, если бы «сквозь них» наше сознание не угадывало бы «правильной речи», т. е. опирающейся на представление о норме. Чтобы сигнализировать о трансформации нормы, о попытках мысли преодолеть ее рамки, РР должна опираться на нормы.

Для этого она должна тем или иным способом «намекнуть» на присутствие норм, строить речевые конструкции так, чтобы сквозь их «разрывы» угадывалась «правильная» речевая структура (отвечающая нормам). Поэтому если в булочной произносится фраза «Пожалуйста, с отрубями, один», то сквозь ее логическую нелепость совершено отчетливо проступает «Пожалуйста, продайте мне одну буханку черного хлеба с отрубями». А фраза у кассы на вокзале «Два до Васильева, взрослый и детский» легко разворачивается в голове слушающего в конструкцию: «Хочу приобрести два билета до станции “Васильево’’; один билет взрослый, а другой детский».

Но, опираясь на норму, РР стремится изменить ее, обнаружить в ней тенденцию к трансформации, вариантности, даже нарушению, искажению. Без этого исчезает сама суть PC.

Эти процессы трансформации норм иногда настолько значительны, что языковеды говорят о возможности собственных норм PC. Их выделение и изучение затрудняются тем, что в отличие от книжных стилей разговорная речь по преимуществу устная и ее трудно фиксировать, как и проблемно выделить в ней повторяющиеся явления. Потому эта речь носит в основном некодифицированный характер (ее нормы в значительной степени не закреплены правилами и словарями).

Поэтому, находясь в рамках ЛЯ, РР привносит в язык хаотическое начало. Здесь сосредоточиваются те силы культуры, что призваны все время изменять язык, привносить в него новые формы выражения мысли. Поэтому роль РР очень важна для ЛЯ: существование РР (наряду с другими хаосогенными образованиями НЯ, такими, как просторечие, жаргоны и др.) не позволяет ЛЯ останавливаться в своем развитии. РР превращается в основной источник динамичности и вариативности норм. И в этой своей задаче он «притягивает» к себе другие слои НЯ, где норм как таковых нет, закономерности складываются во многом случайно (жаргоны, диалекты и др.).

Поэтому PC можно рассматривать как своеобразный «буфер», в котором происходит взаимодействие нормированного ЛЯ и стихийного в своей основе НЯ в целом. Результатом их противоположно направленных усилий становится почти неконтролируемое общественным сознанием порождение вариантов норм, а также форм речевого творчества.