7. Преступления против церкви

В Русской Правде нет преступлений против церкви. Это объясняется тем, что церковь заимствована нами из Византии, откуда она и принесла церковные постановления уже совершенно готовыми, вносить их в Русскую Правду для составителя не было повода: это было "не русское право". Некоторые правила, касающиеся церкви, встречаются в специальных памятниках, в церковных уставах.

Церковный устав Владимира упоминает следующие преступления: "церковная татьба, мертвецы волочать, крест посекуть, или на стенах режут, скоты или псы и потки (птицы) без велики нужи введет или что не подобно в церкви подеет; моление под овином, в рощении или у воды".

Кража из церкви и нарушение покоя могил через ограбление мертвых тел взяты из Градских законов (XXXIX. 57, 58); ввод животных в церковь - из правил Трулльского собора (Неволин. Т. VI. 279); остальные составляют, может быть, результат отечественной практики, вызванной знакомством с содержанием ветхозаветных книг.

Ярославов устав посвящает очень мало внимания преступлениям против церкви. Он полагает наказание в 12 грив, в пользу епископа и княжескую казнь за пострижение головы и бороды; Пространная его редакция говорит еще о некоторых видах запрещенной еды, например, о еде с некрещеными.

К преступлениям против церкви относится еще и ведьство (ведать, ведун, ведьма), или волхвование и чародеяние. Как наши предки, так и германцы верили в существование людей, одаренных чудесной силой и даром предвидения. Эти знахари, предполагалось, стояли в сношениях со злыми духами и при помощи их могли совершать злые дела. Владимиров устав упоминает о "ведьстве", но не определяет последствий.

8. Преступления против государства

К преступлениям этого рода в Русской Правде относится только одна статья. В Пространных списках она читается так: "Аже смерд мучить смерда без княжа слова, то 3 гривны продажи, а за муку гривна кун (103); аже огнищанина мучить, то 12 гривен продаже, а за муку гривна" (ср. II ред. 14). Слово "мука", как видно из переводных памятников, употреблялось в значении казни, т.е. наказания вообще. Приведенная статья, следовательно, запрещает подвергать кого-либо наказанию без повеления князя. Она находится и в Кратких, и в Пространных списках Правды и служит новым доказательством тому, что Русская Правда содержит в себе правила весьма различных порядков. Рассматриваемая статья находится в том же памятнике, где помещены статьи, допускающие месть, и свидетельствует о созревавшем уже сознании неудобств самоуправства.

Что Русская Правда мало знает преступлений против государства, это объясняется тем, что государство в то время было еще в зародыше и преступления против государства только возникали. Древнейшее указание на возникновение этих преступлений находим в летописных рассказах, относящихся к XII в. В Ипат. летописи, под 1177 г., приведено следующее обращение князя Святослава к Роману: "Брате! я не ищу под тобою ничего же, но ряд наш так есть, оже ся князь извинить, то в волость, а муж у голову", т.е. если князь изменит, то он лишается волости, а если простой муж, то он лишается жизни. Это одно из немногих мест для древнейшего времени, в котором можно видеть указание на существование государственных преступлений. Но в чем состоят эти преступления, что значит "извинить муж?" Можно думать, что здесь разумеется преступление против верности князю: служилый человек обещал ему быть верным и не исполнил обещания. "Князь извинит" означает, надо думать, нарушение договора. Оба наказания, отнятие волости и смертная казнь, установлены договором: "А ряд наш таков".

Статьи других древних памятников, как и Русская Правда, имеют в виду только преступления против судебной власти государства.