Александр зиновьев – философ, поэт, гражданин

В 2008 году Институт философии РАН выпустил серию изданий, содержащую ретроспекцию выдающихся идей философов советской России. Одно из изданий посвящено уникальной личности в истории не только русской, но и мировой философии – Александру Александровичу Зиновьеву. Внимание к личности Зиновьева, еще пару десятилетий назад гонимого из союза, не случайно. Его опыт – опыт исканий, разочарований, проб, ошибок, находок – это отражение исторического пути России, столь любимой Зиновьевым.

Будущий логик, социолог, писатель, художник прожил одну из самых интересных жизней для философствующего человека. Образ Зиновьева-ученого и Зиновьева-гражданина как нельзя точно соответствует идеальной норме: единство высказывания, поступка и дела (я мыслю - я могу – я делаю).

Александр Александрович своим опытом и примером воплотил «формулу» русской ментальности, пресловутой бинарности русского сознания, удивительным образом соединив ratio и логос, уверовав и в разум, и в трансцендентное. Зиновьев не пытался что-либо в себе раскрыть, он призывал свидетельствовать истину в таком виде, в котором она поддается постижению, ведь субъект познания есть «суверенное государство». В этот момент дифференциации Зиновьевым «я – они» его философию называют «экзистенциальным эгоистом».

На протяжении всей жизни Александр Зиновьев, подобно любимому герою – Дон Кихоту – боролся с «ветряными мельницами»: насилием идеологии и социальными утопиями. В.Миронов назвал Зиновьева одним из немногих настоящих диссидентов в смысле инакомыслия.

Путь его исканий можно проследить таким образом: формальная логика позволяет ученому усомниться в точности суждений Маркса и их достоверности относительно области непосредственного применения. Зиновьев защищает диссертацию, посвященную анализу марксового метода «от абстрактного к конкретному», и приходит к выводу, что этот метод сам является конкретным. Он не останавливается на критике, и уже спустя пару лет совершает одно из главных открытий своих гуманитарных поисков: формальную логику необходимо реформировать как несостоятельную в сфере эмпиризма. Зиновьев создает свою «интеллектологию», соединяя в универсальный и адекватный метод исследования социологического контекста логику, онтологию и гносеологию. Очередным поворотом взглядов философа является переосмысление роли эмпиризма. Будучи, прежде всего логиком, Зиновьев не сводит исследование только к позитивистским трактовкам: он выстраивает панораму реальности и пытается примерить к ней возможные интеллигибельные образцы. Социология советской России, начиная с 70-х годов ХХ века, страдала, говоря словами Зиновьева, «оргией величин», это эпоха количественного взгляда на социальные явления. Изобилие величин – не поиск истины, а попытка ее сокрыть. Александр Зиновьев взывает не к массе, а к критически настроенной личности, не удовлетворенной «уставом» политических догм. Идеология же представляет собой лженауку, спекулирующую смыслами и пытающуюся стать доступной для масс. В этом смысле, будь она наукой, идеология потеряла бы свой узкий компетентный круг. Целью Зиновьева был поиск «религии», которая была бы адекватна образованным людям, живущим в эпоху развитых технологий. Его религия, где Homo Intellectus выступает подобно логосу, является и противоядием от официальной идеологии.

Несмотря на порой радикальные взгляды Зиновьева, его нельзя в полной мере определить к той или иной исторической философской традиции. Рассматривая этические проблемы социальной организации, он ступает на идеалистический путь философии, идущей от Гераклита и Платона и представляющей собой мифопоэтическое видение мира (об этом могут сказать и главные увлечения Зиновьева – карикатура и поэзия). С другой стороны, четко артикулированный методологический аппарат и близость к аналитической традиции позволяют увидеть Зиновьева на пути, начатом Фалесом и Аристотелем – сциентистской линии, ориентированной на адекватное понимание мира. Зиновьев обладал аппаратом для понимания, то есть демифологизации и демистификации реальности: он выступает как последовательный критик любой социальной системы господства, что соответствует важнейшим тенденциям русской истории, ее глубинным течениям.

Александр Зиновьев – человек, увидевший время далеко вперед. Его опыт – это урок для ищущего человека, который борется за свои идеалы и выстраивает свой собственный мир, а не пытается спекулировать средой вокруг себя. Зиновьев – поистине Гражданин – моралист и борец; философ, не теряющий рассудка в мятежной жизни; творец – жаждущий любви и гармонии.