Часть 5. Сексуальные проолемы и их устранение

показало, что 66% всех матерей-подростков имели детей от мужчин, которым было 20 лет или больше. Во многихслучаях разница в возрасте была незначительной — три или четыре года. Но исследование, проведенное в 1990 году в Калифорнии, позволяет сделать вывод, что чем меньше возраст девушки, тем старше ее приятель (в тех случаях, когда матерям было 11 -12 лет, отец был в среднем на 10 лет старше). Исследование, проведенное в 1992 году в штате Вашингтон, выявило тот факт, что среди 535 матерей-подростков 62% были изнасилованы или к ним приставали с сексуальными намерения­ми, перед тем какони забеременели; средний возраст насильников составил 27,4 года. «Никто по-настоящему не хочет обсуждать сложившуюся ситуацию, — говорит Орора Запата из нью-йоркской организации "Дом для бездомных", — но все о ней хорошо знают».

Никто не хочет обсуждать эту ситуацию, потому что она противоречив общеприня­тым взглядам на подростковую беременность, взглядам как либералов, таки консерва­торов. Никто не хочет говорить о ней потому, что она показывает вопиющую преступ­ную глупость проходящих по всей стране дебатов о реформе социального обеспечения. Консерваторы чувствуют себя неловко, потому что появляется еще одна категория лиц, оказавшихся в бедственном положении: юные девушки, которые забеременели, — это не какие-то безнравственные, преждевременно созревшие девицы легкого поведе­ния, они — жертвы. Кто одобрит сокращение размера пособий этим детям, за которое ратуют некоторые республиканцы? Но либералы также чувствуют себя неуютно, по­скольку полученные данные служат дополнительным аргументом в пользу того, что в районах трущоб налицо многочисленные симптомы социальной патологии. Нет сомне­ний, что проведенные исследования поднимают новые острые вопросы, касающиеся без­рассудной политики, проводимой местными социальными службами, цель которой — «сохранение семьи». В «семьях», которым не дают распасться, очень часто находит себе пристанище сексуальный «хищник» — отчим, сожитель матери, какой-нибудь «дядя». В любом случае, матери-одиночки — обычно сами обзаведшиеся ребенком в юном возрасте—оказываются совершенно неспособными положить конецнасилию, а иногда и не желают этого. «Они не хотят признаться в том, что подобное совершает их мужчина, — говорит Запата. — Часто они бывают вполне довольны тем, что их дочьзавела ребенка. Это приносит в их дом дополнительные деньги в виде социальных пособий».

Психологические мотивы здесь носят скрытый характер и способны обескура­жить. Что касается мужчин, их нападения на юных девушек могут являться следстви­ем бессилия — хотя кто-то может задать вопрос, каким же это мужчинам придает сил изнасилование 11 -летней, — усугубленного отсутствием каких-либо этических ограни­чений и помощью социальных служб, готовых финансировать безответственность. Что касается девушек, лишенных отца, то стремление Шарлетт обрести защиту — найти человека, который мог бы заменить ей отца, — выглядит вполне понятным. (Несом­ненно, что многие юные девушки также рассчитывают на то, что ребенок придаст какой-то смысл их безрадостной жизни и поднимет их социальный статус.) «Более всего удручает то, что такое поведение молчаливо поощряется, — говорит Катлин Силвестр из Института прогрессивной политики. — Мало кто из матерей считает нужным сказать: "Этот парень тебе не подходит: он тебя намного старше"».

Что же делать? Ужесточение законов, касающихся половой связи с лицами, не дос­тигшими совершеннолетия, — особенно для мужчин, таких как приятель Шарлетт,

СЛУЧАЙ ИЗ ПРАКТИКИ

СИДНИ УЛАЖИВАЕТ ПОСЛЕДСТВИЯ

СЕКСУАЛЬНЫХ ЗЛОУПОТРЕБЛЕНИЙ,

КОТОРЫЕ ОН СОВЕРШАЛ

ПО ОТНОШЕНИЮ К СОБСТВЕННОЙ

СЕСТРЕ

Сидни, учившийся на предпоследнем курсе кол­леджа, обратился в центр психологической помо­щи. Он пребывал в состоянии подавленности и тревоги и хотел поговорить о некоторых волно­вавших его вопросах. Прежде всего его беспо­коило то, что его сестра, которая была младше его на 4 года, стала недавно упрекать его в «сек­суальных играх», которым они предавались, ког­да ему было 12, а ей 8 лет. Несколько раз, когда они оставались дома одни. Сидни мастурбиро­вал на глазах у своей младшей сестры, а однажды он заставил ее взять в рот его половой член. После этого инцидента она пригрозила расска­зать обо всем родителям, и он перестал зани­маться подобными вещами.

Сидни сообщил психологу-консультанту, что сначала он испытывал определенное чувство вины за свои действия, но со временем сумел от него избавиться. Он сказал, что в последние годы он лишь изредка вспоминал о тех инцидентах, объяс­нив их детским любопытством. Он был потрясен, когда его сестра выразила ему свое негодование по поводу его тогдашнего поведения, обвинив его в сексуальном злоупотреблении. Его первой реак­цией было желание защитить себя, и он соврал се­стре, сказав, что не помнит о тех случаях. Позже

он извинился перед ней, сказав, что не осозна­вал, насколько все это могло ее расстроить, и что он очень сожалеет о случившемся. Он объяс­нил, что ему трудно найти себе оправдание и что сейчас у него и в мыслях нет приставать с сексу­альными намерениями к ребенку. Его прошлый сексуальный опыт и интересы показывали, что он не испытывает сколько-нибудь заметного сексуального влечения к детям. Однако пробле­ма с его сестрой оставалась по-прежнему нере­шенной, и он попросил у психолога совета, как ему действовать дальше в этой ситуации.

Оказавшись дома во время очередных кани­кул, он еще раз поговорил с сестрой. Она сказа­ла, что, как только она смогла излить свое чув­ство негодования, ее отношение к брату стало более снисходительным. Она приняла решение не говорить ничего родителям, так как ей кажет­ся, что это причинит всем еще больше страда­ний. Сидни заверил ее, что, если она все-таки хочет поговорить с ними и это может ей как-то помочь, он не боится возможных последствий. Он также посоветовал, чтобы она, взяв с него пример, сходила к психологу и рассказала о своих чувствах. Он вызвался принять участие в беседах, если она этого захочет. Через несколь­ко недель Сидни сообщил своему консультанту, что его сестра провела несколько бесед с пси­хологом и чувствует себя намного лучше. Он был уверен, что теперь их отношения как брата и сестры смогут развиваться дальше, и было вид­но, что симптомы его собственной депрессии и тревоги пошли на убыль.

производящих на свет целый выводок детей, — кажется неплохой идеей. «Насилие над ребенком является преступлением, — говорит Силвестр. — Многие из этих парней дол­жны сидеть в тюрьме. Но очень сложно заставить девушек давать показания: им стыдно, они запуганы и во многих случаях они продолжают испытывать чувство привязанности ксвоим дружкам». Что же делать? Решение, состоящеевтом, что беременные девушки-подростки должны жить дома и лишь получатьсоциальное пособие, представляется оши­бочным. «Единственный способ разорвать порочный круг, — говорит Орора Запата, — это заставить их покинуть свой дом».