Тема 10. Собрание и Свод законов Российской империи (2 часа)

1. Причины и ход кодификации. Подготовительная работа.

К началу XIX века в России накопился огромный нормативный материал, никак не систематизированный со времени издания Соборного уложения 1649 года, и находившийся в крайне запущенном состоянии, способствовавшем произволу чиновников и судебных властей. По словам юриста С.Ф.Березкина: «Это было время безотрадного состояния нашего законодательства. Многочисленные, беспрерывно нарастающие законы и указы, часто один другому противоречащие, рассеяны были или в рукописных архивных сборниках, или в сотнях книг, издаваемых без системы, даже без хронологического порядка и лишенных всякой полноты и достоверности, причем сборники нередко заменялись копиями, наполненными грубых ошибок».[1]

Попытки кодификации законодательства предпринимались на протяжении XVIII и начала XIX века, но оказались неудачными. Между тем отсталость и запутанность законодательства противоречила интересам не только низших слоев общества, но и привилегированных сословий. Еще в правление Александра I, на коронационных медалях которого было написано «Закон – блаженство всех и каждого»[2], в России усиливается интерес к законоведению, работам отечественных и западноевропейских юристов, осуществляются переводы произведений Бентама, Монескье, Беккариа и др., в печати появляются рецензии на юридические произведения, разделы правоведения в периодике; делаются попытки издавать юридические журналы (Журнал правоведения, Журнал дома практического правоведения, Журнал законодательства и др.)[3] В обществе все больше распространяется идея правления, основанного на праве.

Когда же, на фоне восстания декабристов, занял трон Николай I, потребность в едином упорядоченном законодательстве стала для него еще более настоятельной. Единое законодательство призвано было способствовать правовому обоснованию деятельности Николая I, направленной на стабилизацию положения в стране. К тому же приведение законодательного материала в определенную систему должно было показать, что установление «законности» в России снимает вопрос о необходимости конституции.[4]

Николай Павлович проявлял недюжинную компетентность в многоаспектных юридических проблемах – в течение четырех с лишним лет его и великого князя Михаила обучал естественному, публичному и народному (т.е.международному) праву занимался знаменитый "законоведец" М.А.Балугьянский. Едва заняв трон, Николай решительно занялся правовыми проблемами, прежде всего систематизацией российского законодательства. В 1833 году он вспоминал: "Первым занявшим меня делом было, естественно, правосудие. /.../ Вместо сочинения новых законов я велел собрать сперва вполне и привести в порядок те, которые уже существуют, а самое дело, по его важности, взял в непосредственное мое руководство, закрыв прежнюю комиссию».[5] Таким образом, именно Николаю I принадлежал выбор инкорпоративной формы систематизации, приведшей к созданию Полного Собрания и Свода законов Российской империи.

Важным шагом со стороны Николая I было привлечение к работе по систематизации Михаила Михайловича Сперанского (1772-1838). Выходец из духовенства, необычайно образованный и работоспособный, названный В.О.Ключевским «воплощенной системой», выдающийся государственный деятель и законовед был правой рукой императора Александра I на протяжении большой части его царствования, подготовив множество его нормативно-правовых документов. Среди многочисленных направлений его работы было деятельное участие в работе Комиссии составления законов, прежде занимавшейся кодификацией законодательства. В бытность свою генерал-губернатором Сибири он выстроил не только систему управления, но и весьма успешно систематизировал законодательство о Сибири – им были созданы «Учреждение о сибирских губерниях», девять уставов и положений по различным вопросам управления и статуса населения[6], в том числе «Устав об инородцах», признававший автономное самоуправление и обычное право кочевых народов Сибири.

Тем не менее, обратиться к Сперанскому со стороны императора было вынужденной мерой. Сперанский имел либеральные взгляды, был автором четко выстроенных и смелых (но не реализованных) проектов преобразования системы управления, построенных на разделении властей и ограничении монархии конституцией. Хотя он и не участвовал в восстании декабристов, многие из них подтверждали, что в случае победы прочили Сперанскому место в своем правительстве. Вместо этого жестокой «проверкой» для законоведа оказалась необходимость участвовать в Верховном уголовном суде над декабристами; ему пришлось готовить грамотное юридическое обоснование назначенных им приговоров, при этом оправдывая отсутствие правильного судебного разбирательства.

13 июля 1826 года, когда следствие было завершено, приговоры объявлены осужденным, и пять из них были казнены, в тот же день был опубликован манифест, также написанный Сперанским, в котором четко от имени императора было проведено выношенное автором положение о том, что "не от дерзостных мечтаний, всегда разрушительных, но свыше усовершаются постепенно отечественные установления, дополняются недостатки, исправляются злоупотребления. В сем порядке постепенного усовершенствования всякое скромное желание к лучшему, всякая мысль к утверждению силы законов, к расширению истинного просвещения и промышленности, достигая к Нам путем законным, для всех отверстым, всегда будут приняты Нами с благоволением /.../".[7]

Николай I отчетливо понимал, что ему не обойтись без гениального ума, обширнейших правовых познаний, юридической опытности Сперанского. По замечанию Г.Ф.Шершеневича, «к нему обратились не как к государственному человеку, чьи идеи, планы, направления могли бы послужить руководством для правительственного механизма, а как к рабочей силе, без помощи которой нельзя было произвести механизм в действие».[8]

Подготовительная работа.

31 января Комиссия составления законов была преобразована в прославленное II Отделение Собственной Его Императорского Величества канцелярии, которое по правовому положению действовало на правах министерства, с той лишь существенной разницей, что его работа направлялась непосредственно императором. Начальником II Отделения стал М.А.Балугьянский. Однако царь вверил Сперанскому (без поста и чина) общее "возглавление" важнейшей отрасли государственного дела. До самой смерти Сперанский руководил II Отделением без какого-либо юридического оформления своей нелегкой миссии. [16]

Вместо 44 человек, служивших в Комиссии составления законов, во II Отделение было зачислено 20 чиновников, в том числе известнейшие ученые, профессора А.П.Куницын (преподаватель Лицея, фундатор политических воззрений А.С.Пушкина), М.Г.Плисов, В.Е.Клоков, Н.М.Старцов, М.А.Корф. Сперанский попытался создать при II Отделении некую высшую юридическую школу, он даже подумывал об академии. Создание этого юридического учебного заведения не было никак оформлено, но оно существовало фактически долгие годы. Начало преподавания юридических дисциплин было положено самим Сперанским. Сохранились его законченные мини-трактаты Сперанского: "Об охранении", "К праву вообще", "К праву яко способности", "О праве личном", "О системе законов вообще", "О системе законов собственности", "О собственности", "О законах гражданских".[17] Для каждой главной части Свода законов и предшествующих ей исторических обозрений, Сперанским были составлены отдельные планы или оглавления; для каждого чиновника, участвующего в составлении свода, он собственноручно писал обозрение вверенной ему части, где подробно, в виде элементарного курса, излагал все содержание предмета.[18]

Сначала решено было собрать все законодательные акты со времен царствования Алексея Михайловича, т.е. с 1649 по 1826 годы. Подлинники узаконений с 1649 по 1711 годы находились в архивах древних Приказов: Разрядного, Поместного и других, соединенный в Вотчинном архиве при Сенате в Санкт-Петербурге и в Архиве Коллегии иностранных дел в Москве. Подлинники узаконений с 1711 года - в Петербургском Архиве Правительствующего Сената и в Государственном Архиве старых дел, в Архиве Святейшего Синода, в Архиве Кабинета и Департамента уделов, в Архиве Главного штаба Его Императорского Величества, в Архиве Морского департамента и архивах других министерств и их департаментов. Нужно было во все этих местах отыскать законодательные акты, сделать на них списки (реестры), потом по сделанным реестрам собрать сами узаконения и провести их точную проверку, потому что часто один и тот же закон имел несколько вариантов. Приходилось устанавливать верный вариант. Когда составили реестр, то оказалось, что в нем значатся 53239 узаконений за время с 29 января 1649 года по 12 декабря 1825 года. За 27 лет царствования Алексея Михайловича вышло 618 узаконений, за 29 лет царствования Петра I – 3107, за 33 года Екатерины II – 5948, а за 24 года Александра I – 10822.[19]

Предварительные работы, по замыслу Сперанского, заключались в составлении хронологического и алфавитного реестров «узаконений» как основ для двух различных сборников. Автор указывал на принципиальное различие между этими реестрами: «Цель хронологического реестра удостовериться во всем пространстве и точности настоящего законодательства — цель алфавитного реестра есть представить, во-первых, основу свода, во-вторых, верное средство приискания указов». После проведения проверки реестров следовало приступить к изданию Полного Собрания и составлению общего реестра по алфавиту.

Печатание Полного собрания законов началось 1 мая 1828 г. и было завершено к 17 апреля 1830 г. За это время было издано 45 томов и 3 тома указателей и приложений. В это "первое собрание" вошли 3 тыс. законодательных актов с 1649 по 1825 гг. Кроме того, были изданы еще 6 томов законов, вышедших с 1826 по 1830 гг. (этими томами начиналось "второе собрание").[20] Полное собрание законов включало 30 920 актов плюс шесть томов приложений (алфавитно-предметный и хронологический указатели, графики, рисунки и т.д. В том же 1830 г. началось второе издание Полного собрания законов. Новые нормативные акты составляли тома, выходившие ежегодно. Полное собрание законов включало все законы, постановления, нормативные акты, исходившие от верховной власти и правительственных учреждений, причем как действующие, так и отмененные (устаревшие). Но в строгом смысле его нельзя назвать "полным", особенно это касается законов XVIII в. Как установлено впоследствии историками русского законодательства, за первую четверть XVIII в. вошла лишь треть указов и других правовых актов, за вторую четверть - не более их пятой части. Полнее было представлено законодательство времен царствования Екатерины 11 и Павла I, и почти полностью, начиная с Александра 1. О включении в "Собрание" ранее не публиковавшихся законов принимал решение сам Николай 1, который предварительно знакомился с их содержанием.