Степь против леса: тридцать веков противостояния

Как не заглядывай в мировую историю, в ней не найти примера столь длительной и упорной борьбы, которую осёдлым народам пришлось вести против кочевых племён. Происходила эта борьба на всём земном шаре. В далёкой Америке самобытные индейские цивилизации ацтеков, тольтеков, майя и другие, более древние, постоянно подвергались нападениям кочевых племён с севера Мексики. Кстати, сами ацтеки были когда-то бродячим народом – мешочками. Только завоевав право жить на озере Теночтитлан, они создали высокую цивилизацию. Интересная деталь: доколумбова Америка не знала лошадей. И все кочевники Месоамерики передвигались пешком.

В тропической Африке кочевники великой пустыни Сахары не давали покоя жителям зелёных оазисов. А на необъятных просторах Евразийского материка битва между кочевыми ордами степей и полупустынь и земледельческим населением не утихала, пожалуй, ни на одно десятилетие. Началось это в глубокой древности, как только скотоводство у степных народов превратилось из пастбищного в кочевое.

С тех пор житель осёдлого поселения на границе степи всегда должен был быть готовым сразиться с внезапно налетевшим врагом, что норовил присвоить плоды его кропотливого труда. Для родоплеменной знати кочевых народов нападения на земледельческие страны и их грабёж стали источником накопления неслыханных богатств. Это усиливало их власть над простыми степняками и манило в новые походы.

Так набеги на ближних и дальних соседей превратились в основное занятие военных вождей и верхушки кочевых племён. Алчность их не знала пределов. В погоне за добычей (золотом, рабами, свежими пастбищами для скота и др.) кочевые орды, бывало, проходили тысячи вёрст. Иногда их путь начинался от самого Тихого океана и заканчивался далеко на западе Европы. Достаточно вспомнить гуннов, которые много столетий вели свой кровавый промысел. В прошлую эру они терзали Китай, Семиречье и Среднюю Азию. А в начале нашей эры опустошили Восточную Европу, Переднюю Азию, многие районы Римской империи и едва были остановлены на Каталунских полях, что в современной Франции. От Тихого океана почти до Атлантики – таков их многовековой путь, повсюду отмеченный грабежами и насилиями.

Переход к кочевому скотоводству и связанные с этим резкое повышение агрессивности и шквальный рост набегов проис­хо­дил у степных народов на рубеже II-I тысячелетий до н.э., как раз в то время, о котором мы ведём разговор. Все предыдущие военные походы ямных, катакомбных и срубных скотоводов-пастухов не идут ни в какое сравнение с тотальным наступ­ле­нием кочевников Евразии, которое началось в начале I тыся­че­ле­тия до н.э.

Ни первый праславянский герой Таргитай, ни его последо­ватель Радигощ не могли даже подумать о том, что их потомкам придётся столкнуться с куда более жестоким и изощрённым врагом – искушённой в степных набегах и жадной до чужого до­бра кочевой знатью. Как не могли подумать могущественнейшие государства ранней древности Египет, Ассирия, Урарту и Мидия, что их власть и само существование будут сокрушены или сильно поколеблены в начале I тысячелетия до н.э. степными номадами-кочевниками.

Из всего мирового противостояния кочевых и осёдлых народов самым напряжённым, кровавым и упорным до крайней ожесточённости было столкновение Леса и Степи в Восточной Европе. Первые упоминания в русских источниках о «борьбе со степью» содержит «Повесть временных лет». Юг Восточной Европы – Северное Причерноморье – был западной окраиной великой Евразийской степи. Не встречая естественных пре­пятствий (за исключением рек), сюда катили и катили кочевые волны. Одна за другой накатывались они на земледельцев Восточной Европы, чтобы смять их, раздавить, отбросить на север, а самим прорваться дальше на запад, на равнины Среднего и Нижнего Дуная.

Первыми настоящими кочевниками в степях Северного Причерноморья были какие-то индоиранские племена, разгромленные внуками Таргитая в XII в. до н.э. Через сотню лет их сменила первая гигантская кочевая волна киммерийцев. С тех пор не было покоя тем, кто возделывал землю в лесостепи Восточной Европы. Обитавшие здесь праславяне, которых в нашей эре зовут уже славянами, а затем племена Древней Руси и ещё позже украинцы и русские — все они стали главным объектом нападения кочевых племён самых разных эпох.

На границе Леса и Степи Восточной Европы, то ненадолго утихая, то разгораясь с новой силой, шла многовековая борьба оседлых народов за право жить на родной земле. Тянулось это с XII в. до н.э. (время первых набегов индоиранцев на пра­сла­вян) до конца XVIII в. н.э., когда после очередной русско-турецкой войны Крым был включён в состав России, а хищное Крымское ханство, вдоволь попившее русской, украинской и польской кровушки, перестало существовать. Так завершилась в этом регионе борьба осёдлого населения против кочевого мира, длившаяся тридцать веков! А граница между Лесом и Степью перестала, наконец, быть незаживающей кровоточащей раной народов Восточной Европы.