Первые индоиранские кочевники против белогрудовцев. Как защищалась праславянская деревня Пустынка?

Конец II тысячелетия до н.э. не принёс облегчения нашим древним предкам. По прежнему неспокойно было на юго-восточной окраине их обитания. Ушли в прошлое жившие в степях Восточной Европы катакомбные племена, исчезали и срубные. Возможно, что-то из их культуры переняли скифы, пришедшие в степи Северного Причерноморья уже в следующем тысячелетии. Скифы говорили на индоиранском языке.

Но первые индоиранские кочевники появились на юге Восточной Европы в XII в. до н.э. Мы не знаем их имени. Да и набеги их на праславян белогрудовской культуры не превра­тились в мощное. Настоящие кочевые воины стали накатывать­ся на праславянский мир чуть позже.

Но и с этими набегами-уколами индоиранцев приходилось бороться. Ибо горе есть горе независимо от его масштабов. И что за дело крохотной белогрудовской деревушке до числен­ности нападавших, если даже малого отряда может оказаться достаточным, чтобы разгромить поселение в 15-20 домов? И какое утешение защитникам посёлка, что нападавшие на них индоиранцы более не появятся в здешних местах? Ведь жизнь у человека одна, а если её отберут в этом набеге, а заодно уничтожит весь род, то следующего раза и не понадобится.

Давно уже не было Таргитая, но зорко стерегли родную землю его потомки – храбрые праславянские воины. Недолго терпели они набеги индоиранских кочевников. А те, разорив один посёлок по Днепру, другой, осмелели и, собрав все силы, решили продвинуться в глубь белогрудовского края. Обойдя известный худой славою для всех пришельцев Белогрудовский лес (помните славную победу Таргитая над срубными племенами?), они стали пробираться вверх по Днепру.

Рассудительные праславяне не торопились. На помощь белогрудовцам пришли соседи, что жили севернее. Задумано было заманить врагов к небольшому праславянскому посёлку Пустынка (на современной Черниговщине). Состоял он из трёх десятков домов на берегу лесной речушки. Вокруг посёлка и затаились праславянские рати.

Когда степные кони вынесли индоиранцев на речной простор, они увидели стоящие на спуске хижины. То и была Пустынка. Со свистом и гиканьем ворвались кочевые люди в посёлок. Но никого и ничего там не нашли. Жители покинули деревню.

Вдруг со стороны реки раздался детский плач. Индоиранцы устремились туда и увидели, как последние праславяне пытаются перейти вброд реку и скрыться на том берегу. Ага, обрадовались степняки, не успели уйти от них поселяне! И бросились в погоню. Преследуя вереницу праславянских женщин и детей, они почти в полном составе перешли вброд и… попали в болото.

Гиблая трясина окружила их и стала поглощать всадника за всадником, лошадь за лошадью. Там, где праславянская ребятня безстрашно прыгала с кочки на кочку, боевые кони сразу же стали тонуть. Опомнились индоиранцы. Повернули назад. А дороги уже нет.

Вышло из леса праславянское войско, перебило тех степняков, что остались в Пустынке, и заступило путь через брод. Едва вошли всадники в реку, полетели в них бронзовые и кремневые стрелы. И нельзя было преодолеть или обойти этот ливень.

Тогда решили индоиранцы выбираться назад болотистым берегом. Найти брод ниже или выше и отомстить коварным белогрудовцам. Но не знали они той местности. И не пришлось им отомстить. Ибо праславяне нарочно заманили их к Пустынке, где был единственный брод и другого пути из болота не было. И сгинуло безследно всё индоиранское войско в бездонной трясине. Так была заказана дорога их соплеменникам в праславянский край.