Папы и франкское государство. Международное положение папства.

Приемы римской дипломатии распространялись среди варварских королевств не только Византией, но и носительницей римских традиций — папской курией, которая сохра­нила многое из обычаев и приемов императорской канцелярии.

Влияние папской дипломатии сильнейшим образом сказы­вается на всем ходе политической истории средневековья. По самому своему существу папство представляло международ­ную силу. Искусная дипломатия была политическим оружием пап не в меньшей, а часто и в большей степени, чем их духовный авторитет. И в дипломатии папство пользовалось арсеналом насилия, обмана, предательства, подлога, пресмыкательства и жестокости, как, пожалуй, никакое из светских государств. В этом отношении папство было, несомненно, учителем весьма многих государей Европы.

Уже папа Лев I («Великий» — 440—461 гг.) приобрел необычайный авторитет в Европе своей удачной дипломатией. Ему удалось уговорить Аттилу не идти на Рим. Не совсем ясно, почему Аттила счел более удобным для себя повернуть обратно", и какими обещаниями папе удалось этого добиться. Услужли­вая церковная легенда представила это событие как чудо и украсила образ папы ореолом святости. Лев I выдвинул при­тязание на первенство римского епископа среди других хри­стианских иерархов и с этой целью прибег к приему, который и впоследствии применялся папами не раз — именно к под­логу. В латинский перевод постановлений первого вселен­ского собора папой была вписана фраза: «Римская церковь всегда имела первенство».

Международное положение папства крайне осложнилось с падением Западной Римской империи и установлением в Италии власти варваров. Во времена варварских завоеваний на Западе организационное единство католической церкви было утрачено. Каждая местная церковь управлялась само­стоятельно, хотя на Западе и было признано в теории первен­ство римского епископа. Господство в Италии остготских королей-ариан, при всей их терпимости, не могло не подры­вать авторитета пап. Как сказано, папы возлагали надежды на византийского императора и взывали к его интервенции в дела Италии. Уже с Середины V века ввиду упадка импера­торской власти на Западе папы тесно связываются с Констан­тинополем. Они держали при константинопольском дворе постоянных резидентов, так называемых апокрисиариев. По­мимо чисто церковных дел, апокрисиариям поручалось наблю­дение и за политическими настроениями при дворе визан­тийских императоров. Апокрисиарии пользовались некоторыми личными преимуществами, имели право вести переговоры не­посредственно с императорами, жили в особом помещении в императорском дворце. В апокрисиариях не без основания видят наиболее ранний прецедент постоянного дипломатиче­ского представительства папы при иностранных дворах. От апокрисиариев, постоянных резидентов при константинополь­ском дворе, надо отличать легатов, папских послов, которым давались специальные поручения как церковного, так и поли­тического характера.

После захвата Италии Юстинианом и завоевания большей части Апеннинского полуострова лангобардами папы оста­лись государями Рима, номинально подчиненными византий­скому императору, но фактически почти независимыми. Папам приходится вести сложную дипломатическую игру между лангобардами и Византией. Влияние последней все слабеет. Зато на Западе начинает играть все более крупную роль франкское государство, в котором папы видят опору против лангобардов.